– Что здесь происходит, Перелла?

«Вы знали Валентино?» — спросила она.

Ее голос стал глубже, и я почувствовал холодок.

На секунду я снова увидел себя в пожарной части Второй Когорты, рядом с Валентино, покачивающимся в гамаке, и с этой ужасной миской под головой для сбора крови.

Я едва успел поздороваться с ним за тем ужином, но, по правде говоря, я упустил свой единственный шанс поговорить с ним. В следующий раз, когда я его увидел, он был уже мёртв.

–Он был хорошим мальчиком.

– Мне так казалось.

Мы несколько раз сотрудничали. Анакрит поручил нам обоим дело Бетики. Сначала я вела его одна, но Квинтий Квадрадо, должно быть, почувствовала, что мы за ним гонимся, и подставила ту другую девушку, чтобы она меня заменила. Из-за этого Валентино пришлось подменить меня в ту ночь. Когда его убили, я решила продолжить расследование. Я была в долгу перед ним. Что ж, Анакрит тоже. Он делает свою работу по-своему… и это лучше, чем альтернатива.

–Клаудио Лаэта?

Перелла прищурился:

«Мне, Фалько, очевидно, нужно быть осторожнее. Я знаю, что ты с ним в сговоре».

– Он оплатил мою поездку, но я ему не по карману.

–Вы обычно независимы?

«Да, я работаю на себя, как и Валентино. Поэтому я не плакала, когда нашла Селию мёртвой. Я также узнала твою пиктограмму: у Валентино такая была на двери квартиры… Полагаю, ты разделяешь мой скептицизм по поводу Лаэты, не так ли?»

Перелла сгорбил плечи и тщательно подбирал слова, которые собирался произнести. В результате получилась странная характеристика его характера, которую Клавдий Лаэта не хотел бы читать императору во время празднования его дня рождения:

–Лаэта – мошенническая, назойливая, вероломная и мошенница-чиновница, которая поднялась, как пена.

«Настоящая находка от сотрудников секретариата!» Я кивнул с улыбкой.

«Я почти уверен, что именно Лаэта сообщила Квинтию Атракту, что он установил слежку за Бетическим обществом. Знаете ли вы, что творится среди дворцовых чиновников?»

– Лаэта пытается дискредитировать Анакрита. Я не думала, что она так активно разжигает эту интригу, но ходит слух, что она хочет уничтожить шпионскую сеть, чтобы взять её под свой контроль. Тайная сила Империи. Наблюдатель, которого мы любим бояться.

– Ты мог бы получить у него место, Фалько.

«Ты тоже», — ответил я. «У порядочных подчинённых работы всегда хватает. Слишком много подозрительных личностей пытаются помешать им; в новых штатах будет много вакансий. Лаэта с радостью взяла бы нас обоих, но неужели мы действительно хотим поддаться её мерзким чарам, Перелла? Решение всё ещё за нами».

–Думаю, я, по крайней мере, оставлю себе ту собаку, которую уже знаю.

–Если он выживет. И если его часть тоже выживет.

–А, хорошо!

–Я продолжу работать на себя, как обычно.

«Хорошо! Теперь мы знаем, где все находятся», — сказала Перелла с насмешливой ухмылкой.

– Да, мы знаем: под деревом в лесу в Бетике… и без корзинки для пикника.

– Ты катастрофа, Фалько.

Тон разговора был откровенным… хотя это не добавило мне доверия к Перелле. Да я и не ожидала, что она будет доверять мне.

«Если честно, Фалько, могу ли я ожидать от тебя такого же обращения?» Я безразлично пожал плечами. «Я приехал в Бетику по двум причинам, — заявил я. — Я хотел увидеть смерть Селии… но прежде всего я намеревался, и всё ещё намереваюсь, разобраться с этим грязным делом нефтяного картеля и заявить, что заслуга в раскрытии дела принадлежит всей шпионской сети».

– Ты считаешь себя умнее Лаэты?

–И ты тоже… если ты на нашей стороне, Фалько.

«Я тоже пришёл сюда с миссией уничтожить картель, и, по-моему, заговор уже провалился», — сказал я, одарив его улыбкой, в которой не было ничего скромного. «Я проболтался нескольким важным лицам, и за это я считаю себя вправе рассеять этот заговор».

