К черту!

Разворачиваюсь и выхожу из номера.

Спускаюсь в бар.

Заказываю виски и оглядываюсь. Неподалеку сидит Сергей, трещит с кем-то по телефону. Подхожу к нему, жестом приглашает за стол.

Уже хорошее начало.

Говорит короткими фразами, затем бросает на меня взгляд и отвечает:

— Неа, не появлялся

Кладет трубку, смотрит на меня, молча пододвигает стакан. Наливаю до краев ему и себе.

— Я боссу сказал, что ты не проявлялся. Очень надеюсь, что не пожалею об этом — Наконец произносит он

— Зря

— Почему?

— Кто-нибудь все равно доложит, Лита проболтается, Лизка. Да и вообще, мы тут у всех на глазах вместе бухаем, мало ли кто из поселка появится. Ты же всех в лицо не знаешь? А они тебя наверняка. Всё-таки правая рука хозяина. К тому же маленькая ложь всегда рождает большое недоверие.

— Скажешь тоже — правая рука. Так, водитель просто.

— Ну, простому водителю он бы дочку не доверил.

Хмыкает.

— Не, тут другое. Я единственный кого Лита не боится. Да и то, потому что с детства меня знает.

— Ты по делу или так, побухать не с кем? — неожиданно перевел он тему.

— Да сам не знаю. У тебя номер двухместный? А то в моем голая Лизка, а я вроде как с Литой.

Блять! Эти бабы меня с ума скоро сведут!

— Понял — усмехнулся он и налил ещё по стакану.

— Рассказывай

А что рассказывать? Как Лизка на шею вешается или как на Литу запал. Да и зачем? Нахрена я вообще к нему подошёл?

Молча пью.

— Что, сильно Литка зацепила?

Блять! Он-то откуда знает? Он же все время в гостинице просидел.

Кажется, алкоголь сделал свое дело и чертовски хочется поделиться хоть с кем-нибудь. Серёга мужик конечно простоват, но Литу в обиду не даст, чувствую. Да и знает ее давно, сам сказал с детства.

— Даже не представляешь как. У меня знаешь, сколько баб было, тысячи.

Вижу весёлый огонек в его глазах. Не верит.

— Не, Серёга. Я серьезно. И актрисы, и бизнесвуманши, и жены олигархов. Иностранки почти со всех стран. И знаешь что? Между эфиопкой и китаянкой разницы никакой. Им всем нужны или бабки или чтобы решали их проблемы, которые на девяносто девять процентов зависят от бабок. Я тебе про любую рассказать могу. Вот спроси меня, давай.

— Прямо про любую? Ну, например продавщица из нашего магазина, Зоя.

— Шлюха. Обычная шлюха. Оденься приличнее, бабками посвети и она твоя. Давай дальше

— А девчонку из бара помнишь? Маша.

— Которая вокруг тебя суетилась? Ну, с ней посложнее. Я бы на твоём месте не связывался, если только жениться не намерен. У нее ребенок есть, он для нее самое важное в жизни. Понравишься ребенку — понравишься маме. Но тут есть нюанс, когда бросаешь мать с ребенком, чувствуешь себя последней мазью. Дальше?

— Лиза

— О, Лиза. Хитрая сучка. Хочет жить за чужой счёт. И у нее получается. Умеет приспосабливаться. Ты прикинь, я ее уже полгода как бросил, но до сих пор плачу за ее хату. Она просила отца найти, сказала «хочу посмотреть в глаза этой сволочи, что нас бросил», а как узнала, что он при бабках, сразу «папочка, я тебя всю жизнь искала». Потому что чует, что можно жить за его счёт.

— Лита?

Знал, что он спросит. Но что ответить?

Вздыхаю. Разливаю остаток вискаря, смотрю в стакан.

— Лита… Ее я не понимаю. Иногда, кажется, что знаю ее всю жизнь, а иногда — что не знаю совсем.

Ты даже не представляешь, как меня от нее штормит. Я сделку на восемьдесят миллионов долларов перенес, сюда сорвался. И знаешь почему? Потому что она сказала «кто ты такой, чтобы мне указывать?» И главное так высокомерно, как будто я вообще ни кто.

А ты знаешь, какой годовой оборот у моей компании? Несколько миллиардов. Может даже побольше будет, чем твой хозяин на своих приисках зарабатывает.

Только ведь ей наплевать на это. Первое о чем она спросила было «есть ли у меня питомец?» Питомец, блять. Не где я работаю, есть ли тачка, а это правда твоя квартира. Понимаешь?

