Моя сестра была на раннем сроке, животик только начинал округляться.

— Сегодня пыталась заставить их пнуть любимую тетю, но безуспешно, — ответила я с улыбкой.

Доктор тихо рассмеялся:

— Думаю, еще рановато.

Голова Грейси поднялась с плеча сестры, и она поискала меня глазами. Узнала — по школьным мероприятиям с Кили.

— Мисс Фэллон?

— Привет, мисс Грейси. Рада тебя видеть.

Губа девочки дрогнула, и мне захотелось что-нибудь разбить.

Хейден настороженно прищурилась:

— Кто вы?

Я присела на край лавки, рядом опустился Ноа.

— Я Фэллон, а это Ноа. Мы работаем со штатом — помогаем детям, когда им требуется дополнительная поддержка.

— То есть вы из опеки, — холодно уточнила она и перевела взгляд на Ноа. — Это вы уже приходили к нам.

Ноа сглотнул.

— Да, это был я.

— Мисс Фэллон — тетя Кили, — тихо сказала Грейси.

Глаза Хейден чуть расширились.

— Сестра Коупа?

Я кивнула. Хоккейный лагерь, где они познакомились, видимо, оставил след.

— Одна из них, — улыбнулась я. — Он говорил, что у тебя отличный бросок.

В глазах Хейден вспыхнула гордость, но она тут же спрятала эмоции.

— Когда мы сможем вернуться домой?

Мы с Ноа переглянулись. Ответил он — по долгу службы именно он должен был расспрашивать.

— Расскажи, что случилось, Хейден.

Она отвела взгляд.

— Это была случайность…

— Нет! — вскрикнула рыжая. — Она бросила стакан тебе в голову!

— Замолчи, Клем, — прошипела Хейден, потом снова посмотрела на нас. — Это была случайность. Он выскользнул.

Клементина перевела глаза на Ноа:

— Мама ударила Хейден, сказала, что она огрызнулась. А потом хотела ударить меня, но Хейден встала между. Мама разозлилась и швырнула в нее стакан.

— Она просто перебрала, — выдохнула Хейден. — Это случайность.

Грейси снова заплакала, плечики заходили ходуном.

— Пожалуйста, Хэй-Хэй, я не хочу, чтобы она тебя снова ударила.

Слово снова ударило меня, как кулак в живот. Это было не в первый раз.

Глаза Клементины наполнились слезами.

— А если в следующий раз она ударит тебя сильнее?

Губы Хейден сжались в тонкую линию, и я увидела в ее взгляде ту тяжесть, которую не должен нести ни один четырнадцатилетний ребенок.

— Миссис Дженсен арестована, — вмешался Габриэль. — Скоро отвезем ее в участок.

Он хотел их успокоить, но я увидела, как страх проскользнул в девичьих лицах.

Ноа поднял глаза от блокнота, в котором что-то записывал.

— Мы обсудим, что делать дальше, когда соберем все факты.

— Что делать дальше? — голос Хейден хлестнул, как кнут. — Вы не можете нас разлучить!

— Я сделаю все возможное, чтобы вы остались вместе, — быстро сказала я. — Первые несколько дней вы проведете у приемной семьи. Всё будем решать по шагам. И если хоть что-то покажется тебе неправильным, ты скажешь мне. Договорились?

Я говорила как можно мягче, но понимала — от моих слов легче не станет.

Девочки молчали. Младшие выглядели до смерти напуганными, а лицо Хейден превратилось в безжизненную маску.

Я наклонилась вперед, положив руки на стол.

— Я знаю, это страшно. Но моя главная задача, чтобы вы были в безопасности. Я сделаю для этого всё. И буду слушать вас: чего вы хотите, чего нет, что, по-вашему, будет лучше. И всё, что вы скажете, услышит судья. Моя работа — быть вашим голосом. Ладно?

Хейден явно сомневалась, но Грейси и Клементина кивнули.

Габриэль посмотрел на меня:

— Я провожу вас в дом, соберем вещи для девочек.

Я снова обернулась к ним:

— Есть любимые вещи, которые вы хотите взять? Игрушки, пледы, что-то особенное?

— Моего сквиши, которого мне подарила Хэй-Хэй, — прошептала Грейси.

Клементина моргнула несколько раз, всё еще бледная.

— Можно мои школьные книжки? И «Голодные игры» — я как раз на середине.

— Конечно. Возьму все рюкзаки, — сказала я с маленькой улыбкой. — Отличная книга.

