На каждом шагу я упражняюсь в навигации. Сверяюсь с GPS и компасом. Я намеренно следую за Крокеттом и проверяю его маршрут. Я всегда был хорош в походах. Я могу читать карту и визуализировать местность перед собой так же чётко, как в любой игре виртуальной реальности.

Моя уверенность крепнет. Я вижу, куда идёт Крокетт. Он обходит тропы. Для контроля над территорией НОАК, вероятно, минирует определённые тропы. Их патрули знают, какие именно. Мы — нет, поэтому движемся в кустах.

Крокетт не супермен. Раньше они с отцом не маневрировали по ночам. У них не было навигаторов, а без них ничего не видно. Из-за этого невозможно определить азимут. Неважно. Как взять пеленг, если видишь только в полутора метрах впереди? В самых густых джунглях невозможно ориентироваться по карте и…

Компас. Днём — просто геморрой. Ночью — невозможно.

Старожил пользуется GPS, и это нормально. Но он не супермен.

Принципы маневра и ведения войны одни и те же.

Местность другая.

Мы продираемся сквозь густые джунгли. Дождь барабанит по растительности, стекает, льётся нам на головы.

Штейн безропотно обследует землю. Всякое беспокойство, которое она могла испытывать в воздухе, исчезло. Она — машина. Конечно, она несёт самый лёгкий груз, около 20 килограммов. АК-47, рация ManPack и два патрона к Carl G. Её рюкзак набит запасными магазинами, водой и двумя готовыми к употреблению обедами.

Остальные из нас несут по сто двадцать фунтов каждый.

Крокетт и Страуд — крепкие псы. Сейчас они выглядят хорошо, но подождите, пока закончится этот поход. Они будут измотаны за месяц.

Или мы все умрём.

Растительность такая густая, что я не вижу ничего, кроме бомбы на спине Ортеги. Если обернуться, то увижу Штейна в двух метрах позади.

Шелест листьев, и чья-то рука нежно касается моего плеча.

Штейн?

Я медленно поворачиваюсь. Это Такигава. Шляпа-джунгли, москитная сетка, НОДы. Похоже на инопланетное существо. Он проскользнул мимо Штейна, чтобы поговорить со мной. Притягивает меня к себе, шепчет на ухо.

«У нас есть тень».

«Как далеко?» — спрашиваю я. «Как долго?»

«Сто ярдов. Пятнадцать минут».

Если Такигава говорит, что у нас есть тень, я ему верю. Мы были правы, проявляя осторожность. Если китайцы патрулируют…

В кустах тропы, должно быть, заминированы. Один из их отрядов заметил следы нашего прохода.

«Казнить Кобру», — шепчу я.

"Заметано."

Такигава отходит, не говоря ни слова. Пропускает Штейн и занимает своё место. Я останавливаюсь и пропускаю её. Она смотрит на меня, но я не могу прочитать её взгляд сквозь наши кивки.

Вместо этого я занимаю место Такигавы в качестве хвостового стрелка, арьергарда.

Я оглядываюсь на пройденный нами путь.

Джунгли поглотили его.

Мы с Такигавой обсуждали этот сценарий в самолете.

Крокетт никогда не думал, что вражеский патруль нападет на нас сзади.

Мой договор с Такигавой был прост: если китайцы подойдут с тыла, он отделится от нашего патруля и уведёт их. Это был тонкий трюк. Если всё сделать правильно, они пойдут по его следу и ничего не заметят. Позже он их оттолкнёт и встретит нас в Цзянши.

Конечно, он мог бы их не стряхнуть. В таком случае его бы убили.

В худшем случае наши преследователи столкнутся с двумя тропами. Не зная, по какой из них идти, они разделят свои силы. Нам придётся сражаться с вдвое меньшим числом врагов.

Я останавливаюсь, закрываю глаза, напрягаю слух. С трудом различаю разные звуки джунглей: крики птиц, треск обезьян, писк комаров.

Перечислите звуки, доносящиеся из разных секторов джунглей передо мной. Одна треть слева, одна треть по центру, одна треть справа.

Раздаётся тихий шорох. Более тихий и размеренный, чем естественный шум джунглей. Манёвр слева направо под углом в тридцать градусов. Медленно отступаю назад, держа АК-47 наготове.

Ещё движение. Не уверен, что слышу его. Это рябь в эфире. Я чувствую её так же, как акула улавливает волны давления. Естественные звуки джунглей стихают по мере того, как инопланетное движение прогрессирует. Влево, по центру, вправо. Очевидный прогресс.

