Уголовный процесс против Фредди и меня, проведения которого всеми своими силами смогла добиться БНД, еще до своего начала обещал быть очень напряженным. В конце концов, речь шла не о мелком мошенничестве, когда наемный работник каким-то образом обманул своего работодателя. Вспомните: мы скрыли происхождение документов, которые могли помочь разоблачить высокопоставленного российского шпиона в Федеральной разведывательной службе, чтобы защитить наших источников, и без того подвергавшихся серьезной опасности. Насколько важным было это мероприятие, показывает одна операция, которая в конце моей активной службы наделала много шума.

Речь идет об истории в духе Джеймса Бонда, напоминающей и сегодня мне настоящий детективный роман. То, что в последующем судебном разбирательстве она сыграла столь маловажную роль, было связано, вероятно, с тем, что с меня в значительной степени были сняты обвинения. Но к описываемому моменту это еще не могло произойти. Несмотря на это, описываемые ниже события очень важны, потому что они показывают, насколько близко мы смогли подойти к нежелательной правде. Все началось с незаметного, маленького белого конверта.

Я в тот день как раз вернулся из Мюнхена домой в Северную Германию. Поставив свой синий "Опель-Вектра" на стоянке перед домом и поздоровавшись с женой и детьми, я как обычно вошел в кабинет, чтобы переложить служебные документы из портфеля в мой маленький сейф. За чашкой кофе я просматривал почту, скопившуюся за пару последних дней. Среди многочисленных писем был и конверт. На нем не было написано ни слова – ни адреса, ни имени отправителя.

Я предположил, что это приглашение одному из моих сыновей на день рождения кого-то из его друзей. Потому я, не открывая, протянул конверт жене со словами: – Это точно для Йонаса или Оле. Та открыла конверт. Но там не было никакого приглашения для моих мальчишек, зато лежала половинка однодолларовой банкноты. Доллар, очевидно, разорвали точно по середине. Молча и в недоумении устаивались мы на клочок бумаги, который моя жена держала в воздухе. Качая головой, она положила его обратно в конверт и спросила меня: – А это что такое? – Понятия не имею, – ответил я, пожав плечами, и несколько нервно добавил: – Я действительно этого не знаю!

Но скоро мне довелось узнать, что скрывалось за присланной долларовой банкнотой. Даже очень скоро. Через несколько часов у меня зазвонил телефон.- Да, слушаю, – проговорил я в трубку необычное и даже в чем-то невежливое приветствие. Привычка так отвечать по телефону выработалась у меня еще много лет назад. Тем самым я как бы перенес в личную жизнь мои служебные привычки.

В БНД принято, поднимая трубку, никогда не называть своего имени. Привыкнув к этому, я не долго думая, стал отвечать так же и дома. Даже сейчас я иногда следую этой глупой привычке, когда беру трубку. А в то время это было тем более привычно, что я уже много месяцев работал дома, и служебные привычки все больше и больше укоренялись внутри моих четырех стен. То, насколько в моей жизни смешалось служебное и личное, мне еще довелось почувствовать.

– Да, слушаю, – повторил я, не услышав ответа. Глухой мужской голос спросил: – Это господин Норберт Юрецко? В голосе чувствовался явный восточноевропейский акцент. – Да, кто это? – осторожно спросил я. – Я друг и хотел бы поговорить с вами конфиденциально, – очень дружеским тоном ответил мужчина. – А о чем? – поинтересовался я. – Ах, вы знаете, это, наверное, не телефонный разговор. Вы получили банкноту? Если мы захотим встретиться, она была бы хорошим опознавательным знаком, правда? – сладко нашептывал незнакомец.

Я был полностью ошеломлен этой ситуацией и попытался возразить: – Я не знаю, почему я должен встречаться с вами, в чем тут дело? Его ответ еще больше ошарашил меня: – Как поживет ваша дочь? Она уже выздоровела? Меня чуть ли не парализовало, и я некоторое время не мог ничего сказать. Он тут же продолжил: – Я надеюсь, она уже хорошо себя чувствует – ведь болезнь была тяжелой. Но не торопитесь с решением. Мне представляется, что Прага была бы хорошим местом для встречи. Деньги не играют никакой роли. Не успел я ответить, как он вежливо попрощался: – Было бы очень хорошо, чтобы этот разговор остался между нами. Желаю вам хорошего вечера!

