Трейс, стоявший на кухне и помогавший маме с салатом, поднял бутылку пива.

— Это уровень выше моей зарплаты, — проворчал он.

Кай ухмыльнулся, опускаясь в одно из мягких кресел.

— Никогда бы не подумал, что ты сдашься без боя.

— Он прав, — заметила Лолли с табурета у кухонного острова. — Если бы я бросила свои алмазные картины только потому, что эти чертовы камушки неудобно клеить, у вас бы не было таких шедевров, как сейчас.

Шеп закашлялся, давясь от смеха:

— Шедевров? Серьезно?

Его девушка, Тея, хлопнула его по спине, сама едва сдерживаясь.

— Мне мои картины нравятся.

— Там же были эти… тыквы в форме… — Трейс приподнял бровь. — Ну, тыквы, скажем так, с особенностями.

Кай поднял пиво:

— Я бы назвал их просто хренотыквами.

Линк, устроившийся на диване, рассмеялся:

— Звучит, конечно, знатно. Но всё равно не переплюнет мои члены-клюшки из алмазной мозаики.

— А что такое члены-клюшки? — невинно спросила Кили, оглядывая комнату.

Трейс отложил нож и вздохнул:

— Серьезно? Учительница уже переживает после того, как ты предложила на экскурсии кататься не на лошадях, а на ковбоях.

— А Супербабушка сказала, что это отличная идея, — возразила Кили.

Лолли подняла бокал с коктейлем:

— И была совершенно права.

Только теперь я как следует разглядела, во что она одета. Широкие тай-дай брюки всех цветов радуги, украшенные стразами кеды и футболка, от которой у меня чуть не случился нервный тик. На груди — блестящее сердце из страз с листом марихуаны посередине и надпись внизу: Продолжай сиять, Оставайся потрясающей.

— Лоллс, — выдохнула я, стараясь не расхохотаться, подходя ближе. — Ты великолепна.

Она засияла еще сильнее, обняла меня и чмокнула в обе щеки.

— Ты всегда была моей любимицей.

Комната взорвалась протестами, а Лолли только подмигнула мне.

Позже я уносила тарелки на кухню вместе с Шепом, пока остальные ели пирог и болтали в гостиной. В нашей семье был отработанный ритм. Кто готовит — тот не моет. Все помогают с детьми. И никто не уходит с ужина, не получив дозу внимания и заботы.

Так что я не удивилась, когда Шеп спросил:

— Как там дела на работе?

— Кай что-то сказал? — буркнула я.

— Может, обмолвился, что ты взяла почти на десять дел больше нормы.

Ну конечно. Я знала, что он волнуется, но не хотелось, чтобы теперь вся семья этим занялась.

Шеп легонько толкнул меня плечом.

— Не сердись на него. Он за тебя переживает. — Его взгляд скользнул туда, где Элли уютно устроилась под рукой Трейса, а у их ног сидела Кили. — Думаю, история с Трейсом его задела сильнее, чем он показывает.

Всего несколько недель назад отец Трейса, только что вышедший из тюрьмы, попытался отомстить сыну. Тогда Трейс и Элли едва не погибли из-за Джаспера и его подельников. Я видела, как это отразилось на Кае и теперь, замечая тень под его глазами, почувствовала, как во мне поднимается тревога.

— Он не спит, — тихо сказала я.

Шеп протянул мне тарелку.

— Почти не спит. Разговаривает с тобой?

Я покачала головой, смывая остатки еды с тарелки.

— Нет. Я пыталась. Но он закрывается. Максимум — тишина. Мы просто… вместе. Поездка к реке, прогулка вдоль ручья. Вода, природа, покой. Иногда он случайно проговаривается. Но в последнее время — ни слова. Только исчезает на пару дней.

— Дай ему время, — сказал Шеп. — Если он и заговорит, то только с тобой.

Что-то сжало мне грудь, будто невидимый кулак. Хотелось верить, что это правда. Но больше всего я просто хотела, чтобы Кай снова был в порядке.

— А как вы с Теей? — спросила я, решив сменить тему, пока не выдала слишком многое.

Шеп улыбнулся, глядя туда, где Тея разговаривала с Роудс, жестикулируя и смеясь.

— Всё отлично. Даже больше, чем отлично. Она помогает мне с проектами, особенно с ландшафтными дизайнами. Классно работать вместе.