«Кобра» работает. Китайский патруль следует за Такигавой. Его отклонение от нашего курса было настолько незначительным, что они его не заметили.

Я прислушиваюсь. Отступаю, прислушиваюсь ещё. Убедившись, что мы исчезли, я поворачиваюсь и догоняю Штейна.

Такигава не доберётся до провала к рассвету. Возможно, ему повезло. Он может быть за много миль отсюда, когда взорвётся бомба.

Наша маленькая группа сократилась до пяти человек.

OceanofPDF.com

37

OceanofPDF.com

ТУННЕЛИ

Цзян Ши

Крокетт ведёт нас к ручью. Я изучаю карту.

Ручей протекает мимо известнякового пласта, скрывающего провал. Пятьдесят лет назад он, должно быть, использовал ручей, чтобы сориентироваться после побега команды. Он отметил это место на карте, чтобы найти его снова.

Нам не нужен ручей. У нас есть десятизначные координаты провала. Используя ручей в качестве ориентира, мы доберёмся туда быстрее, но это рискованно. Ручьи — как тропы.

Охотники выслеживают добычу. Враг делает то же самое.

Всё живое нуждается в воде. Посчитайте.

Встревоженный, я следую за командой. Растительность редеет.

Гибкая фигура Штейн, отягощённая снаряжением, хорошо видна. За ней Ортега пробирается сквозь кусты.

Сдавленный крик пронзает воздух.

Какого хрена?

Я проталкиваюсь мимо Штейна и Ортеги. Пот заливает глаза, растительность густая и влажная. Джунгли раздвигаются, и я выхожу на берег ручья. Растительность по обе стороны отброшена. Небо над головой светлеет, приближается рассвет.

Крокетт стоит одной ногой в воде, обнимая за голову китайского солдата. Глаза мужчины безумны от боли. Он вонзил зубы в руку Крокетта, пока «зелёный берет» пытается заглушить его крики. Крокетт вонзил нож в правую почку мужчины, перерезав почечную артерию.

Сукин сын.

Страуд поднимает РПД к плечу и направляет его на джунгли позади Крокетта.

Я хватаю дуло РПД и опускаю его вниз. Выхватываю из кобуры свой Тип 64.

В шести футах от Крокетта из джунглей появляется второй китайский солдат. Поднимает винтовку.

Я держу пистолет с глушителем двумя руками, направив большие пальцы в сторону НОАК. Не дожидаясь прицеливания.

Мои большие пальцы направлены в лицо ублюдка. Я нажимаю на курок. Раздаётся щелчок, когда затвор возвращается в исходное положение. Дульное пламя мелькает. На скорости семьсот пятьдесят футов в секунду дозвуковой пуля ударяет НОАК в лицо. На переносице волшебным образом появляется дыра.

Китаец падает на землю, когда я стреляю снова. Вторая пуля попадает ему в лоб.

Я наступаю, подняв пистолет. Прикрываю джунгли за смятым солдатом НОАК.

Крокетт вытаскивает нож из спины жертвы. Вытирает лезвие о куртку солдата. Чтобы убедиться, что оно чистое, он поворачивает лезвие в руке. Поношенный семидюймовый револьвер SOG.

Крокетт улыбается про себя и вкладывает его в ножны, рукояткой вниз, на левую сторону груди.

«Что, черт возьми, произошло?» — прошипел я.

«Он наполнял флягу и заметил меня. Мне пришлось его тихонько вывести».

«Было чертовски тихо».

К нам присоединились Страуд, Ортега и Штейн.

«Где Такигава?» — спрашивает Крокетт.

«Надеюсь, в миле отсюда. Мы уловили тень».

Крокетт наклоняется и хватает свою жертву за запястья.

Тащит труп в кусты. «Помогите мне скрыть этих ребят с глаз долой».

Я убираю в кобуру бесшумный Тип 64. Страуд тащит человека, которого я застрелил, к краю джунглей. Кладу его рядом с другим трупом. Запихиваю их под растительность.

Винтовка китайского солдата лежит на берегу. Я поднимаю её.

Стандартный китайский военный образец. Конструкция «булл-пап», как у французов и британцев, но без такой же эргономики.

Дерьмовое оружие. Поэтому я и вооружил нашу команду АК-47.

Я бросаю его в кусты.