Елена Юстина пришла к оракулу и нашла тех самых мальчиков. Она села и подружилась с ними. Она догадалась, что это та самая пара, которая участвовала в ритуале, ведя вопрошающих к реке для церемониального омовения. Она с наслаждением спросила, знают ли они об оракуле больше. Конечно, знали. Они знали, как жрецы его используют.

Я смотрел на парня, который мне рассказывал. Мы с Еленой уже обсуждали это. Мы слышали множество историй о храмовой «магии» от Марина и Инда. Египет был особенно искусен в обмане, но обман случался повсюду. Например, статуи, которые зловеще кивали или разговаривали. Двери храмов, которые таинственным образом распахивались после того, как жрецы зажигали огонь на алтарях, активируя вёдра с водой или ртутью, спрятанные под ними, и приводили в действие блоки; двери, которые затем чудесным образом закрывались, когда огонь на алтаре гас.

По сравнению с этими маневрами было бы проще простого обмануть человека, которого вы заперли в темном подземелье — особенно в приспособлении, построенном специально для этой цели.

«Держу пари, я знаю, что предложила Елена. Когда посвящённый находится внизу, в комнате, кто-то ещё заходит внутрь?» Мальчик, казалось, был поражён, что я тоже догадался об этой очевидной уловке. «Здесь есть тайный проход?»

С рвением, выдававшим нечистую совесть, мальчик признался. Он знал об этом проходе по самой простой причине: «Когда двери закрываются и допрашивающие остаются в неведении, большинство из них обкакиваются».

«Мне платят премию за то, чтобы я на следующий день пришел и убрался».

Затем, к моему ужасу, он признался, что они с другом показали Елене, где находится тайный ход. Она вошла. Она пробыла там долго. Они позвали её, но она так и не вышла. Они знали, что Статиан исчез, и были слишком напуганы, чтобы что-то выяснить. Испугавшись, двое мальчиков слонялись снаружи, надеясь, что кто-нибудь придёт и разберётся с ситуацией за них.

Как и большинство мальчиков, попавших в беду, наш информатор не признавался, пока его не спросили. Он был очень рад наконец-то рассказать мне. Я сам был в истерике.

Я приказал ему немедленно показать мне потайной вход. Моя спешка оказалась ошибкой. Парень вскочил на ноги и убежал.

Вход всё ещё был. Мы с Лэмпоном взяли фонари. Поэт дрожал позади меня, и я поднялся на вершину холма. Он попытался мне помочь, пока я поднимал одну из бронзовых дверей и перекидывал её на петлях, чтобы отверстие стало доступным. Мы ухватились за край и заглянули вниз. Мне показалось, что я вижу белую фигуру, лежащую примерно в шести метрах внизу.

Статиана спустили туда вчера, используя знаменитую узкую лестницу из святилища. Лестницы такой длины редко хранятся вдали от места их эксплуатации. Мы с Лэмпоном бегали по святилищу, словно крысы в мышеловке, пока не нашли его.

«Не подведи меня, Лэмпон. Ты мне нужен, мужик. Я спускаюсь, но ты оставайся здесь и держи лестницу крепко. Потом, возможно, мне понадобится твоя помощь».

Темная шахта ужасно напоминала устье колодца, в который мне однажды пришлось спуститься.

Тем не менее, я вскарабкался и спустился по лестнице, почти не касаясь её ступенек. Я держал лампу; обжигающее масло брызнуло мне на руку. Я оказался в конической пещере, похожей на печь для обжига хлеба. Стены были примерно в трёх метрах друг от друга, а глубина вдвое больше. Зловонный, затхлый воздух пробирал до костей.

Когда мои ноги коснулись шершавого земляного пола, я поднял голову. Бледный полукруг обозначал открытую входную дверь. Голова Лэмпона смутно вырисовывалась на фоне далёкого звёздного неба. Я крикнул ему, чтобы он не закрывал люк, что бы ни случилось.

Теперь не было времени для паники. Я упал на колени рядом с неподвижной фигурой. Это была Елена – к счастью, тёплая и ещё дышащая. Как только я прикоснулся к ней, проведя руками по её рукам, чтобы вернуть ей жизнь, она застонала и начала вырываться.