— Правда?

Моя улыбка превратилась в ухмылку.

— Команда Гейла или Пита?

Щеки Клементины окрасились легким румянцем.

— Пита. Он тихий, но всегда о ней заботится.

— Иногда самые тихие — самые лучшие, — сказала я. — Знаешь, мне тоже стоит перечитать. Можем устроить свой книжный клуб.

Я почувствовала на себе взгляд — Хейден явно не горела энтузиазмом.

— Сейчас вернусь, — добавила я.

Габриэль повел меня с Ноа к дому.

— Мы уже осмотрели дом, — сказал он. — Картина невеселая.

Холодный ком осел у меня в животе.

— Что нашли?

— Незарегистрированный тридцать второй калибр. Заряженный.

Я стиснула челюсть, не говоря ни слова.

— И тайник с метом в ящике спальни матери. За это ей грозит обвинение в хранении. Плюс оружие без регистрации, и…

— Этого достаточно, чтобы изъять детей, — закончил Ноа.

Габриэль кивнул.

— Один из моих ребят проверяет ее прошлое. Может, найдем что-то, что ускорит решение судьи. Раньше ничего не всплывало, но мы должны перестраховаться. И тебе нужно увидеть дом. Он многое рассказывает. И картина, скажу честно, чертовски мерзкая.

И я наконец поняла, почему у Габриэля под поверхностью клокотала ярость. Он сдерживал ее, чтобы не напугать девочек. Но стоило мне войти в трейлер, как я ощутила тот же гнев.

Воздух пропитался затхлостью и гнилью. В раковине громоздились тарелки, на недоеденной еде кишели насекомые. Ковер в гостиной был испачкан — чем именно, лучше не знать. На диване — груды мусора. Единственное свободное место — кресло в углу с пустыми стаканами и банками из-под алкоголя.

Меня замутило. Я прикрыла нос воротом куртки. Невозможно было поверить, что девочки жили так.

— Главная спальня там, — сказал Гэбриэл, указывая в одну сторону. — А это комната девочек.

Я вошла и остановилась. Маленькая комната с двухъярусной кроватью, отдельной односпальной и двумя тумбочками, давно повидавшими жизнь. Комод у стены, рядом — шкаф. Всё чисто. Ковер без пятен, ни мусора, ни беспорядка. Только несколько кукол и плюшевых зверей, застывших посреди чаепития.

Горло сжалось.

— Хейден о них заботится, — прошептала я.

Габриэль кивнул:

— Посмотри сюда.

Он открыл шкаф. Сначала — ничего необычного: одежда, коробки, обувь. Но потом он отодвинул пару вещей и за ними оказался мини-холодильник.

Внутри — молоко, сыр, индейка. Сверху — две коробки хлопьев и пачка хлеба.

— Остальные продукты спрятаны в коробках под слоями одежды, — добавил Габриэль.

— Они прячут еду от матери, — сказала я. В груди вспыхнула ярость. Я заставила себя выдохнуть и сосредоточиться. — Ноа, нам нужно подавать на лишение родительских прав. Есть отец в документах?

На его скуле дернулся мускул.

— В свидетельствах о рождении значится Лес Дженсен. Но ни один учитель его не знает. Мать говорила, что она одиночка. — Он посмотрел на Габриэля. — Фото сделали?

— Со всех ракурсов. Даже крысиные следы засняли, — ответил тот.

Я прикусила щеку и достала из сумки пустую дорожную сумку. На такие вещи финансирования почти нет и детям нередко приходится перевозить вещи в мусорных пакетах. Я не позволяла, чтобы так было. Закупала сумки оптом, когда появлялись скидки.

— Ноа, возьми школьные принадлежности, — попросила я.

— Уже, — ответил он и пошел по комнате, пока я собирала одежду, обувь и книги Клем. Понимая, что девочки, возможно, не вернутся, я взяла больше обычного и добавила вещи, которые могли иметь значение: фотографию троих в рамке, рисунок, шкатулку с бисерными браслетами.

Ноа закинул два рюкзака себе на плечо и протянул третий Габриэлю.

— Всё, кроме… как она сказала, сквиша. — Он произнес это слово, будто оно ему чуждо.

Я подошла к кроватям, решив, что Грейси спала на нижней. Взгляд пробежал по плюшевым игрушкам и остановился на одной — круглой фиолетовой. Я подняла её.

— Сквишмэллоу. Сейчас у всех детей на них мания. Мягкие, удобные.