Прекрасные русские поэты и прозаики есть в Донбассе, Крыму, Николаеве, Одессе, Кировограде, Виннице и других городах. Всё это наше общее достояние, и очень хорошо, что "Наш современник" начал эту "собирательную" кампанию. Это уже сделали "Роман-журнал XXI век", газета "Российский писатель". Думаю, что в ближайшие месяцы это сделают и другие наши издания. Неплохо начала определять вершины в русской поэзии и прозе на Украине премия Юрия Долгорукого, которую поддерживает мэрия Москвы. Кстати, Юрий Долгорукий, основавший Москву, был киевским князем (это ещё одно свидетельство наших вековечных связей). Я и пошутил на вечере в Киеве, посвященном вручению премии, что "если у Вас есть претензии к Москве, адресуйте их все к киевскому князю Юрию Долгорукому". Открытием этой премии был роман "Святая ночь" Олега Слепынина из Черкасска, премию за роман, опубликованный в "Нашем современнике", получил крымчанин Владимир Бушняк, поэтическую премию получил поэт из Луганска Владимир Казьмин. Дипломами отмечены поэт и критик из Николаева Евгений Мирошниченко, подвижник русистики на Украине крымчанин Владимир Казарин.

Надо соединять это человеческое, художественное богатство в единую литературную картину, давать оценку, дискутировать, и тогда наши коллеги не будут чувствовать себя в изоляции и одиночестве. Надо высветить новые имена, поинтересоваться, что пишут ветераны. Знаю, что подготовлен обстоятельный, мощный том Бориса Олейника, вышел том прозы "Советский солдат" ветерана Великой Отечественной войны, блестящего украинского прозаика Александра Сизоненко, получивший премию Союза писателей России и Белгородской администрации "Прохоровское поле". Жива украинская народная литература. Жива русская корневая поэзия и проза.

И вместе с Православием, шагнувшим на Русь из Киева, наша культура, наши истинные, подлинные народные литературы во имя будущего не позволят разрушить Великую восточнославянскую цивилизацию, не позволят столкнуть братьев.

8*

* * *

Как весело торгует люд лукавый

Бесценными святынями войны:

Звездой Героя, и солдатской Славой,

И смертным медальоном старшины.

Вскипает память от стыда и боли…

И в сизой полуночной тишине

С архангельскою вещею трубою

Встаёт трубач, убитый на войне.

На Главный

Сбор из сумрака и тлена

Зовёт он братьев, павших от меча.

И над полками слышен гул:

"Измена…"

И рвётся крик из горла трубача:

"За что ж мы с вами головы сложили?

Ужель за то, чтоб нас в родном краю,

Предавши подло, всех продать решили

Лабазно-инородному ворью?!"

И впрямь, неужто

с прошлым, с честью, с флагом -

В базарную приходят круговерть?

Во все века солдатская присяга

Была одна: "Отчизна - или смерть!"

Но если на святыни ратной славы

Тебе, торгаш, сегодня наплевать, -

Потомкам тоже продаёшь ты право

Тобою и страною торговать.

ОЛЕЙНИК Борис Ильич родился в 1935 году в селе Зачепиловке на Полтавщине. Окончил факультет журналистики Киевского госуниверситета, автор более 40 книг поэзии и публицистики, лауреат многих литературных премий, в том числе Государственной премии СССР и Национальной премии Украины им. Т. Г. Шевченко, известный политический и общественный деятель, Герой Украины, академик, председатель Украинского фонда культуры, Почётный гражданин Киева и других городов. Как народный депутат и писатель посетил многие страны мира, его "горячие точки", был в эпицентре событий в Чернобыле, Сербии, Ираке… Борис Олейник ни в прошлом, ни в последующие годы не порывал братских связей с русскими писателями и читателями, даже после тяжело пережитого им развала СССР издал в Москве художественно-публицистическую книгу "Князь тьмы" (1992 г.), поэму "Трубит Трубеж" (2000 г.) и поэтический сборник "Тайная вечеря" (2003 г.) в переводах Евгения Нефёдова. За последнюю из названных книг был удостоен Международной премии им. М. А. Шолохова. Публикуется в газете "Завтра", "Роман-журнале XXI век", других изданиях России, давний друг и автор "Нашего современника". Живёт в Киеве

И будет день, когда без капли срама,

Поглаживая сыто кошельки,

Бандуру деда, вышиванку мамы

Пойдут распродавать твои сынки!

