Мони знала мало, только, что один из оперативников-агентуристов хочет провести встречу с агентом. Но одно указание руководителя группы совсем сбило ее с толку. Он попросил юную разведчицу быть особенно осторожной, потому что один из членов группы, Клаус, мог быть двойным агентом и с большой вероятностью работать на российскую разведку. А во всем прочем о поездке он говорил как о "прогулке".

И наконец – она это даже предчувствовала – он сообщил, что пуллахский квартет едет под "легендой" туристов. Не моргнув глазом он продолжил, что исходя из этого, каждый должен быть готов пробыть на территории прибалтийских стран подольше, не в последнюю очередь – ради поддержания "легенды". – Ведь турист не поедет на Балтийское море всего на три дня. Он останется там, как минимум, на две недели.

Ну, вот теперь ей все стало ясно. Раз уж доброе государство платит за все, так почему бы и нет?

С другой стороны Мони в определенной мере беспокоили слова шефа о коллеге Клаусе. Когда она позже заметила, что по пути в мюнхенский аэропорт имени Франца Йозефа Штрауса ее несколько раз сфотографировали из машины со швейцарскими номерами, то в тревоге еще раз позвонила в соответствующий отдел Службы. Шеф отдела тут же сообщил, что причин для волнений нет. Ей не нужно и думать об этом. Но этот краткий и быстрый ответ скорее обеспокоил ее еще больше, нежели успокоил. Итак, теперь она снова отправлялась в поездку как туристка. Ну, по крайней мере, без инспекции туалетов в ночном поезде, думала она.

Первым заданием после ее прибытия на место было взять в аренду автомобиль. Она сделала это с помощью служебной кредитной карточки. Мони и в голову не могло прийти, что подобные финансовые операции с легкостью становятся известны сразу множеству иностранных спецслужб. Кроме упоминавшегося выше Клауса, предполагаемого двойного агента, остальная команда путешествовала вместе.

За последующие дни группа немецких разведчиков-новичков умудрилась наследить так, что с тем же результатом они могли бы дать объявление о своем приезде в рижской ежедневной газете. Так началась экскурсия по Прибалтике, обусловленная, скажем так, самой "легендой". Такому турне могло бы позавидовать любое туристическое бюро.

В программу вошла обзорная экскурсия по литовскому портовому городу Клайпеде, конечно, нельзя было проехать и мимо таких городов как Шауляй и Паневежис. Но главными достопримечательностями в Литве были, разумеется, ее столица Вильнюс и городок Каунас. И если уж туристы приехали на Балтику, как можно было упустить возможность на короткое время заехать в Калининград, бывший Кенигсберг? Команда БНД в прекрасном расположении духа ездила из одного конца Прибалтики в другой, как будто они купили тур в пуллахском бюро путешествий. Но что могло бы им в этом помешать? Выделенные на командировку средства были почти неисчерпаемы.

После нескольких дней поддержания туристской "легенды", пришло время посвятить себя основному заданию. Нужно было подготовить запланированную встречу с источником. Самым важным в этой подготовке было привезти в Белоруссию и спрятать там сообщение для агента. Из этого сообщения информатор узнал бы, что его связники уже на месте, и запланированный контакт может состояться.

Это очень рискованное задание представители сильного пола как раз и поручили юной Мони. То, что у их коллеги не было ни малейшего опыта, что она не проходила никакого обучения, мало волновало дилетантов из БНД. Отчаянно и храбро они послали молодую женщину через границу. Возможно, режиссер этой бравурной пьесы видел в своей операции тоже нечто вроде игры в полицейских и воров. Иначе никак нельзя объяснить его бесшабашные и одновременно глупые действия.

Если бы Мони хоть чуть-чуть догадывалась, на какой риск она идет, она скорее поспешила бы вернуться в Германию, чем продолжать игру дальше. Но для правильной оценки характера и масштаба опасности необходимо было знать о далеко идущих планах шефа команды. Но тот хранил детали запланированных им дальнейших действий при себе.

