Имперец подтвердил коротким кивком, он успел быстро перетаскать все тушки тварей ко мне, сильно ускорив процесс. Сейчас на снегу лежала горка мертвых существ со вскрытой черепной коробкой.

Вонь по опушке стояла невероятная. И чем больше проходило времени, тем сильней она становилась.

— Может наконец свалим отсюда, — предложил Берг. Нос наемника дергался, мерзкий запах забивал ноздри, заставляя морщиться.

— Еще рано, — бросил я и быстро огляделся.

Проклятье. Похоже далеко уйти не получится, придется делать все прямо здесь. Я указал Дитриху на лошадей:

— Бери их и уходи в лес. Только мою сумку оставь, — затем переместил пылающий взгляд на Берга и Сорена. — Вы двое, помогайте мне.

И бросился в сугроб, разбрасывая комья снега в стороны, руками и ногами расчищая от снега площадку в стороне от трупов и мертвых тушек хищных тварей. Имперец с наемником недоуменно переглянулись, пришлось рявкнуть:

— Живо! Мне нужно свободное пространство!

Помогло, оба бросились разбрасывать снег в разные стороны. Коренастый мечник изредка матерился, заявляя, что ему за это не платят. Гвардеец работал молча, широкими ладонями мощно и быстро отшвыривая целые пласты сугроба.

К счастью, снег оказался легким и пушистым, оказалось довольно легко освободить необходимый кусок земли. Остатки быстро утоптали. Когда закончили я указал на темнеющую стену деревьев, где скрылся Дитрих, уведя лошадей на поводу.

— Проваливайте и не возвращайтесь, пока не позову.

Уже смекнув, что дело связанно с магией, оба воина с готовностью ринулись догонять товарища. Ни один не хотел становиться свидетелем колдовства с темным оттенком, учитывая, что главный ингредиент брали из тушек мертвых животных.

Аккуратно завернутые в тряпицу и заботливо спрятанные за пазуху кусочки мозгового вещества змеелоков заставляли поторапливаться. Счет шел на считанные минуты.

Я быстро взглянул на висящее над головой солнце, чертыхнулся. Не самое подходящее время для ритуала, стояла морозная, но яркая солнечная погода. Это будет мешать, для таких обрядов лучше всего подходили сумерки, когда наступал кровавый закат. Но выбора нет, либо сейчас, либо никогда, еще немного и проклятые мозги тварей окончательно стухнут.

Так, нужны другие ингредиенты. Сумка, где чертова сумка? Я судорожно оглянулся, к счастью Дитрих не стал швырять ее далеко, оставив на видном месте. Я метнулся к ней и не разбираясь вытряхнул содержимое на землю, быстро начав отбирать нужные компоненты.

Затем настала очередь пентаграммы, чертить на снегу, пусть даже хорошо утоптанном, оказалось той еще задачкой, здесь помогла бы краска, желательно темная и огромная кисть. Но и без этого я справился, создав по памяти сложный рисунок, обращенный двумя лучами на юг и одним главным на север.

Разместил ингредиенты в нужных местах. Быстрый взгляд вновь скользнул по чистому небу и яркому солнцу, вызвав гримасу неудовольствия. Черт бы побрал этих змеелоков, не могли напасть в более подходящее время? Когда их ловлей занимались во времена Коллегии (настоящей, а не нынешней жалкой подделки), то охотничьим партиям категорически запрещалось убивать добычу, платили только исключительно за живые экземпляры, потому что мозги тварей имели дурную привычку мгновенно портиться, теряя необычные свойства.

— Кажется все, — я еще раз огляделся.

Вытащенные мозги змеелоков кусочками серой слизи лежали на развернутом куске ткани в центре пентаграммы. Я стоял у основания, видя всю картину перед собой.

Медленный вздох и такой же медленный выдох, успокоить сердцебиение. Руки опустили на голову капюшон, отрезая глаза и лицо от сверкающего зимнего дня. Теперь посреди поля стояла закутанная плащ мрачная фигура темного мага.

Руки взлетели над головой, ладони крутанулись определенным образом, призывая магическую энергию. Перед мысленным взором вспыхнул Сумеречный Круг. Секунда и по выложенным канавкам в снегу побежали струйки лилового дыма, вырисовывая изображение пентаграммы, наполняя ее мощью и силой.

