Я оглянулся, воссоздавая картину произошедшего. Судя по полупустым бочонкам рядом с кострищем и тушей оленя над огнем в форте протекал процесс опохмела после вчерашнего веселья. Услышав за стеной крики, разбойники бросились на выручку товарищам и так торопились, что не предупредили вождя. Тот особо не возражал, потому что в этот момент отсыпался в компании фигуристых сочных молодок.

Дальше известно что.

Дитрих помогал выбрать из ямы пленникам, нашел где-то короткую лестницу и сбросил вниз. Изможденные люди появлялись один за другим, каждый едва держался на ногах, зябко ежась и в страхе оглядываясь, до конца, не веря в избавление.

— Накорми их, — я указал наемнику на оленью тушу и бочонки с элем.

Долговязый мечник кивнул. Я повернулся к стоящему на коленях разбойнику.

— Кто эти люди? Судя по виду, крестьяне.

Тот равнодушно пожал плечами, скривился от боли, когда случайно дернул ногой.

— Крестьяне и есть, прихватили, когда шли на зимовку.

— Женщин для развлечений, мужчин для работ? — зачем-то уточнил я, хотя и так понятно зачем забирать с собой пленников. Когда наступит весна, их всех скорее всего ждала смерть, так избавляются от ненужного мусора, исполнившего все функции.

Шрам не ответил, продолжая угрюмо пялиться в сторону, он смотрел куда угодно только не на меня. На Сорена, на Берга, но только не под тьму накинутого на голову капюшона. К этому моменту протрезвевший главарь сообразил, что его захватили вовсе не дружинники барона или графа, а кто-то совершенно иной. Кто-то непонятный и страшный, до одури похожий на темного колдуна, какими их рисует людская молва.

И боялся.

Не мог не бояться. Ведь колдуна это не топор и не петля, а нечто гораздо худшее. Все знают, что колдуны безумцы, и способны на самые страшные вещи.

Это легко читалось на помрачневшем лице Хенрика Шрама, и я решил на этом сыграть.

— Скажешь, где золото, умрешь быстро. Откажешься, будешь молить о смерти, — равнодушно упали слова.

Берг при этом оживился. Перспектива получить награду за голову известного разбойника сорвалась, но на горизонте замаячила альтернатива возможно не хуже.

— А ведь точно, его долго не могли поймать, небось скопил за это время немало золотишка. Давайте ему хорошенько поджарим пятки в костре, живо заговорит, — воодушевляющее воскликнул плотно сбитый мечник.

Все-таки наемник есть наемник, на первом месте монеты, все остальное потом.

— Зачем пытать, если он сам все расскажет. Ведь расскажешь? — я наклонился вперед и слегка демонстративно зажег над ладонью файерболл.

Сгусток колдовского огня сиреневого цвета заставил разбойника вздрогнуть. Он сглотнул, облизал пересохшие губы. Тоскливый взгляд метнулся к распахнутым настежь воротам форта. Но быстро пришло понимание, что оттуда ждать помощи бесполезно. Разбежавшиеся подельники не вернуться назад, не спасут хитроумного предводителя, водившего за нос баронские дружины и стражников вольных городов долгие годы.

— Не тяни, иначе хуже будет, — я нарочно неспешно вытянул руку вперед, лиловые лепестки колдовского пламени едва не касались небритой щеки Шрама. Его сотрясла мелкая дрожь, легко представить, как огонь начнет медленно пожирать плоть, оставляя после себя обожженные проплешины, и какая при этом будет боль.

И главарь разбойничьей шайки не выдержал, завопив:

— В дальнем углу, подпол под пятой доской от северной стены слева!!!

Я кивнул своим, Сорен и Берг быстро переглянулись и взлетели по ступенькам крыльца, ринувшись в дом.

13.

Иметь ум и уметь мыслить нестандартным образом дано далеко не каждому. Обычная масса привыкла действовать по шаблонам, следуя по проторенным дорогам, не пытаясь напрягать разум в попытках найти иные пути. Это проще, безопасней, привычней. Там нет ухабов и рытвин и заранее известно, чем все закончится и к чему приведет.

