— Я рядом. Всё, что тебе нужно.

Он наклонился и коснулся губами моего лба, задержавшись чуть дольше.

— Я знаю.

Моя бедная малолитражка закашлялась, когда я притормозила у дома Маккензи, и я всерьёз засомневалась, выдержит ли моя малышка зиму. Вздохнув, я схватила огромный пакет из The Mix Up и выбралась из машины. В тот же миг заметила знакомую фигуру, выходящую из внедорожника впереди.

Трейс выглядел мрачно, вытаскивая из заднего сиденья несколько пакетов. На них красовался логотип большого магазина в соседнем городке — одного из немногих, что открывались так рано. Господи, у моего брата было золотое сердце. И по его появлению я поняла, что Габриэль уже всё ему рассказал.

Он поймал мой взгляд и поморщился.

— Это глупо. Игрушки и книжки не исправят происходящее.

Я покачала головой.

— Зато покажут, что тебе не всё равно.

Трейс вгляделся в моё лицо.

— Как он?

— Не очень, — честно ответила я. Когда я уехала от Кая, в его глазах всё ещё бурлили тени, но решимость начать процесс опеки никуда не делась. — Он хочет подать документы на опеку над девочками.

Брови Трейса взлетели к линии волос.

— Серьёзно?

Я кивнула.

— Я знал, что он захочет участвовать, но опека? — он присвистнул.

— Только не говори им об этом. Пока мы не разберёмся до конца.

Лицо брата изменилось, взгляд стал проницательным. Он всегда видел глубже других.

— Ты не уверена, что у него получится.

Я переместилась с ноги на ногу.

— У него есть, что преодолеть.

— Судимость?

Я кивнула.

— Ему нужно доказать, что он может обеспечить девочкам безопасную, стабильную жизнь. И жильё побольше. Но он сказал, что у него уже есть другое.

Трейс приподнял брови, слегка приоткрыв рот.

— Всегда гадал, куда он исчезает, когда устраивает свои таинственные пропажи.

Я тоже гадала. Только мой мозг всегда рисовал нечто, от чего тошнило — вроде того, что он запирается где-то с женщиной на несколько дней.

— Скоро узнаем, — пробормотала я.

Трейс провёл рукой по небритой щеке.

— Похоже.

— Пошли, пока завтрак не остыл, — сказала я, поднимаясь по дорожке к очаровательному дому в стиле крафтсман.

Трейс покосился на мой пакет.

— У тебя там лишний? Я выскочил, так и не позавтракав.

Я улыбнулась брату.

— Я не знала, что любят девочки, поэтому взяла всего понемногу. Но ты выбираешь последним.

Трейс усмехнулся.

— По рукам. Только не говори Кили и Элли, что я ел The Mix Up на завтрак. Умрут от зависти.

Я фыркнула.

— Унесу секрет в могилу.

Я тихонько постучала в дверь. Через пару мгновений её открыла седовласая женщина с добрым лицом, испещрённым морщинками от улыбок.

— Фэллон. Доброе утро.

Я подняла пакет.

— Я пришла с гостинцами.

Она улыбнулась.

— Ты слишком добра к нам.

Маккензи уже за семьдесят. Они больше не брали долгосрочные опеки, но всё ещё помогали при экстренных случаях. Их дом был идеальным местом, где дети могли прийти в себя и начать заживать.

— Доброе утро, Эдит, — поздоровался Трейс.

— Рада видеть тебя, Трейс, — сказала она, отступая и приглашая нас внутрь.

Я огляделась в гостиной, потом в кухню, но девочек не увидела.

— Как они?

Губы Эдит сжались, в глазах мелькнула тревога.

— Слышала, как младшая плакала ночью. Зашла к ней, но, думаю, моё появление не помогло.

Боль снова кольнула грудь.

— Они привыкли справляться сами.

— Я так и поняла. Я не буду торопить, просто постараюсь дать понять, что я рядом, если понадоблюсь. А Рон пока держится подальше — девочки настороженно относятся к мужчинам.

Мой желудок сжался. Судя по всему, отец девочек то появлялся, то пропадал и после возвращения в Спэрроу-Фоллс вовсе не участвовал в их жизни. Я сжала плечо Эдит.

— Спасибо, что заботишься о них.

— Ты же знаешь, я всегда рада помочь, — сказала она. — Я пойду скажу, что завтрак готов. Ты ведь всё знаешь, где что.

