Annotation
Линдсей Дэвис
Линдсей Дэвис
Александрия (Марк Дидий Фалько, #19)
ГЛАВНЫЕ ПЕРСОНАЖИ
Маркус Дидий Фалько, путешественник и драматург Елена Юстина, его начитанная жена и организатор туров Юлия Юнилла, Сосия Фавония, Флавия Альбия, их воспитанные куклы
Авл Камилл Элианус Брат Елены, прилежный ученик, загадочный дядя Фульвия Фалько, переговорщик Кассий, его спутник жизни, замечательный хозяин Доктор медицинских наук Фавоний, он же отец Гемина Фалько, которому было приказано не приезжать
Талия, которая пожалеет, что принесла ему, художнику Джейсону, своего питона, настоящую диковинку
В Королевском Дворце
Префект Александрии и Египта, пользовавшийся большой известностью (имя не записано)
Кучка тусклых богатых парней, его административный персонал, типичные высокопоставленные легионеры
Гай Нумерий Тенакс — центурион, которому достаются неудобные задания.
Маммий и Котий, его резерв, жаждущие славы. Тиберий и Тит на дежурстве у маяка, скучающие (недолго).
В Александрийском музее
Филет, директор Мусейона, вознесен за заслуги?
Теон — библиотекарь Великой библиотеки, удрученный Тимосфен из библиотеки Серапеона, жаждущий продвижения Филадельфион — смотритель зоопарка, дамский угодник Аполлофан — добродетельный заведующий философией, подхалим Зенон — главный астроном и не подотчетный Никанор — заведующий юридическими исследованиями, честный (честно!) Эакид — самоуверенный трагик, не уступающий никому Пастоус — помощник библиотекаря, внимательно подсчитывающий Херей и Хатей — помощники зоопарка и вскрытия, хорошие семьянины
Собек — нильский крокодил, жаждущий действий
Нибитас, старый заядлый читатель и любитель книг. Герас, сын Гермия, ученый-софист, не слишком мудрый. Студенты, как можно было бы ожидать.
Эдемон — врач-практик (слабительные и слабительные) Герон — deus ex machina, земной бог машин Красочные александрийские персонажи
Роксана — молодая женщина, которой восхищаются, со слабым зрением; Псеис — носильщик (заслуживает повышения); Катутис — в канаве, смотрящий на звезды; Петосирис — гробовщик (знает, где находятся тела); Итчи и Снаффли — его помощники (зашивают людей); Диоген — честолюбивый торговец
Изготовитель коробок, его помощник
ЕГИПЕТ: ВЕСНА 77 ГОДА Н.Э.
Говорят, маяк можно увидеть за тридцать миль.
Днём, конечно, нельзя. Тем не менее, это успокаивало малышей, пока они искали его, балансируя на поручнях корабля. Путешествуя с детьми, всегда держите под рукой какую-нибудь игру на случай последних напряжённых моментов в конце долгого путешествия.
Мы, взрослые, стояли рядом, закутавшись в плащи от ветра и готовые нырнуть, если маленькие Джулия и Фавония случайно упадут за борт. Наше беспокойство усиливалось тем, что мы видели, как вся команда отчаянно пытается понять, где мы находимся, когда мы приближаемся к длинному, низкому, знаменитому своей безликостью побережью Египта с его многочисленными отмелями, течениями, скалистыми выступами, внезапно меняющимися ветрами и трудным отсутствием ориентиров. Мы были пассажирами большого грузового судна, которое совершало свой первый громоздкий рейс на юг в этом сезоне; судя по всему, за зиму все разучились это делать. Суровый капитан лихорадочно измерял глубину и искал ил в пробах морской воды, чтобы убедиться, что он близок к Нилу. Поскольку дельта Нила была поистине огромной, я надеялся, что он не такой уж…
Бедный навигатор, он упустил свой шанс. Наше плавание с Родоса не вселило в меня веру. Мне показалось, что я слышу смех этого просоленного старого бога моря Посейдона.
