Но мне страшно. Дрожь проходит по всему телу. Вздрагиваю. Пытаюсь отодвинуться.

— Оркан, пожалуйста, не надо — шепчу я.

Внимательно так смотрит, изучает мое лицо. Жадно разглядывает, считывает каждую эмоцию.

— Хорошо. Тогда пошли.

— Куда?

— В душ.

Вздрагиваю. Встаю и иду в душевую.

— Не туда, Аэлита.

Разворачиваюсь, внимательно на него смотрю.

И по глазам понимаю, что душ в другом месте.

Нет! Только не это! Не в ту ужасную комнату. Я не хочу!

— Туда

Кивает он головой в сторону выхода и в груди все холодеет.

Делаю пару шагов назад, чувствую, как меня опять начинает трясти.

— Мы так не договорились.

— То, что мы останемся здесь, мы тоже не договаривались.

Он начинает медленно подходить, продолжаю пятиться. Страх продолжает расти

— Нет, я не хочу туда. Там страшно.

— У нас был уговор. Я свою часть сделки выполнил, теперь твоя очередь. И мне плевать, что ты хочешь.

Резко боюсь о стену. Паук тут же нависает надо мной. Почему он такой большой? Заполнил самой все пространство. Прижимает меня к стене своими руками. Этот приторно сладкий аромат опять бьёт в нос.

Отворачиваюсь, зажмуриваюсь. Даже не дышу.

— Ты обещала, куколка, делать все, что я хочу. Ты же знаешь, что за непослушание будет расплата.

Макс! Он угрожает Максу!

— Он здесь не причем. Он всего лишь ребенок

Его рука дотронулась животика, спустилась ниже и неожиданно врезалась между ног. Даже сквозь джинсы я чувствовала его прикосновения к своему лону. Резко вдыхаю от неожиданности.

— Он не ребенок, он ключик, который откроет мне это.

О, боже! Он гладит меня там!

Дёргаюсь. Но бежать некуда.

Натягивает джинсы и шов впивается в клитор. Охаю и ловлю его довольный взгляд.

— Так и быть, дам тебе выбор. Если хочешь, останемся здесь. Но ты позволяешь мне делать с тобой все, что захочу.

— И сама будешь делать все, что я скажу. Или так или идём в подвал.

Я сама загнала себя в угол. Знала же, что нельзя идти на сделку, но согласилась. Даже не знаю, что страшнее, там или здесь.

Как же хочется, что начался приступ. Может он тогда отстанет. Но как назло панической атаки нет.

— А там ты меня свяжешь, и тоже будешь делать все, что захочешь?

— Умная девочка. Я тебя раздену, свяжу и заставлю испытать оргазм, сводящий с ума. Будешь стонать, извиваться и умолять, чтобы я позволил кончить.

Затем-то достает телефон

— Да — резко бросает в трубку.

Даже не поняла, когда он зазвонил.

Затаилась. Стараюсь, стать незаметной, вдруг он обо мне не вспомнит.

— Иду — второе короткое слово и он отпускает меня.

— Прости, куколка. Дела. Через часик вернуть к тебе, продолжим.

Стоит ему выйти, как я медленно сползаю на пол.

Нужно срочно что-то придумать, пока он не вернулся.

Уже три ночи, а он не пришел.

Дико хочется спать. Но не могу. Страшно.

Вздрагиваю от каждого шороха.

Сама не знаю, как провалилась в сон.

Меня опять кто-то трогает. Надо проснуться! Сквозь сон чувствую его прикосновения. Я знаю, это он!

Не могу пошевелиться, как будто меня парализовало.

Чувствую его запах, его дыхание, его руки на своей коже, но ничего не могу сделать.

Сознание ускользает, возвращаться и снова ускользает.

Наконец разлепляю глаза.

Нет. Нет, пожалуйста.

Я опять в той страшной комнате, где проснулась в первый раз.

Лежу на кровати.

К счастью, одна и одетая.

На мне все те же джинсы и свитер, что были с вечера.

Снова хочется пить. Замечаю в углу кувшин с водой.

С трудом встаю. Отмечаю, что сейчас здесь нет стены с жуткими предметами. Теперь на ней висит телевизор.

Это другой подвал?

О, боже. Неужели здесь несколько таких комнат!

Осматриваюсь. В первый раз было страшнее. Может я просто стала привыкать или шок прошел.

Ладно. Надо хотя бы умыться.