Я направилась на кухню, в которой бывала десятки раз. Маккензи всегда были моим первым выбором для срочных размещений, если у них было место. Я разложила завтрак, достала полдюжины кексов на потом. К тому времени, как я услышала шаги, стол уже был накрыт в формате «шведского стола».

Обернувшись, я увидела трёх девочек, одетых в школьную форму. У Грейси волосы были заплетены в два хвостика с яркими резинками, у Клементины — аккуратная французская коса до середины спины. Уверена, их делала Хейден.

— Доброе утро, — сказала я с тёплой улыбкой. — Я принесла завтрак из The Mix Up.

Глаза Грейси расширились.

— Всё это нам?

— Я не знала, что вы любите, поэтому взяла всего понемногу. — Я кивнула на брата. — А это мой брат Трейс. Он ест за троих, так что доест, если что останется.

— Эй, — возмутился Трейс.

— Что он тут делает? — резко спросила Хейден. Кожа вокруг пореза на её щеке уже начала синеть — видно, как сильно в неё бросили тот стакан.

Трейс не обиделся.

— Я не как шериф. Я отец Кили. Просто хотел узнать, всё ли у вас есть, и принёс кое-что нужное.

— Нам нужно домой, — сказала Хейден.

Грейси тут же прижалась к ней, и старшая мгновенно обвила её рукой.

Клементина посмотрела на сестёр, потом опустила глаза.

— А я не хочу домой.

— Клем, — прошипела Хейден.

Рыжеволосая подняла голову, упрямо взглянув на неё.

— Не хочу. Не хочу жить с мамой. Не хочу прятать еду. Не хочу двигать комод к двери, когда она пьёт. Не хочу слушать, как она орёт. Не хочу…

Лицо Хейден побледнело, обрывая поток сестры.

— Я знаю, это страшно, — мягко сказала я. — Неизвестность всегда пугает. Но мы справимся вместе. И я сделаю всё, что смогу, чтобы помочь. Есть что-то, о чём вы хотите спросить прямо сейчас?

Грейси подняла на меня заплаканные глаза.

— Где мама?

— В участке, — ответила я. Я никогда не врала детям. Даже если хочется смягчить удар — ложь потом всё равно найдёт способ ударить больнее.

Глаза — такие же янтарные, как у Кая, — расширились.

— То есть, она в тюрьме?

Трейс подхватил.

— Не совсем. У нас в отделении есть несколько камер с кроватями. Она там.

На щеке Хейден дёрнулся мускул.

— Когда её будут обвинять?

— Сегодня, — сказал Трейс. — Я разговаривал с прокурором по дороге сюда.

— Она пойдёт в тюрьму? — спросила Клементина.

Трейс посмотрел на меня, и я кивнула. Он вернулся к девочкам.

— Пока не знаю.

— А с нами что будет? — голос Грейси был таким тихим, что я едва расслышала. Но каким бы мягким он ни был, сердце он разбил наповал.

Я присела, чтобы быть с ней на одном уровне.

— Это мы как раз все вместе и будем решать, ладно?

Хейден фыркнула.

— Как будто вы нас будете слушать.

Я подняла взгляд.

— Ты первая, кого я буду слушать. И твоё мнение я спрошу по каждому решению. Обещаю.

— И Фэл никогда не нарушает обещаний, — подхватил Трейс. — Когда мне было девятнадцать, я уехал в колледж, а она пообещала ухаживать за моей лошадью. И знаешь, что вышло?

Грейси подняла на него глаза, губы дрогнули, будто она боролась с улыбкой.

— Что?

— Она так о нём заботилась, что теперь он любит её больше, чем меня. Совсем меня забыл.

— Эй, — я пожала плечами. — У него просто хороший вкус.

Грейси прыснула от смеха.

— Как его зовут?

— Бастер. Он добряк и обожает сахар. Хочешь — свожу тебя познакомиться.

— Правда? — воскликнула Грейси. — Кили говорила, что она часто катается верхом, а я ни разу не была.

Боль снова отозвалась в груди, но я заставила себя улыбнуться.

— Я с радостью тебя научу. И мама будет рада — лошадям ведь тоже нужна разминка.

Янтарные глаза Хейден вспыхнули золотом — в них полыхала ярость.

— Завтраком и прогулками на лошадях нас не купишь. Важно только одно, чтобы мы остались вместе. Ты можешь это сделать?