Чужаки появились из-за ствола гигантского дерева, увидели нас и тут же остановились. Несколько секунд ошеломленно таращились, не понимая, откуда могли взяться посреди леса четыре всадника.

Они явно чувствовали себя тут как дома, поэтому и часовых в башенках над частоколом нет и никакой системы дозорных, предупреждающих о появлении гостей за несколько миль, до того, как они подойдут к форту. Должно быть мы первые кто сюда заглянул с момента, как наступила зима и никого здесь до весны не ждали. Если сюда вообще кто забредал даже летом.

— Вы еще кто такие… — начал щербатый мужичок, идущий во главе группы из пятерки бойцов.

Все при оружии, одеты тепло, поверх нечто напоминающее кожаные доспехи. А точнее что-то похожее на защитные нагрудники, усиленные вплетенными кусками проволоки.

Нет, на солдат точно не тянут. Скорее на кандальников, рожи щербатые, у некоторых в оспинах, заросшие по максимуму. Даже в самом захудалом отряде любой десятник заставил бы подчиненных поддерживать внешне приемлемый вид. Эти же, казалось, не мылись, ели и спали не снимая одежды с осени, когда начались первые заморозки.

— Спокойно, мы не хотим неприятностей, — сказал Берг. — Просто едем мимо.

И тем самым совершил ошибку. Таким индивидам нельзя показывать слабость, тем более оправдываться. Любой намек и начнется агрессия.

Так и произошло, мужичок ощерился беззубым ртом.

— А кто сказал, что здесь можно так просто проехать мимо? — глумливо осведомился он.

И Берг понял свой промах. Последовал быстрый взгляд в моем направлении. Я небрежно кивнул, но недооценил скорость реакции со стороны лесных обитателей. Не успел наш безмолвный обмен мнениями с коренастым наемником закончится, как стоящий за правым плечом щербатого мужичка малорослый боец взмахнул рукой.

В воздухе мелькнул брошенный нож. Сорен, в кого целился недомерок, инстинктивно отклонился вбок, одновременно вскидывая меч на уровень лица. Звякнуло. И отбитый нож кувыркаясь отлетел в сторону, утонув в снегу.

Берг и Дитрих больше не стали ждать и подали коней вперед, обрушивая удары с седла по врагам. Разбойники не ожидали такого напора и попятились. Но двоим это уже не помогло, разрубленные тела упали, разбрызгивая по сторонам кровь.

— А-а-а-а!!! — вдруг завизжал щербатый, успевший в последний миг отклониться от взмаха клинка Дитриха. Кончик меча задел ключицу, легко пройдя сквозь подобие кожаного доспеха. Флегматичный наемник рубил разбойников с таким же спокойствием, с какой рубил дрова.

Еще один метнулся вправо и бросил топор, нацелившись в Берга, тут же выхватил второй и попытался ударить по лошади Сорена. Имперец не растерялся и обрушил клинок на слишком шустрого противника. Тот успел вскинуть топор навстречу блокируя удар, но не учел паршивого качества собственного оружия. Изделие умельцев с Закатных Островов играючи срезало часть лезвия топора, более пригодного рубить дрова, чем для боя, и грубо обструганную ручку, погрузившись на ладонь в предплечье владельца.

— А-а-а-а!!! — второй крик дикой боли разорвал лес.

Я поморщился, если каждый, перед тем как сдохнуть, будет так орать, то они половину чащобы перебудят, не говоря уже о своих приятелях за бревенчатой стеной.

Но оставшиеся в живых уже сообразили, что напоролись не на случайно заблудившихся путников, кого по привычке можно пощипать, а на волков, с радостью ввязавшихся в драку.

Может не стоило так плотно закутываться в плащи пряча оружие и доспехи? Глядишь разошлись бы мирно. Подумал и сам себе возразил: не разошлись бы, не в природе разбойничьих шаек отпускать так просто добычу, пусть она и оказалась зубастой.

Словно подтверждая последнюю мысль с шумом распахнулись ворота деревянного форта, через бревенчатый мостик хлынула разномастная вооруженная толпа. Уроды все-таки услышали вопли подыхающих приятелей. Дерьмо.

Я вздохнул и обратился к Сумеречному Кругу. Через секунду за моей спиной колыхалась тьма.