Наивная Мони двинулась к ближайшему пограничному пункту. В ее багаже лежало маленькое письмо сообщением для агента БНД. Но багаж подвергли серьезному обыску. То, что противнику давно было известно о намерениях немцев, и он ждал их с любопытством, не предполагал никто из людей БНД. Они продолжали столь же бестолково готовиться к встрече. Когда Мони в переулке пограничного городка опустила свое письмо в почтовый ящик многоквартирного дома, она вдруг оказалась в ситуации, которая ее всерьез напугала.

Отходя от дома, она увидела, как на углу улицы выстроился взвод солдат. Несколько военных исчезли в первых домах слева и справа на улице. Именно там было назначено место, откуда Мони должны были забрать на машине. Потому она тут же двинулась в обратном направлении. Попетляв по дворам, она снова вышла к пограничному переходу и вернулась на другую сторону границы. Позже вспоминая об этом, она понимала, что ей в тот день очень повезло. То, что она живой и здоровой вывернулась из этой шпионской авантюры, вовсе не было чем-то само собой разумеющимся.

Если кто-то из читателей решил, что разведгруппа немцев как-то отреагировала на такое резкое изменение ситуации, то он ошибся. Они заболтали этот тревожный случай и снова с красивыми словами продолжили дискуссию, как будто ничего особенного не произошло. Ведь среди них не было никого, кто мог бы профессионально оценить ситуацию и взять на себя ответственность за принятие решения. Потому так и произошло, что агент "Прибрежный туман" двинулся на встречу. Двинулся к границе, к месту встречи со своими немецкими связниками, и к своей гибели.

На границе вся глупость БНД стала очевидной. Квартет не только не остановил агента. Он даже попросил его взять с собой свои материалы. Причем документы он не мог доставить в специальном контейнере, т.е. в чемодане или в сумке с двойным дном или каким-то другим тайником. Чтобы везти документы в тайнике, их нужно было сфотографировать, сделать микрофильмы. Но фотографировать немцы хотели сами. Потому случилось то, что должно было случиться. Бедный агент был арестован на границе. В багажнике его машины при проверке тут же нашли кучу секретных и совершенно секретных военных документов, а также много других служебных бумаг вооруженных сил.

Этот огромный провал не привел в то время ни к каким серьезным последствиям для Службы. Оба оперативника сначала продолжили свои дилетантские занятие в своем прежнем стиле. Но из-за других случаев их выгнали уже через пару месяцев. Мони, в свою очередь, капитулировала. Спустя некоторое время она в разочаровании уволилась. Сейчас, как она сама рассказывала, она счастливо живет в деревне в Швабии. Но ее до сих пор пробирает дрожь, когда она с ужасом вспоминает о временах своей опасной службы в разведке.

Помощники по агентурной работе в БНД – это люди, завербованные в качестве агентов, но не для добычи информации, а для оперативной поддержки. Они регистрируют на себя телефоны, предоставляют свои фамилии для регистрации автомобилей. Многие работают "почтовыми ящиками". Через них отправляется или принимается почта. При этом очень трудно определить, что за этим стоит БНД. Помощники также регистрируют на себя обычные почтовые ящики, выглядящие внешне нейтрально и безобидно.

Эти добрые духи добывают для коллег въездные визы или оказывают помощь в случае некоторых трудностей с официальными учреждениями. Они открывают банковские счета, если нужно тайно перевести деньги. Они оказывают все маленькие услуги, необходимые разведке в ее конспиративном ремесле. При этом они практически никогда не узнают, как именно воспользуется БНД этими их услугами, как эта деятельность воздействует на них самих, и не нарушают ли они в чем-то закон, предоставляя подобную помощь.

В полном соответствии с принципом, что они должны знать только то, что им знать необходимо, их умышленно водили за нос, держа за дураков. Будь это иначе, подавляюще большинство их немедленно отказались бы от работы на пуллахское ведомство. А так сотни помощников и сообщников делали свою небольшую агентурную работу в полном доверии к государственному учреждению. Почти все они были уверены, что все, что они делают, правильно и законно. Так и трудились они на своих оперативников, лояльно и с полным осознанием долга перед государством, искренне веря в правоту своего дела. Вот так обстояло дело в теории!