— Неа

— Вот и я не понимаю! Я ей нравлюсь. Я чувствую, она отвечает на мои поцелуи, на мои ласки. Я ее тоже хочу. Так чего нам ждать? Когда у меня окончательно крышу сорвёт?

Смотрит на меня как на идиота. Похоже, я лишнего наговорил.

Бля.

— Серёга, тебя что, накрыло? Может, спать пойдём?

Тихо посмеивается.

— Не, это тебя накрыло. Сам-то дойдешь?

Киваю. Встаю, чувствую штормит. Бля. Похоже, реально перебрал.

Да, как так то?

Чего я ему наплел то? Он ведь все шефу доложит.

А куда мы идём? В номере же пьяная Лиза. Пьяная и голая.

— Стоп! — заплетающимся языком говорю мужику.

— Я буду ночевать у тебя, а ты иди ко мне.

— С хуя ли?

— Там Лиза. Она хочет вернуть меня. А я Литу люблю. А Лизу я не люблю. А Лита она такая, ну такая… ну, ты понимаешь. А я вот…

Пытаюсь ему что-то объяснить, жестикулирую, трезвый рассудок давно улетучился. Кажется, что Серёга даже расплываться стал.

— Да понял я — отвечает он и затаскивает в какой-то номер.

Падаю на кровать и отрубаюсь.

Всю ночь не могла уснуть, ворочалась в кровати, несколько раз вставала.

Куда-то опять Лиза запропастились.

Но не спала я из-за другого, уж очень разговор со Стасом зацепил.

Он готов ждать. Кажется, правда готов.

Я же видела, как он завелся. И я тоже.

Это странное чувство заполняет меня каждый раз, когда Стас прикасаться. И хочется ещё. Ещё больше его прикосновений, ещё больше его поцелуев. Головой понимаю, что нельзя, но все мое тело хочет ещё.

Это страсть — подсказывает внутренний голос.

Да, страсть. Обжигающая, всепоглощающая страсть. Такая манящая и опасная.

Сегодня я устояла. А завтра? Смогу ли?

— Так может, отдадимся этому чувству? Испытаем разочек блаженство — запел голос.

Черт! Как будто сам дьявол меня искушает.

Ладно. Если готов ждать, значит серьезно настроен. Пойду его, что ли на завтрак позову, а то вечером вертолет, отец ждёт. А когда я его ещё увижу?

Восемь утра. Прилично приходить к мужчине в номер в восемь утра?

Черт! Почему так хочется его увидеть?

Стою в нерешительности у зеркала, можно в таком виде идти? Я ведь не наряжаюсь, правда. Просто лёгкий макияж, обычные джинсы, свитер.

Он же не решит, что я флиртую?

Ага. Просто так припёрлись, доброе утро пожелать, учитывая, что вы вчера чуть не переспали.

Подхожу к его двери.

Как же сердце стучит. А если он не обрадуется мне?

Стучу. Жду.

Может, он спит, и вообще не откроет?

Лучше бы не открыл.

Вот я дура! Зачем?

Дверь медленно открывается…

Лиза? Голая. На ней только чужая рубашка нараспашку, даже белья нет.

Стою, слово вымолвить не могу, вздохнуть не могу, моргнуть не могу. Сердце замерло, нет, совсем остановилось.

Не могу понять, что она тут делает.

Все как в замедленной съемке.

Отодвигаю ее и захожу.

Пытаюсь оглядеться. Сквозь туман слышу ее голос:

— Ты что в такую рань припёрлись?

— Что ты тут делаешь? — с трудом выдавливаю

Ноги! Мужские, под одеялом на кровати!

Нет, нет, он не мог. Не мог с Лизой, он ведь мне вчера в любви признался.

А потом к Лизе пошёл?!

Голова кружится. Пытаюсь посмотреть на Лизу. В ее наглые глаза. В них даже раскаяния нет!

— Лита? Ты чего?

— Как ты могла? Вот так, у меня за спиной?

Шепчу. А может, нет? Может это только голос в голове.

Пячусь спиной, выхожу в коридор, спотыкаюсь, чуть не падаю.

Этого не может быть! Это сон, просто дурной сон.

Захожу к себе, закрываю дверь, оседаю на пол.

Даже плакать не могу, слез нет. Только боль. Как будто в груди что-то взорвалось, разбилось на осколки.

Сижу. Просто сижу. Хочется отмотать время вспять, чтобы не видеть, не знать.

Не знаю, сколько так просидела, но уже рассвело.

Загоняю всю боль поглубже, все эмоции, переживания, воспоминания и звоню отцу.