Парадокс, но даже если будут знать, что конец будет не слишком счастливый, большинство всем равно станет поступать, как привыкли. Потому что так проще, чем остановиться и задуматься, ища другие способы достижения результата.

Хенрик Шрам однажды так поступил — остановился и задумался, куда приведет его путь. Занимаясь не самым безопасным в мире делом, он прекрасно представлял, что ждет таких как он в конце пути. Наглядные примеры на многочисленных виселицах, показывали, что почти все разбойники заканчивали либо в петле, либо под мечами баронских дружинников во время облавы.

Реже жизнь прерывалась при нападениях, когда добыча давала отпор, но такое случалось нечасто, потому что вопреки расхожему мнению, разбойничьи шайки редко нападали на хорошо защищенные караваны, предпочитая находить мишени попроще, и то, если были абсолютно уверены в собственном превосходстве.

Следующим фактором, служащим естественным способом снижения популяции в разбойничьей среде, служили внутренние междоусобицы. Здесь процент потерь был ниже, но тоже играл важную роль, особенно когда выясняли отношения главарь и тот, кто метил на его место. Обычно в таком случае не обходилось без поножовщины, в которой принимали участие почти все, поддерживая своего кандидата.

Но в целом, основной урон, конечно, джентльмены с большой дороги несли от сил правопорядка в лице феодальных дружин и отрядов вольных городов, отправленных магистратом для защиты торговых путей от разбойного сброда. Поняв эту нехитрую истину, Хенрик Шрам задумался, как избежать облав, продлив существование своей шайки подольше. Решение оказалось до банальности простым, но весьма эффективным.

Первое, все нападения должны происходить в разных районах, расположенных в удалении друг от друга. Разные края, разные города, разные баронства. И всегда чередовать сезон. Один год в одном месте, другой в другом. Проводить грабежи быстро, пользуясь затишьем в предыдущих сезонах.

Второе — создание сети осведомителей, предупреждающих, когда и где пройдет караван с минимальным числом охраны. Это требовало дополнительной платы за услуги лазутчиков, но оно того стоило. А главное, часто предупреждало о планируемых облавах, позволяя выскальзывать из-под удара баронских дружин, когда их отправляли на поиски неуловимой разбойничьей банды.

Всегда находились те, кто хотел заработать, и отбоя от желающих предоставить ценную информацию не было. Умный предводитель это ценил, не скупясь платит за сведения золотом.

Далеко нетипичное поведение для главаря разбойничьей шайки. Обычно такие субъекты предпочитали тратить кровавые деньги за более приятные развлечения вроде шлюх и вина.

И третье, самое главное — создание базы в глухом уголке, где можно отсидеться до следующей весны, в безопасности и тепле, не бегая по зимним лесам, скрываясь от взбешенных стражников. Это было гениальное, но в тоже время простое решение, если абстрагироваться и взглянуть на ситуацию со стороны.

Что делало большинство шаек в таких обстоятельствах? Уходили на зимовку в крупный город, где их не знали и где как они думали находились в безопасности. Но первая же пьянка, и кто-нибудь из шайки обязательно распускал язык, рассказывая об источнике золотишка, на которое гуляет компания. Это вызывало интерес у местных, день два и информация доходила до городской стражи. Дальше тюрьма, эшафот, петля. Ведь несмотря на то, что разбойники не засветились в окрестностях конкретно этого города, существовали негласные договоренности, по которым лесных бандитов казнили даже за косвенную причастность к разбойному ремеслу. Ведь в конечном итоге, безопасные дороги были нужны всем, и баронам, и графам, и магистратам вольных городов.

Шрам смекнул про это и решил изменить правила игры, не прячась в ближайших лесах и не уходя в случайный город, а создав себе и своей шайке настоящее убежище, крепость в глубине лесного массива, где можно спокойно и комфортно переждать беспокойные времена.

Обо всем этом он поведал сидя на земле, пока из дверного проема доносился шум и сдавленные ругательства. Берг и Сорен возились долго, найти с ходу в потемках тайник и отодрать нужные доски от пола оказалось не самой легкой задачей.