«Не дай ему тебя съесть, — говорит Ленсон. — Тебя тоже могло взорвать».

«Две пары глаз лучше, чем одна».

За годы совместной работы каждый из нас знал, как действуют остальные. Наша команда из четырёх человек стала единым целым. Каждый прикрывал пробелы, которые делали остальных уязвимыми. Независимо от уровня мастерства, сменам требовалось время, чтобы освоить особенности команды.

«Парень, который споткнулся о мину, был в двенадцати футах от меня», — размышляет Ленсон. «Не знаю, что послужило причиной. Я снова и снова прокручиваю это в голове. В одну минуту он был рядом, в следующую — исчез. Я видел, как его руки и ноги отлетели».

— и всё остальное исчезло. У меня было такое чувство, будто меня сбил грузовик. Я лежал на спине и ничего не видел. Первым делом я проверил, на месте ли мои ноги и яйца.

«Осколки не задели твои ноги».

«Нет, мина зарылась в землю и взорвалась вверх. Углы были таковы, что всё попало мне от груди и выше. Моя броня и винтовка приняли на себя большую часть осколков. Осколки попали мне в руки, кисти и лицо. Винты и провода, весь тот хлам, которым они напихали самодельное взрывное устройство. Камни и земля, всё то, чем они его засыпали».

«Повязка на глазу тебе очень идет».

«Да. Женщинам это нравится».

Ленсон сбавляет скорость и съезжает с бетонного шоссе на асфальт. Белый знак возвещает, что мы въезжаем в Сейлем, штат Техас. Дорога неприметная, и её легко не заметить. На перекрёстке одинокая закусочная. Рекламный щит «Дасти Бургер» больше, чем весь город.

Административный центр округа, Сейлем, остаётся небольшим городом. Население составляет три тысячи человек, три четверти из которых – латиноамериканцы. Большинство жителей живут в бедных районах.

Сдаётся жильё между главной улицей и Рио-Гранде. Дома отделены от реки большой пограничной стеной. В северной и восточной частях города расположены более престижные дома, принадлежащие мелким предпринимателям.

«Все в отеле», — объясняет Ленсон. «Мэри не хотела оставаться на ранчо, пока организовываются похороны».

Мы проезжаем мимо участка шерифа. Он чистый и современный. Одноэтажное здание с парковками спереди и сзади.

Ленсон замечает мой интерес. «Мы можем зайти завтра», — говорит он. «Шериф сказал, что к тому времени лаборатория закончит с грузовиком Келлера».

«Я хочу задать полиции несколько вопросов».

Большинство убийств раскрываются в течение двадцати четырёх часов. Чем больше времени проходит, тем меньше вероятность поимки убийцы. Прошло семьдесят два часа с момента обнаружения тела Келлера. Судя по всему, след уже потерялся.

«Мы все так делаем. Шерифу особо нечего было сказать. Честно говоря, он был занят. Вертолёты кружили над головой уже три дня. Помощников шерифа в городе нет. Все дежурят на блокпостах и осматривают место преступления».

Главная улица Сейлема — типичный пример. Длинная полоса торговых точек.

Китайский ресторан, прачечная самообслуживания, хозяйственные магазины. Аптека. Там, справа, вдали от улицы, у широкой подъездной дороги и парковки, находится отель.

Это не безвкусный двухэтажный мотель, распространённый в Соединённых Штатах. Это переоборудованный особняк. Должно быть, его построил в XIX веке какой-то богатый человек. Владелец ранчо или предприниматель. Его продали по мере развития города и округа, превратив из жилого дома в коммерческое здание.

Я читаю вывеску над подъездной дорогой. «Гостиница „Сейлем“», — говорю я.

«Оригинально. Звучит так, будто мы в Новой Англии».

Ленсон заезжает на парковку. Через дорогу от отеля расположились магазин «7-Eleven» и заправка. Они…

стратегически расположен для обслуживания путешественников, останавливающихся в отеле.

Мы вылезаем из внедорожника и выходим в изнуряющую жару.

Я достаю из багажника сумку для одежды и дорожную сумку. Иду за Ленсоном в отель.

Внутри холодно из-за кондиционера. Стены и мебель обиты тёмным красным деревом. Магнат XIX века, построивший этот дом, обладал хорошим вкусом. Здание и всю мебель словно привезли из Бостона. Дом и всё в нём кажутся неуместными в сухом, пыльном Западном Техасе.