Перелла нахмурилась и ответила:

–Лучше прими слабительное!

«Слишком поздно. Сдавайтесь. Теперь это просто молодой Куадрадо. Он безумен и неуправляем: идеальный козел отпущения, которого дворец может использовать, чтобы скрыть то, что произошло на самом деле. Риму нужен громкий патрицианский скандал, чтобы заполнить газету » . Ежедневно; подобные дела всегда удобны для отвлечения внимания общественности от задач управления. Вывод «Квадрадо» из обращения под

Обвинение в невыразимых преступлениях, совершенных по причине их юношеской глупости, позволит этим важным шишкам уйти от ответственности, сохранив свою гордость.

«Есть одна проблема, которую, по-моему, вы не приняли во внимание», — миролюбиво пошутила Перелла.

– Вы имеете в виду, что дворянин Куадрадо принадлежит к богатому и древнему роду? Думаете, ему удастся избежать судебного преследования?

«Кто знает? Я имею в виду, что этот картель никогда не был просто махинацией, задуманной горсткой знатных особ из Бетики ради собственной выгоды», — ответила она. Я подумал, что она имеет в виду «Атракто». Конечно, сенатор стремился контролировать гораздо больше, чем просто экономический картель. Однако я промолчал. Тон женщины был чрезмерно зловещим. «Лаэта тоже жаждет заполучить картель, Фалько».

«Лаэта, говоришь? Что ж, я нашёл причину. Лаэта намекнул производителям оливкового масла, что есть планы национализировать отрасль. А Атракто пытается подкупить его, чтобы тот молчал».

«Я думала, у него другой план», — задумчиво пробормотала Перелла. «Хотя, конечно, если рынок оливкового масла попадёт под контроль государства, уверена, Лаэта захочет им управлять… и снимать сливки со счётов этой золотой жидкости».

«Меня это не удивит. Но сначала мне придётся убедить императора взять нефтяную промышленность под свой контроль и выделить государственные средства на её управление».

–У меня есть идея, как я мог бы этого добиться.

Перелла наслаждался его более глубокими познаниями в фактах. Честно говоря, я умирал от любопытства.

–Ладно, вы меня озадачили.

– На самом деле Лаэта хочет получить контроль над рынком нефти; он хочет этого для императора.

LXV

Я сдержанно сглотнула. Как только он это сказал, я поняла, что Перелла, возможно, права. Да, Веспасиан хотел войти в историю как честный слуга государства, но верно и то, что император был человеком, известным своей мелочностью.

Он происходил из семьи фермеров среднего класса в Ла-Сабине, которые стали сборщиками налогов. Умные и трудолюбивые люди.

Он быстро поднимался по социальной лестнице, но всегда испытывал нехватку средств по сравнению с патрицианскими семьями. Он и его старший брат с трудом достигли самых высоких постов благодаря своим местам в Сенате, постоянно живя в относительной бедности и постоянно закладывая годовой заработок, чтобы иметь возможность перейти на следующую магистратуру. Когда Веспасиан, каким-то образом обеспечив себе назначение консулом, получил должность наместника в Африке, брат был вынужден финансировать его. И пока он оставался на этой высокой должности, Веспасиан стал легендой. Почему? Потому что он получил монополию на поставки солёной рыбы.

Зачем ему меняться сейчас? Он унаследовал пустую казну от Нерона и обладал решимостью новичка выделиться. Возможно, мечтой императора всё ещё было захватить контроль над рынком базового товара. Теперь империей правил Веспасиан, но ему по-прежнему не хватало средств для управления, и, вероятно, он жаждал наличных, как никогда прежде.

«Есть несколько способов, которыми это может сыграть на руку Лаэте», — преднамеренно отметил я. «Самый фундаментальный — тот, о котором я уже упоминал: создаётся местный картель, организованный Атракто, и Лаэта соглашается на его существование, если получит значительную взятку. Следующий, более изощрённый шаг — Лаэта продолжает оказывать давление, используя более веские аргументы, и заявляет, что картелю будет разрешено продолжать свою деятельность только в том случае, если сам император будет получать огромный процент от прибыли».