— Здорово, что вы нашли общий язык. — Хотя на самом деле это было больше, чем просто «здорово». Они нашли покой. Тот, о котором уже давно не мечтали.

— Да, — кивнул Шеп.

Телефон завибрировал в заднем кармане. Я вытерла руки и посмотрела на экран, прежде чем ответить.

— Привет, Роуз.

— Извини, что после работы, — послышался ее голос.

— Всё нормально, — ответила я. Такая уж у нас работа: редко когда ты действительно «вне смены». — Что случилось?

— Помнишь девочку и ее сестру, которых ты отмечала для проверки? Грейси и Хейден Дженсен?

Я напряглась.

— Конечно. Ты же говорила, что Ноа ничего не нашел.

Грейси — подруга Кили из школы. Тихая, застенчивая. Ее старшая сестра, Хейден, всегда приходила за ней после уроков, и именно это показалось Трейсу подозрительным. А Коуп, когда летом вел хоккейный лагерь, познакомился с Хейден, ведь она играла в женской команде, и сказал, что она больше похожа на маму, чем на сестру.

— Тогда он действительно ничего не нашел, — подтвердила Роуз. — Учителя говорили, что у девочек всегда сделаны домашние задания. Одежда не новая, но чистая. Еда с собой есть. Следов побоев нет, кроме пары синяков у Хейден, но она объяснила, что это хоккей.

— Но? — я уже знала, что будет «но».

— Сегодня вечером произошел инцидент.

У меня под ложечкой похолодело. Это слово могло значить всё что угодно и ничего хорошего.

— Что случилось?

— В управление шерифа округа Мерсер поступил вызов о драке в одном из трейлеров в Meadows.

Meadows — парк трейлеров и домиков в не самой благополучной части Спэрроу-Фоллс. Там жили обычные трудяги, но хватало и наркоты.

Я крепче сжала телефон и отошла подальше от шума гостиной.

— Что они нашли?

— Лейтенант Ривера уже на месте. Сказал только одно: мать Хейден ударила её.

Я прикусила щеку до крови. Во рту тут же появился металлический привкус.

— Надо было копать глубже. Коуп и Трейс оба чувствовали, что что-то не так.

— Фэллон, — мягко сказала Роуз. — Ты же знаешь, так нельзя. Мы не можем забирать ребёнка из семьи просто по наитию.

— Но я могла попросить Ноа заехать ещё раз. Проверить, поговорить… — упрямо сказала я. Он, конечно, не смог бы войти без повода, но мы могли найти этот повод.

— И подставить управление под иск о домогательстве? Ты сама знаешь, что нельзя.

Невидимая рука сжала сердце. В этой работе иногда казалось, что ты пытаешься помочь, завязанный и с завязанными глазами.

— Что я могу сделать сейчас? — спросила я, потому что исправить прошлое нельзя, но помочь — можно.

— Знаю, у тебя уже перебор по делам, но… хочешь взять их под опеку?

— Да, — вырвалось у меня сразу.

— Тогда дело твое. Ноа уже выехал. Как я сказала, на месте работает шериф.

— Поняла. Я выезжаю с ранчо, буду минут через двадцать.

— Извини, что сорвала семейный ужин.

Я покачала головой, хоть она и не видела:

— Ты же знаешь, оно того всегда стоит.

— Звони, если что-то понадобится.

— Спасибо, Роуз. — Я сбросила вызов и развернулась — прямо к двум глыбам с мрачными лицами. Если бы я не знала их, если бы не видела, как они играют с Кили в чаепитие или выходили ночью к теленку-сироте, я бы, наверное, испугалась. Но я знала. Поэтому просто сказала:

— Мне нужно ехать.

— Что за звонок? — нахмурился Трейс.

Это заденет его так же, как и меня. Хотелось пощадить, но он все равно узнает утром.

— В доме Грейси случился инцидент. Мать ударила старшую дочь, Хейден.

Воздух в комнате словно зарядили током — крошечные молнии хлестнули по коже. Кай сжал кулаки так, что татуировки на костяшках будто зашевелились, а глаза Трейса потемнели до цвета грозы.

— Я поеду с тобой, — сказал Трейс мгновенно.

Кай кивнул, коротко:

— Я тоже.

Но эти два слова были натянуты, как струна, и я знала — он борется со своими демонами.

У меня заныло под грудиной, в том месте, где кости держат сердце. Потому что боль Кая я переносила хуже своей. Хотелось стереть её хоть чем-то, но сначала нужно было убедить Трейса.