12.

Щупальца из черного дыма ударили быстро и зло, нанизывая нападавших на острые жала. Набегающие порядки смешались, послышались вопли ужаса. Не такого разбойники ожидали, когда выбегали из лесной крепости. Четверых всадников смяли бы толпой, порубили и коней, и наездников. Никто бы и опомниться не успел. Подавляющее преимущество, есть подавляющее преимущество. Особенно когда удары сыпятся со всех сторон, вертись не вертись в седле, все равно пропустишь удар. А если коню подрежут ноги — считай проиграл. Раненное животное сбросит, и враги легко добьют.

Но вместо этого навстречу рванули сотканные из тьмы жгуты, действующие словно живые.

Одного разбойника не прознает насквозь, как других, а хватает за руки и ноги, вознося в воздух. Тело выгибается дугой, громко хрустят сломанные позвонки. Дикий крик разносится над сражением. Перебит хребет, не жилец — машинально отмечает сознание и переключается на другого.

Сорен и Дитрих рубятся молча, остервенело раскраивая черепа с седла, не давая подойти к себе слишком близко. Берг изрыгает ругательства, заставляя лошадь вертеться. Всех троих почти сразу взяли в кольцо, слишком много оказалось разбойников.

Но долго это не длиться, псеводразумная тьма собирает жатву, убивая за раз по двое и трое и вскоре вокруг становится посвободней. Обитатели деревянного форта понимают, что драка идет не так, как ожидалось, и пытаются сдать назад, отступая к воротам.

Поздно.

Я подаю коня вперед, тот с удовольствием сбивает оказавшегося на пути лесного бандита. Тело в утепленной куртке с надетым поверх нагрудником из плохенького железа швыряет назад.

Тьма позади шевелиться и жадно устремляется к свежей добыче, но одно заклинание не может победить всех врагов, слишком много вокруг противников. Приходиться помогать.

Перед мысленным взором вспыхивает Сумеречный Круг, символ «Молота» зажигается и гаснет. Выброшенная вперед рука указывает заклинанию направление. И сразу пятерка бегущих разбойников возносится в короткий полет, получив удар плотно сжатой волны воздуха.

Еще один пытается отбежать, доставая из-за спины лук. Руки шарят в колчане, доставая стрелы.

Ну уж нет, у нас тут другая вечеринка.

Я зажигаю над ладонью файреболл. Сгусток фиолетового огня на мгновение вспыхивает особенно ярко, бьет по глазам ближайших разбойников. Слышится вопль, исторгнутый множеством глоток:

— Маг!!!

Заторможенные кретины, а убивающая тьма, не проявление магии? Я швыряю огненный шар в лучника. Тот уже наложил на тетиву стрелу и готов стрелять, кажется целя в Берга. Но угадать сложно, все происходит слишком быстро, наемники с Сореном все время передвигаются, с удивительной сноровкой прикрывая друг друга.

В ход идут не только клинки, но и лошади. Последние показывают неплохой результат, кусаются, бьют грудью и даже копытами. Это не смирные крестьянские лошадки, эти могут загрызть.

Лучник становится в красивую позу стрелка и… умирает. Файерболл прожигает насквозь.

— Аргх-хх!!!

Тело дергается и падает в снег. Кончено.

Какой-то мордоворот с вколоченной бородой и взглядом безумца бросается на меня со вздетым над головой топором. Ему плевать на колышущуюся за моей спиной тьму, плевать на сотканные из черного дыма жгуты, он хочет добраться до мерзкого колдуна и покарать за нечестивую магию, убивающую с такой легкостью товарищей.

Это настолько явно отпечатывается на перекошенной морде, что немного теряюсь. Откуда подобная дурость? Все мозги ушли в мышцы? Совсем не соображает идиот?

Видимо так. Верзила превратился в берсерка, почему-то думая, что это поможет. Но теневой сущности плевать на ярость разбойника, она подхватывает здоровяка и возносит массивное тело в воздух с легкостью обычной пушинки.

Подчиняясь мысленному приказу, черные жгуты подносят брызжущего слюной мордоворота ближе, он отчаянно машет топором, пытается достать меня, но не может. И в какой-то миг случайно заглядывает под тьму надвинутого на голову капюшона.