Меня будто поразило молнией. Что бы все это значило? Откуда незнакомец знал о болезни моей дочки? Или кто-то просто издевается надо мной?

Военный совет с Фредди

Впрочем, одно мне было сразу понятно. Я обязан был действовать. Кто знает, что еще может случиться. Потому я сразу позвонил человеку, которому больше всех доверял – Фредди. Как бывший воздушный десантник, он обладал хорошими техническими знаниями. Это я заметил сразу, как только мы столкнулись с радиоппаратурой. Фредди достаточно жизнерадостный человек, с удовольствием рассказывающий анекдоты, но при всей своей внешней легкомысленности он из тех, кто бросит все, лишь бы помочь своим коллегам. Из-за этого он пользовался большой популярностью, что в свою очередь, позволяло ему очень часто риторически затрагивать больные вопросы. Фредди – уникальный тип, но мне как раз такой партнер и был нужен, чтобы не опустить руки прежде времени.

Партнер откликнулся в очень дружеском тоне. Он как раз взял пару дней отпуска и отдыхал дома. – Монсеньор! Что я могу для тебя сделать? – Нам нужно срочно поговорить, – ответил я. – Ну, да ты говоришь очень серьезно. Что-то случилось? – переспросил он уже озабоченным голосом. – Я сам не знаю, пока не знаю, – был мой краткий ответ. – Ну, Фредди, когда и где? – не отставал я. – Если хочешь, можешь еще сегодня заехать ко мне домой. Переночуешь у меня. Это не проблема.

Мы еще немного поболтали и в конце беседы договорились о встрече на следующее утро в его доме.

От Мюнхена до местожительства Фредди по автобану можно было доехать всего за два часа. Потому я был уверен, что в ходе такой поездки мне следует сделать внеочередной заезд в Пуллах. Так что встреча в Франконии в любом отношении имела смысл.

Следующим ранним утром, еще в четыре часа, я выехал на моем служебном "Опеле-Вектра" на автобан А7 по направлению на юг.

Примерно в 8.15 у меня зазвонил мобильный телефон. – Ну, ты далеко? – с любопытством спросил Фредди. – Десять минут, как съехал с трассы! Примерно в восемь утра я свернул с автобана, и ехать до цели мне оставалось около двадцати минут. – Да ты снова ехал как псих! – пошутил он и добавил: – Иду ставить кофе, пока!

Когда я подъехал к дому Фредди, он курил на веранде, опершись на изгородь. Как обычно, он был приветлив и очень рад меня видеть. – Привет, дружище, что с тобой опять приключилось? Если ты приезжаешь незапланированно и так быстро, то что-то серьезное, правда? На лице его играла плутовская улыбка. – Хватит! – нервно отрезал я. – Мне эти шпионские игры уже в печенках сидят.

Мы уселись на просторной уютной кухне Фредди, выполненной в типичном баварском деревенском стиле. Пока мой хозяин разливал кофе, я вытащил из портфеля маленький белый конверт и положил его на стол. – Что это такое? – вопросительно и недоверчиво взглянул на меня Фредди. Он взял конверт и осмотрел его. Затем вынул половинку долларовой банкноты. Зеленоватая бумажка с самого начала показалась ему слишком подозрительной.

– Так что это? – повторил он свой вопрос как-то рассеянно. – Половинка однодолларовой банкноты! – ответил я точно также кратко и сухо. Фредди наклонил голову и натянуто улыбнулся. Высоко подняв брови, он держал бумажку в воздухе, рассматривая со всех сторон. – Черт побери! Действительно, половинка банкноты в один доллар, разорванная посередине. Хорошо, что ты мне это объяснил. Я бы сам так быстро не догадался. Он отпустил бумажку, и она, покачиваясь как осенний листок, опустилась на стол. – Ну, теперь рассказывай. Что это за клочок бумаги?

Я встал и подошел к окну кухни. Погода в этот день была великолепной. Яркое солнце и ни облачка на небе. Полная противоположность тому, что творилось в моей душе. Там все выглядело мрачно и пасмурно.