Узкая тропа петляла вверх, её истертые камни порой представляли опасность под ногами. Дельфам не помешала бы бригада римских дорожников. Освобождённые от обязанности впитывать каждую деталь, мы проносились мимо алтарей, колонн, треножников, портиков, пьедесталов и побед, останавливаясь лишь для того, чтобы полюбоваться возвышающейся статуей самого Аполлона у источника Кассотис. Наконец мы добрались до храма. Мы слышали, как гиды перечисляли многочисленные предыдущие версии здания («сначала плетёный лавр, затем пчелиный воск и пчелиные крылья, затем бронза, затем пористый камень в дорическом стиле…»). Они приводили ещё больше подозрительных подробностей, но я перестал слушать. (Я полностью за мифы, но попробуйте-ка вы соорудить садовую беседку из пчелиных крылышек, когда у вас есть свободный часок-другой!) Мы быстро обошли весь дворец, осмотрели восточный фасад со сценой прибытия Аполлона в Дельфы и западный с Дионисом и разными менадами.

«Аполлон отправляется проводить зиму к гиперборейцам», — сказала Елена.

«Гипер что?»

«Борейцы — народ, стоящий за северным ветром. Не спрашивай меня почему; ты что, думаешь, Маркус, я что, какой-то чёртов гид?»

«Думаю, ты найдешь», — ухмыльнулся я, — «этот миф символизирует отсутствие солнца».

— или света, олицетворяемого самим Аполлоном, — зимой.

«Ну, спасибо, энциклопедист! В общем, пока Аполлон отдыхает, обмороженный под своим одеянием, в Дельфах вступает в свои права Дионис. Прорицания прекращаются, и святилище отдаётся пиру».

«Звучит весело».

«Похоже, для Статиана у нас очень плохие новости, — сказала Елена, — если он всё ещё здесь, в очереди на вопросы. Оракулы даются в день рождения Аполлона, который, по-моему, приходится на февраль или март, а затем только на седьмой день месяца».

Так что если они прекратятся зимой, Статиан окончательно упустит свой шанс.

«Октябрьский оракул уже прошёл; он застрял до конца Сатурналий. Но есть ли у него вообще шанс?» — спросил я. «Каковы правила для кандидатов? Кто именно может задавать вопросы?»

«Сначала граждане Дельф, затем люди, которым Дельфы предоставили права первенства.

«Официальные без очереди? Как можно попасть в их число?»

«Деньги, без сомнения», — шмыгнула носом Елена. «И, наконец, остальное, в порядке, определяемом жребием».

"С таким же шансом, как у кукушкиной слюны!"

Мы уже заглянули внутрь храма и были выдворены из внутренней целлы. Мы послушно уставились на легендарные девизы.

ПОЗНАЙ СЕБЯ и НИЧЕГО ЛИШНЕГО. Мы уже отпустили неизбежную горькую шутку о том, что дельфийские гиды не обращают внимания ни на то, ни на другое.

Мы нашли местечко на ступенях, в тени колонны, и присели отдохнуть, обняв колени и наслаждаясь величественным видом. Я пожалел, что мы не взяли с собой еду для пикника. Чтобы отвлечь меня от голода, Елена рассказала мне всё, что знала о ритуалах оракула.

«Пророчество здесь имеет древнюю историю. В земле есть трещина, из которой исходят пары, делающие людей ясновидящими. Жрица, Пифия, в древности была юной девственницей, но в наши дни ей должно быть не меньше пятидесяти».

«Разочарование!»

«Она не в твоём вкусе. Она должна жить в святилище, безупречно.

«Я встречал много так называемых безупречных девушек. Я их покорил».

"Действительно?'

«Ну, ты должна знать, Хелена!'ма

Елена привыкла игнорировать мои шутки. «Кандидаты — те, кто успешно справился, — очищаются в Касталийском источнике, а затем платят взнос, размер которого варьируется в зависимости от вопроса».

«Или в зависимости от того, насколько сильно священники решат, что им нужен ответ», — цинично предположил я.