Три удара сердца и лиловый обратился в насыщенно фиолетовый. Из-за солнца и ясного дня колдовские отсветы были едва видны, но энергия накапливалась в нужных местах, я это чувствовал. Все шло согласно описанию в книгах.

В следующее мгновение воздух задрожал от сдержанного гудения. Вибрации разносились волнами, выходя за пределы пентаграммы. Круг оказался не полностью замкнут, из-за спешки видимо где-то остался зазор. Но это уже было неважно, мозговые кусочки в центре магического рисунка вспыхнули сиреневым, отдавая необычные свойства текущим вокруг потокам энергии.

Собранная мощь стремительно нарастала, подобно лавине погребая под собой Сумеречный Круг. Я раскинул руки в стороны, ощущая, как знак Средоточия начинает исходит ярким сиянием. Миг — и фиолетовый свет полностью затопил разум, вызывая по телу неконтролируемую дрожь.

10.

Мимо проплывали голые деревья. Зимний лес необычно тих, здесь нет ветра, и холод не столь резок, как на открытом пространстве. Уютная, почти убаюкивающая тишина. Даже сугробы не такие глубокие, позволяя лошадям идти без усилий.

Я покачивался в седле, натянув на голову капюшон, закутавшись в плащ. Тело еще потряхивало после наспех проведенного ритуала. Магия изменяла, преобразовывала, перестраивая организм, внося коррективы.

Это не обошлось без последствий, не могло не обойтись, слишком глубокие произошли изменения. Мышцы налились ломотой, появилась слабость, временами выступал пот, впрочем, так же быстро проходивший. Микро-эволюция в ускоренном виде. Вот что это было если говорить научными терминами. Но наукой тут и не пахло, все сделало колдовство.

Символ «Средоточия», заключенный в центр Сумеречного Круга, в очередной раз претерпел трансформацию. Теперь это было нечто совершенно иное, несущее в себе признаки сразу нескольких знаков начиная с Метки Тонких Путей и заканчивая физическим усилением.

Мне было плохо, но оно того стоило.

Дитрих, Берг и Сорен не лезли с глупыми расспросам. Поняли, что я с собой что-то сделал, использовав извлеченные части мертвых хищников, и теперь настороженным взглядом провожали каждый мой шаг.

Смешно. Кажется, после ритуала, они стали бояться меня больше, чем после устроенной бойни на дороге, ведущей в Последний Приют. Ведь там все выглядело понятно, случился бой, и колдун победил, использовав смертоносную магию. Но когда та же магия применялась для изменения тела, это внушало больший страх.

Предрассудки и инстинктивное опасение, что проклятый колдун может превратить человека в чудовище. Это вызывало ужас у простых людей, худший чем смерть, чем файербол, насквозь прожигающий воина в полных доспехах.

Но я не мог поступить иначе. Древнее искусство пути духа учит, что процесс самосовершенствования никогда не должен останавливаться. И дело тут не во внутренних установках характера или физической форме, это касается всего, начиная от разума и заканчивая аспектами, касающимися всех сторон жизни.

Любая задержка — регресс, деградация и откатывание назад. Всегда нужно идти вперед, иначе никак. Если замрешь, станешь слабым. А мар-шааг не терпит слабость. Если ты слаб, то уязвим. Всегда самосовершенствуйся, во всем, в телесных и в магических формах. Нет предела, есть только лень и нежелание возвыситься над собой прежним. Превзойти вчерашнюю версию себя, превратив в идеал нынешнего.

Поэтому, когда я понял, что представляют из себя разрубленные твари и какую ценность несут, то поспешил воспользоваться ситуацией, изменяя и наделяя тело возможностями, которые невозможно переоценить.

Поэтому, и конечно потому, что это давало невероятное преимущество. Вчера я был другим, сегодня стал чем-то новым, в полном соответствии с постулатами мар-шааг.

И полученный приз стоил риска схватки со смертельно опасными хищниками.

Я провел рукой, на секунду воздух вокруг ладони сгустился черным облачком. Когда оно растаяло, пальцы сжимали призванный кинжал из темного металла, одновременно напоминающего сталь и стекло.