Пробки. Расчетное время прибытия 14:00.

Характерная для Ленсона экономия. Ищу место, где можно скоротать часок. В Старбаксе не так многолюдно. В кофейне удобные кресла. Кожа с текстурой масла.

Я был последним из команды, кто ушёл на пенсию. Дэн Келлер, Марк Ленсон, Билл Хэнкок. Один за другим остальные попрощались с армией и подразделением, которое мы называли «Дельта».

1-й оперативный отряд специального назначения (D). Элитное армейское подразделение по борьбе с терроризмом и прямому действию. Создано в семидесятые годы в ответ на громкие террористические атаки.

Келлер ушёл первым. Рано. Шестнадцать лет в банке, и ни царапины. Он сказал, что хочет видеть, как растёт его сын. Хэнкок и Ленсон ушли следом, залечивая раны.

Широкоэкранный экран кофейни настроен на трансляцию новостей.

Поздно вечером комиссар полиции опубликовал заявление. В вагоне нью-йоркского метро террорист-смертник взорвал жилет со взрывчаткой. Прямо перед поездом

Прибыл на платформу 28-й улицы. Погибло шестьдесят человек.

Сотни людей пострадали, когда поезд рухнул глубоко под городскими улицами. Многие погибли от отравления дымом. Выжившие в панике бросились в чёрный, полный дыма туннель.

Ещё тридцать семь человек погибли на улице от взрыва ранцевой бомбы. Восемьдесят шесть получили увечья от осколков и падающего стекла. Большинство из них были полицейскими, пожарными и медиками. Их изрезали на куски.

Отравление дымом убило столько же людей, сколько и взрыв на улице. Я не видел такого дьявольского нападения со времён 11 сентября.

Я пью кофе.

Мир ожидает, что президент США отменит иранское ядерное соглашение. Соглашение, заключённое его предшественником, призвано отсрочить реализацию иранской ядерной программы.

Задержать. Не устранить.

Эксперты предполагают, что эти два события могут быть связаны. Возможно, так и есть, но иранцы никогда не наносили удары по континентальной части США.

Всю свою карьеру я сражался с джихадистами. Это самые профессиональные и преданные своему делу враги, с которыми может столкнуться солдат. Их религия и идеология полностью соответствуют их стилю ведения боевых действий. Я видел и делал то, что никто не должен видеть и делать. Поймите: если бы не я, это пришлось бы сделать вашему сыну или мужу.

Почти каждую ночь я просыпаюсь в поту. И обнаруживаю, что стою голышом на балконе своей квартиры, сжимая в руке пистолет.

Не знаю, как я там оказался.

Иногда мне кажется, что я схожу с ума.

ПЯТЬ ЛЕТ НАЗАД мы с Келлером провели нашу последнюю операцию вместе.

Катастрофа зародилась в кондиционированном ангаре на аэродроме Кандагар (KAF). В комнате для инструктажей, защищённой от знойной афганской жары. Защищённой от жары, но не от смеси пыли и навоза, которая засоряла воздух и оседала на всём.

Орин Скотт, глава отдела ЦРУ, только что вернулся из Лэнгли. Он договорился о встрече с Абу Масудом, местным лидером Талибана. Этот выпускник Гарварда хотел прославиться мирными переговорами. Дом на колесах — место встречи —

Операция должна была состояться в ста милях к северу от Кандагара. Долина, окружённая невысокими предгорьями. Моё отделение «Дельта» и взвод рейнджеров должны были обеспечить безопасность.

Капитан и лейтенант рейнджеров построили песчаный стол-макет автодома. Долина была ровной, как парковка.

Холмы окружали его подковой, открытой к югу. В километре – тысяче метров – к северу лежал хребет Китовый хребет. В четверти километра к востоку невысокая столовая гора угрюмо возвышалась над перекрёстком дорог. К западу седловина соединяла две вершины. В гряде холмов были просветы. Длинные дороги тянулись сквозь просветы и уходили вдаль.

Келлер стоял рядом со мной. «Ты туда не пойдёшь», — прошептал он.

Я слегка покачал головой, глядя на Келлера. Повернулся к Скотту.

«Сэр, нам следует пересмотреть этот автодом».

Уперев руки в бока, капитан рейнджеров пристально смотрел на меня.

«Что с ним не так, Уоррент?»

Этот сукин сын прекрасно знал, что с ним не так. Но он же не собирался туда ехать. Он хотел порадовать Орина Скотта. Я заставил себя говорить профессиональным тоном. «Я не смогу защитить мистера Скотта там. Нам нужно организовать автофургон с более надёжным укрытием».