«Полагаю, они все в отчаянии, Маркус. В любом случае, они приносят жертву, обычно ребёнка. Его обливают холодной водой; если он дрожит, значит, бог дома и готов выслушать вопросы. В таком случае, Пифия

Очищается касталийской водой и входит в храм. Она сжигает лавровую и ячменную муку в очаге, где горит бессмертный огонь. Затем она спускается в пространство под нефом, пока жрецы и претендент ждут рядом. Претендент задаёт свой вопрос громким, ясным голосом. Жрица выпивает ещё касталийской родниковой воды, жуёт

лавровых листьев, садится на священный треножник рядом с пупком — пупом мира — и, когда дух исходит из трещины, впадает в глубокий транс. Она говорит, хотя её слова бессмысленны.

«Типичная женщина!»

«Ублюдок. Священники записывают это, а затем переводят эту тарабарщину в слова, предоставляя вам самим интерпретировать, что имеется в виду.

«Типичные мужчины», — метко возразила Елена.

Я знал пример. «Если Крез переправится через реку Али, великое царство будет разрушено». Крез с энтузиазмом решает, что это персы, и бросается в бой с армией. Конечно же, персы уничтожают его, и он разрушает своё собственное царство.

«В то время как оракул хихикает: «Я же говорил!» Примечательный пункт, Марк, заключается в том, что Дельфийский оракул «не открывает и не скрывает истины». Тот, кто хочет получить ответы, должен разгадать смысл».

«Это как спросить мою мать, что она хочет в подарок на Сатурналии...

Хотя маме никогда не нужен лавровый лист в качестве закуски, чтобы сбить ее с толку.

Внезапно мы вспомнили о доме. Некоторое время мы молчали.

«Итак, — сказал я. — Даже если Туллий Статиан когда-нибудь выиграет место в лотерее, Оракул никогда не скажет ему прямо, «кто убил Валерию». Пифия же подстрахуется и скроет имя с помощью уловок».

«Ну откуда ей знать?» — усмехнулась Елена. Всегда логичная, никогда не склонная к мистике. «Пожилая гречанка, живущая на склоне горы, вечно пропитанная серными парами и потерявшая рассудок от ароматных листьев! — Ма… я любил эту девушку. — Я предполагал, — мягко ответил я, — что непостижимая Пифия — это дымовая завеса. Её потусторонние стоны — всего лишь второстепенное действие. Происходит следующее: как только кандидаты представляются, жрецы проводят быструю проверку их биографий, а затем, основываясь на своих исследованиях, жрецы придумывают пророчества».

«Похоже на твою работу, Маркус».

«Им платят больше!» — подумал я. — «Однажды я слышал о человеке, который построил модель говорящей змеи, а затем позволил ей отвечать на вопросы людей за огромные деньги. Он сколотил состояние. Я бы зарабатывал больше и, конечно же, добился бы большего престижа, если бы стал оракулом за тысячу сестерциев за попытку».

Хелена, казалось, задумалась. На мгновение я подумал, не слишком ли серьёзно она отнеслась к предложению и не собирается ли она устроить мне палатку в рыночные дни. Затем она схватила меня за руку.

Выскажи пророчество, Марк! Видишь вон того молодого человека, спорящего с храмовым служителем? Он всё это уже слышал? Я говорю, что это Туллий Статиан.

XLI

Что касается аргументов, то это был односторонний поединок. Молодой человек яростно излагал свои доводы. Тем временем служитель храма отводил взгляд, готовясь к встрече с другими людьми.

Мы знали, что Статиану около двадцати четырёх лет. Это совпадало. Если это был он, то внешне он ничем не выделялся. Он был одет в белую тунику, в которой, казалось, носил её уже неделю, и дорожный плащ, в который кутался, словно человек, который уже не может согреться после тяжёлой болезни или потрясения. Хотя формально он не был растрепан, как истцы или люди, отправляющиеся на похороны в Риме, его волосы были слишком длинными и едва причёсанными.

Аколит устал от него и отстранил его, привычным шагом отступив в сторону к кому-то другому.

«Есть и другие оракулы!» — услышали мы сердитый крик Статиана. Мы с Еленой подняли друг друга с наших мест на ступенях и теперь спустились вниз, на его уровень.

«Статиан? Извините.

Что-то в нас его встревожило. Бросив в нашу сторону один испуганный взгляд, Статиан скрылся.

Если вы никогда не пытались преследовать беглеца по древнему религиозному объекту, мой совет: не делайте этого. В Риме малейший намёк на стычку с