Напыщенные мемуары какого-то греческого географа снабдили Елену Юстину горами дезинформации. Моя скептически настроенная жена и организатор туров считала, что даже с такой дали можно не только увидеть маяк, сияющий, словно большая, непонятная звезда, но и почувствовать запах города, доносящийся через воду. Она клялась, что может. Правда это или нет, но мы, два романтика, убедили себя, что экзотические ароматы лотосового масла, лепестков роз, нарда, аравийского бальзама, бдолаха и ладана встречают нас над тёплым океаном – наряду с другими памятными ароматами Александрии: потных одежд и переполненных сточных вод. Не говоря уже о иногда плывущих по Нилу дохлых коровах.
Будучи римлянкой, мой прекрасный нос уловил самые тёмные ноты этого аромата. Я знала своё происхождение. Я была полностью вооружена старым предубеждением, что всё, связанное с Египтом, подразумевает коррупцию и обман.
Я тоже был прав.
Наконец мы благополучно миновали коварные отмели и добрались до того, что могло быть только легендарным городом Александрией. Капитан, казалось, был рад его найти – и, возможно, удивлён своим искусным управлением. Мы проплыли под огромным маяком, затем он попытался найти свободное место для швартовки среди тысяч судов, выстроившихся вдоль набережной Восточной гавани. У нас был лоцман, но, указав на свободный участок причала, он сел в лодку и предоставил нас. Пару часов наш корабль медленно маневрировал вверх и вниз. Наконец мы протиснулись, содрав краску с двух других судов методом швартовки внахлест.
Нам с Еленой нравится думать, что мы хорошие путешественники, но мы всего лишь люди. Мы устали и были напряжены. Дорога из Афин заняла шесть дней через Родос, а до этого – бесконечное время из Рима. У нас было жильё; мы должны были остановиться у…
Мой дядя Фульвий и его сожитель, живший у него, – но мы их почти не знали и беспокоились о том, как найдём их дом. К тому же, мы с Еленой были начитанными людьми. Мы знали свою историю. Поэтому, готовясь к высадке, я не мог удержаться от шуток о Помпее Великом: как его вытащили из триремы, чтобы сойти на берег и встретить царя Египта, и как знакомый римский солдат ударил его ножом в спину, зарезал на глазах у жены и детей, а затем обезглавил.
Моя работа заключается в том, чтобы взвешивать риски и затем все равно на них идти.
Несмотря на Помпея, я был готов смело спуститься по трапу, но Елена оттолкнула меня со своего пути.
«О, не будь таким глупым, Фалько. Никто здесь не хочет твоей головы.
— Пока. Я пойду первой! — сказала она.
II
В чужих городах всегда так шумно. В Риме, может, и так же плохо, но это наш дом, и мы не обращаем внимания на шум.
Стоная на странной кровати, извиваясь под необычными покрывалами из незнакомой мне шерсти, я проснулся от сна, в котором моё тело, казалось, всё ещё покачивалось на корабле, который нас доставил, и обнаружил тревожный свет и шум. От моего движения какое-то крайне необычное насекомое вылетело прямо из-за моего левого уха. С улицы доносились взволнованные голоса, сквозь шатающиеся ставни с защёлками, которые я не смог закрыть прошлой ночью по прибытии, слишком измученный, чтобы разгадывать непостижимые загадки чужой дверной и оконной фурнитуры. Я пошутил, что крылатый греческий сфинкс устроил нам испытание не на жизнь, а на смерть, и мой умный партнёр заметил, что теперь мы находимся на территории египетского сфинкса с львиным телом. Меня не осенило, что между нами есть какая-то разница.
Громоподобный Юпитер. Обитатели этого нового места разговаривали во весь голос, ведя резкие, бессмысленно долгие споры – хотя, когда я выглянул,