Начальник отдела тепло улыбнулся мне. «Тридцать рейнджеров и «Дельты» не смогут меня защитить?»

Скотт имел добрые намерения, но он не был в стране и года.

Белая рубашка, галстук студенческого общества, очки. Он не знал своего

задницу от локтя.

«Там нет, сэр. Это тир».

Гарвардец старался говорить уверенно: «Нет времени переставлять фургон, Брид. Придётся тебе обойтись».

Капитан рейнджеров выпятил челюсть. «Мистер Скотт, силы безопасности вполне достаточны».

«Согласен, капитан», — Скотт скрестил руки на груди. «Масуд идёт разговаривать, а не драться».

Я отошёл от стола с песком. Келлер, Ленсон и Хэнкок собрались вокруг меня.

«Мы с Хэнкоком пойдём с VIP», — сказал я им. Я полуобернулся и указал на песчаный стол. «Келлер, я хочу, чтобы вы с Ленсоном были на седловине к рассвету. Займите огневую позицию на северном холме».

Келлеру это не понравилось, но он был хорошим солдатом. «Понял». Он посмотрел на Ленсона. «Если мы выедем сейчас, то доберёмся туда к полуночи».

Я наблюдал, как Ленсон вскинул на плечо свою снайперскую винтовку M24. Двое мужчин взяли рюкзаки и вышли из кондиционированного домика в Квонсете. Они собирались подъехать к автодому на расстояние пятнадцати миль и спрятать машину. Остаток пути они преодолеют пешком.

Расположить двух снайперов для наблюдения было опасно. Если я прав, то вполне вероятно, что талибы займут холмы. Если у Келлера и Ленсона возникнут проблемы, Скотту придётся отменить встречу. В противном случае у нас с Хэнкоком будет два элитных стрелка, прикрывающих наши спины.

В полночь моя рация затрещала. Это был Келлер. «Семь-пять, Савой, это восемь-восемь. Мы на седловине, северная вершина».

«Копия семь-пять. Увидимся утром».

«Восемь-восемь аут».

Я закрыл глаза, но не уснул.

Наша колонна выехала с базы в 03:30. Безлунная ночь. Мы загрузили пять «Хамви». Водители были в шлемах с приборами ночного видения (NODS). Мне не нравилось ездить на «Хамви». Никакой защиты от самодельных взрывных устройств не было.

Вождение ночью было безопаснее. Бомбы нельзя было держать постоянно взведёнными, иначе садились бы батареи. Обычно их взводили с рассветом.

Из-за ограниченного обзора, обеспечиваемого НОДами, мы заменили риск автокатастрофы риском погибнуть на взрыве.

Кроваво-красное солнце взошло над горами Гиндукуша, отбрасывая зловещий отблеск на бесплодную землю. Мы мчались по ровной дороге к далёким предгорьям. По обе стороны дороги простирались бескрайние виноградные поля. Многие из них, высохнув, прятали главную культуру Афганистана – мак. Талибы были на мели, и всё это – от продажи героина, который они переправляли на запад.

Я сидел на переднем пассажирском сиденье нашего «Хамви», в середине колонны. Хэнкок и Скотт ехали сзади с тремя рейнджерами и переводчиком-афганцем. Один из рейнджеров стоял у установки пятидесятого калибра. «Пятнадцать минут»,

водитель нам сказал.

Моя радиостанция TAC затрещала. «Семь-пять, Савой, это восемь-восемь».

«Давай, восемь-восемь».

«Три внедорожника приближаются к автодому с северо-запада».

«Принял, восемь-восемь. Есть какая-нибудь активность на холмах?»

«Отрицательно», — Келлер помедлил. «Но это ничего не значит».

«Скажите, сила противника восемь-восемь».

«Одиннадцать. Трое в головной машине, по четверо в каждой следующей».

«Вы делаете Абу Масуда?»

«Отрицательно. Не могу подтвердить».

«Держи нас в курсе, восемь-восемь».

Келлер будет следить за талибами через прицел. Ленсон будет держать свой M42 наготове, готовый к стрельбе.

Фигуры в долине находились не более чем в трёхстах метрах от позиций наших снайперов. Лёгкая добыча, если что-то пойдёт не так. Меня беспокоили столовая гора и китовый хребет. С восходом солнца на востоке Келлер и Ленсон получат хороший обзор. Солдаты противника, стоящие на столовой горе, будут видны на фоне солнца. Но… яркий свет скроет снайперов, затаившихся на переднем склоне.