«Я здесь. Ты со мной». Облегчение и радость переполнили меня, когда я обнял её. Из принципа я нашёл несколько слов предостережения. Теперь я знаю, почему греки запирают своих женщин в домах... Но я также знал, почему она это сделала. Она помнила, сколько страшных колодцев, гробниц и

Подземные святилища, которые мне пришлось пережить; она хотела избавить меня от очередной дозы ужаса в тёмном замкнутом пространстве. В конце концов, я просто крепко обнял её, забыв о её глупости и поблагодарив эту чудесную дурочку за её храбрость и любовь.

Затем мы услышали над собой гневные голоса. Охранники святилища набросились на Лэмпона. Он яростно протестовал, но мы слышали, как его утащили.

Кто-то поднял лестницу и, несмотря на мои крики, захлопнул дверь. Моя лампа погасла.

«О, спасибо вам, боги!»

«Нет, Маркус, это были люди — люди, защищающие свои тайны».

«Мы должны перестать хоронить себя в сырых местах. Не паникуйте».

«Я совершенно спокойна, дорогой. Маркус, Маркус, я должна тебе сказать. Я знаю, как они это делают. Кто-то бьёт их по голове!»

«Кто-то тебя ударил.

«Не сложно.

Я положила ладонь ей на голову, ощупывая повреждения. Она пискнула. Я сделала глубокий, свирепый вдох. Любой мужчина, напавший на Елену Юстину, был бы уже мёртв. Но сначала мне нужно было вытащить нас отсюда и найти его.

Чтобы она не двигалась, пока она пыталась заговорить со мной, я согласился с откровениями. Верно! Бедных дурачков с вопросами привозят сюда, ослабевших от поста. Их облили холодной водой изнутри и снаружи, так что мозги заморожены. Дезориентированные страхом, они не замечают, как кто-то выскальзывает из расщелины, в которую им самим приходится протискиваться.

Кстати, где это было?

«Нет, не думаю, что кто-то ждёт здесь или вообще заползёт. Их бы заметили. Моя теория такова: они затаились снаружи, в тайном проходе. Они протаскивают жертву ногами вперёд через расщелину, затем бьют её и заталкивают обратно. Допрашивающим велели держать в обеих руках ячменные лепёшки, пропитанные мёдом, чтобы они не могли защищаться», — пробормотала Хелена. «И им сказали, что их беспомощно потащит в расщелину, словно силой реки. Она дрожала от холода, пролежав здесь весь день. Мне пришлось вытащить её из этой грязной пещеры, и побыстрее.

«Расскажи мне потом, дорогая. Ты прошла через этот тайный ход — где он?»

Затем Елена помогла мне нащупать на уровне пола отверстие, куда проникали допрашивающие. Через эту трещину их засасывали «сверхъестественные силы», а затем – если им везло – так называемые боги позже выплевывали их обратно в камеру. Расщелина была около двух футов в длину и одного фута в высоту; пухлый гурман застрял бы в ней.

Ох, свиная моча. Он был слишком мал. Меня охватили горячие волны первобытного страха.

Это был мой худший кошмар. Прежде чем спуститься сюда, я убеждал себя, что здесь должен быть аккуратно высеченный коридор. Даже если этот секретный туннель был предназначен для мальчишек и гномов, я представлял его пригодным для ходьбы...

возможно, с приличной дверью в эту комнату...

Никаких шансов. Меня снова подстерегала неудача. Пришлось лечь и протиснуться ногами через священную выбоину.

Никакая сила природы или божества не овладела нами. Мы легли, собственными силами протолкнули ноги в щель, а затем, извиваясь, протиснулись следом. Елена пошла первой, прежде чем я успел её остановить, – но она пришла этим путём, поэтому была увереннее. Я почувствовал, как она ускользает от меня, а затем услышал приглушённые крики ободрения. Я последовал за Еленой и протиснулся в другую тёмную полость, где можно было лишь пригнуться наполовину.

Нащупав стену слева, она протащила меня по извилистому туннелю, пока не добралась до двери, ведущей наружу. С огромным облегчением мы вышли в залитую лунным светом рощу.

Мы выпрямились и вдохнули прохладный ночной воздух.

«Что ж, это радикально, но эффективно! Служитель святилища пробирается внутрь с молотком. Некоторые допрашивающие получают настолько сильное сотрясение мозга, что не могут оправиться от него.