Душевая та же. Или только так кажется? Но здесь тоже висят ремни.

Может у него везде так? Он же псих.

Немного успокоилась, пришла в себя.

Открываю дверь и наталкиваюсь на него. Стоит прямо в дверях. Глазами меня пожирает.

Отскакиваю. Наверное, в моих глазах ужас, потому что он как то странно смотрит и просто проходит мимо.

Зайдя в ванную, Оркан сразу начинает раздеваться. Молча.

Недоуменно смотрю на него

— А что ты делаешь?

— Ты тоже давай, раздевайся. В душ пойдем.

— Но я… но ты…

Подходит ближе. На нем остались только трусы. Вижу его голый торс, в очередной раз удивляюсь сильными мышцами. Я ведь не смогу ему сопротивляться. Физически точно не смогу. Он опять нависает надо мной. Но пока не пытается дотронулся.

— Ты обещала, Аэлита. А обещания нужно выполнять.

— А ты свое обещание выполнишь?

Мой голос сел от испуга. Он ведь знает, я его боюсь. Не может не видит этого. Но все равно пугает меня.

— Разумеется. Раздевайся, куколка. Или помочь?

Мотаю головой.

Медленно стягиваю свитер. Резинка слетает, и мои волосы волной рассыпались по плечам, прикрывая бюстгальтер. Никогда так не радовалась своим длинным волосам. Затем снимаю джинсы и вижу, как он опять облизывает губы.

Меня всю передёргивает. Понимаю, что он уже завелся.

— Дальше — слышу его приказ.

Неуверенно снимаю бюстгальтер и пячусь к душевой кабине.

— Трусики тоже. Душ нужно принимать голышом.

Стягиваю их, краснею. Пытаюсь прикрыться. Отхожу ещё дальше, почти прижимаюсь к стене.

Он разглядывает меня, улыбается. Подходит ближе.

— Руки протяни

Только сейчас понимаю, что прямо над головой эти страшные ремни.

— Я не хочу. Я не могу. Я… Ты свяжешь меня!

Меня опять начинает трясти.

— Тсс, Аэлита. Это не так страшно, как кажется. Ты всё равно не можешь мне сопротивляться, ремни — просто формальность.

Знаю, что он прав, но так есть хоть призрачная надежда, что я смогу его остановить.

— Тогда зачем это? — мой голос дрожит

Берет меня за запястья. Не сопротивляюсь. Крепит мои руки ремнями над моей головой, натяжения нет, ничего не давит, они практически не ощущаются.

— Потому что мне так нравится. Думаешь, почему меня называют пауком?

Фиксирует ремни на щиколотках. Совсем не мешают, даже движения не сковывают. Но все равно становится дико страшно.

— Нравится, что мне страшно? — спрашиваю еще тише.

Заходит за спину и касается волос, собирает их какой-то лентой, открывая вид на мою грудь.

— Нравится, что ты полностью в моей власти. Целиком, без остатка. Игрушка, в моих руках, с которой смогу сделать все, что захочу.

Шепчет на ухо, царапает зубами мочку уха, проводит языком по шее и отстраняется.

Вздрагиваю, зажмуриваюсь. Даже дыхание задерживаю.

— Ты охуенно красивая, как куколка. Фарфоровая статуэтка, с которой хочется поиграть, но страшно разбить.

— Ты обещал! — восклицаю я под его голодным взглядом

— Я помню — отвечает он и включает душ.

Струи воды льются на меня. Кожа сразу покрывается мурашками, вода почти ледяная.

— Холодно!

— А так? Лучше?

Он делает теплее, снимает душ и начинает водить им по моим плечам. Струи приятно щекочут кожу. Шея, плечи, грудь, соски.

Черт! Соски твердеют, волна тепла зарождается внизу живота.

Ведёт руку ниже, поливает на животик, бедра. Интуитивно сжимаю ноги, когда вода попадает на волоски на моем лобке.

Черт, так тоже приятно. Ощущения становятся острее.

— Раздвинь ножки

Мотаю головой, прикусываю губу.

Нет! Он соблазняет меня. Я не хочу, не с ним. У меня есть Стас! Это ведь почти измена!

Ремни резко натягиваются и раздвигают мои ноги на ширине плеч. Пытаюсь свести обратно, не хватает сил, ноги надёжно зафиксированы.

Вода бьёт по самому чувственному месту. Дёргаюсь. Стон срывается с губ, это слишком приятно, чтобы контролировать себя.