В фойе обновили стойку регистрации. Две большие комнаты по обе стороны переоборудовали в гостиную и ресторан. Меня регистрирует симпатичная блондинка и вручает современный ключ-карту с трафаретным номером 205.

«Тебе нужно поднять свои вещи, — говорит Ленсон. — Я закажу нам выпить и найду Хэнкока».

«Понял. Увидимся через пять».

Я поднимаюсь на небольшом современном лифте на второй этаж. Нахожу номер 205. Ключ-карта работает идеально. Номер чистый, ванная комната современная. В номере большая двуспальная кровать и широкоэкранный телевизор на стене. Я вешаю сумку с одеждой в шкаф, а дорожную сумку ставлю в угол. Включаю свет в туалете. Умываюсь, запираю за собой дверь и спускаюсь вниз.

Хэнкок и Ленсон ждут меня в гостиной.

Девушка с стойки регистрации подходит с коктейльным подносом и тремя матовыми кружками пива. Она ставит их перед нами на круглый столик. Хороший отель, семейный бизнес. Персонала немного.

«Брид, рад тебя видеть».

За пять лет Хэнкок постарел на двадцать. Его мальчишеские черты лица осунулись, и он выглядит усталым. Он на пять лет младше меня, волосы на висках поседели. Он выглядит бодрым, но его правая нога кажется напряженной, когда он протягивает мне руку для рукопожатия.

«Давай немного отвлечемся», — говорю я. «Как нога?»

Мы сидим за столом. Хэнкок опускается на стул, осторожно вытянув правую ногу. Он морщится.

«Бедренная кость зажила», — говорит он. «Гидростатический удар повредил нерв от бедра до стопы. Боль не проходит».

«Они дают вам лекарства от боли?»

Хэнкок достаёт из кармана ампулу с таблетками. Она полупрозрачная, янтарного цвета, с белой пластиковой крышкой. Он держит тюбик между большим и указательным пальцами, потряхивая содержимое. Горечь и рассеянность в его улыбке вызывают у меня неловкость. «Оксикодон помогает. А я прохожу терапию у Уильяма Бомонта».

Мы с Ленсоном переглядываемся.

«Видишь?» — Хэнкок вытягивает правую ногу, указывая носком туфли на соседний столик. «Я могу разогнуть сустав. Но… не могу его согнуть».

Хэнкок тянет пальцы ног к колену. Скрипит зубами от боли. Расслабляется.

«Помогает ли физиотерапия?» — спрашиваю я.

«Некоторые. Поддерживает тонус мышц». Хэнкок вытряхивает белую таблетку на стол и запивает её глотком пива. «Пуля в бедре разнесёт всю стопу. Вот так».

«Ты можешь поспать?» — спрашивает Ленсон.

«Ветеринары дают мне тразодон, — говорит Хэнкок. — Чёртов транквилизатор для лошадей. Да, я сплю».

Тразодон лечит бессонницу, связанную с тяжёлой депрессией. Откуда я знаю? Врачи мне его прописали. Я порвал рецепт через две минуты после выхода из больницы. Вернувшись домой, я решил, что больше не буду принимать таблетки. Похоже, Хэнкок — это ходячая аптека.

«Я делаю мармеладки с травкой», — смеётся Ленсон. «Тебе стоит попробовать, чувак. Спи как младенец».

«Может, попробую», — Хэнкок смотрит скептически. «Боль сильнее всего ночью».

Мне следовало отказаться идти в эту долину. Я передал вопрос вышестоящему руководству «Дельты».

Мне неловко, я хочу сменить тему.

«Где Мэри и Донни?»

«В их комнате», — Хэнкок кладет флакон в карман.

«Мэри вымоталась, мы весь день всё договаривались. Не думаю, что это физическое состояние, она и так очень напрягается.

Не могу ее винить.

Ленсон смотрит на широкоэкранный экран. В новостях показывают тот же репортаж о взрыве в нью-йоркском метро.

Это на катушке. «Мы убили их там, чтобы нам не пришлось убивать их здесь».

«Они крепкие, — мрачно говорит Хэнкок. — И преданные своему делу.

Они там не останутся. Это как игра «Бей крота».

«Эта война, — заявляет Ленсон, — идеологическая. Она продлится сто лет».

Я смотрю на него. «Если только мы не убьем их всех».

OceanofPDF.com