Уже на булаву глядит орава,

Уж тянут руки к нашему кресту,

А после торганут козацкой славой,

А дальше спустят и саму

Державу,

Как ты сейчас - отцовскую Звезду.

.Но в полночь, на двенадцатом ударе,

Встаёт трубач, в забвение трубя:

"Коль прошлое ты продал на базаре -

Ты будущее продал и себя!"

МАРШ "ПЯТОЙ КОЛОННЫ"

Кто вы ныне, наши коммутанты,

Где нагрели новые места,

Шустро заменяя транспаранты

И знамён опасные цвета?

Говорят, у радикалов нервы

Не на месте, если ваш хурал

Громче их горланит

"Ще не вмерла",

Как вчера - "Интернационал".

Говорят,

что в храмах бить поклоны

Так теперь горазды вы еси,

Как недавно били в них иконы,

Посылая дули в небеси.

Бдите ж, радикалы, в самом деле,

Если коммутанты к вам придут:

Нас они вчера продать сумели -

Завтра вас подавно продадут.

Помните, как в августе беспечно

В пару дней сменила эта рать

Место у звезды пятиконечной

На места в колонне номер пять.

И сейчас никто там не безумец:

Повернись история опять -

Сей момент заменят ваш трезубец

На места в колонне номер пять.

И жёлто-блакитный, и червонный,

Полюбуйтесь, как который год

Коммутантов "пятая колонна"

Продаваться весело идёт!

И за них приветственные чары

Радостно готовые поднять,

Одобряют это янычары -

Спецрезерв

колонны номер пять!

Спелся этот хор объединённый…

Глянь,

жёлто-блакитный и червонный,

Как победным маршем

там и тут Коммутанты всей своей колонной

В ногу с янычарами

сплочённо Украину на торги ведут!

* * *

Б. Н. Е.

Дождясь бесплодья гибельного часа,

Где всё сгубила засуха-змея,

Ублюдок промальтийского закваса

На грех и ужас

всех крещёных сразу

Забрался

на державный трон всея.

В палатах древних

бродит он под мухой,

Средь казнокрадов и профур пера,

Надменный ростом

и убогий духом -

Бездарный шарж Нерона и Петра.

Когда ему, опухшему в той Пуще,

Сам патриарх облобызал уста, -

В своём гробу

перевернулся Пушкин,

Владимир-князь

не удержал креста.

Когда, проковылявши через паперть,

По храму он рогато проходил,

Отпрянула с иконы Божья Матерь,

Младенца от него загородив.

И тьма, как демон,

день сменила ночью -

Ни свечек, ни лампад, ни огонька,

Лишь Спаса всепрощающие очи

Вдруг вспыхнули впервые за века!

Трон осквернён

пороком и лукавством,

Здесь Лысая Гора,

где столько дней

Бесовство пьёт

за упокой славянства,

И в чашах кровь,

и серный дух над ней.

Уже совсем святынь не стало отчих,

Двуглавый -

словно с двух сторон ослеп.

И хам заморский ошалело топчет

И крест, и души, и священный хлеб.

Ужель сказать не может

русский слова,

Ужель по воле тех, кто правит им,

По норам

ждёт Пришествия Второго,

Что, мол,

воздаст и мёртвым, и живым?

Смотри, соседка,

ты дождёшься чуда,

Не Страшного суда, а дня, покуда

Сживёт тебя со свету твой иуда,

А там - и нас…

Подумай хорошенько:

А может, право, перед судным днём

Послать нам хлопцев