Ее малолетний сын был так напуган, что в следующие два часа постоянно покрывался потом, от которого волосы его стали такими мокрыми, что ими можно было мыть руки. Также свидетельница показала [оторвано], и она боится черной кошки, которая иногда появляется в ее доме, прыгает по ночам ей на постель и словно бы когтит лапами ее лицо [оторвано], а размером та кошка в два раза больше обычной.

Свидетели утверждают, что примерно 6–7 лет назад находились они в доме собраний в Таули и сидели в первом ряду, а человек (в котором они впоследствии узнали Джона Годфри), который сидел рядом с ними, широко зевнул, и увидели они под его языком небольшой нарост в форме соска[187]. Также означенный свидетель заявил, что Джон Годфри примерно 3 года тому назад находился у свидетеля в доме и завел разговор о необыкновенных способностях ведьм и колдунов. По словам свидетеля, Годфри заявил, что если обращаться с ведьмами и колдунами непочтительно, то призывают они Дьявола и жалуются ему на своих обидчиков. После, если эти слуги Нечестивого приходят в дом, а их не угощают в таком доме ни едой, ни пивом, то делают они так, чтобы пиво скисло в том доме прямо в бочках, стоящих в подвале. Также, если долго и пристально смотрят эти слуги Дьявола на человека или скотину, то могут наслать смерть, причем в первый раз колдуну и ведьме это сделать трудно, а потом, если преуспеют они, то такое злое дело становится для них легче легкого.

Уильям Осгуд заявил, что в августе 1640 года[189] он строил амбар для мистера Спенсера, а Джон Годфри работал у мистера Спенсера пастухом. Как-то вечером означенный Годфри оказался рядом со стройкой, где в это время трудилось несколько человек, и сказал им, что скоро он перестанет ухаживать за коровами, ибо у него теперь новый хозяин. Свидетель Уильям Осгуд спросил его, кто же этот хозяин, на что Годфри отвечал, что он не знает. Осгуд спросил его, где живет новый хозяин, на что Годфри отвечал, что не знает. Тогда Осгуд задал вопрос, как зовут нового хозяина, и Годфри вновь ответил, что не знает. Свидетель удивился и спросил: «Как же ты пойдешь к нему, когда перестанешь работать на мистера Спенсера?» Годфри ответил: «Мой новый хозяин сам придет и заберет меня». Свидетель поинтересовался, заключил ли Годфри с ним сделку. На это Годфри ответил, что поставил свою подпись на договоре. «А можешь ли ты этот договор расторгнуть? Есть ли там такое условие?» – спросил свидетель. И Годфри ответил: «Нет». Тогда Уильям Осгуд заявил, что пастух, должно быть, сошел с ума, коли подписал такой договор. Годфри ответил на это, что знает: его новый хозяин с ним поступит честно. «Откуда ты знаешь?» – спросил Осгуд. Джон Годфри ответил, что всегда узнает честного человека по его виду. «Уверен, ты заключил договор не с человеком, а с самим Дьяволом», – сказал на это Уильям Осгуд. В ответ Джон Годфри только засмеялся и ушел, приговаривая: «Протестую, протестую…»[190]

Указанные свидетели на последнем заседании суда, проводившемся в Ипс [оторвано][192]… что Джонатан Синглтери был вызван в суд [оторвано], а Джон Годфри явился к нему в тюрьму [оторвано], когда дверь камеры была закрыта [оторвано] «Теперь, Джонатан, тебе придется раскошелиться, иначе ты из тюрьмы не выйдешь [оторвано] и очень скоро…» [оторвано]. Также Джонатан заявил, что перед тем, как Годфри вошел к нему в камеру и начал с ним говорить[193], он услыхал шум, стены тюрьмы задрожали, двери затряслись, а засовы начали лязгать так, как будто бы их открывали и закрывали. И еще он добавил, что с ним в камере точно был Годфри, потому что он узнал его и видел его той ночью так же ясно, как сейчас видит в суде. Показания даны под присягой Джоном Ремингтоном и Эдвардом Теомансом 20-го числа 4-го месяца 1663 г., мне, Саймону Брэдстриту. Копия с показаний снята Хильярдом Виром, секретарем суда.

В своих показаниях Джонатан Синглтери, 23-х лет от роду, засвидетельствовал под присягой следующее: «Той ночью я находился в тюрьме города Ипсвич.

Время было позднее – между девятью и десятью часами, уже после того, как прозвонил колокол. Я сидел в углу своей темницы и услышал сильный и внезапный шум, как будто бы множество кошек лезло по тюремным стенам, прыгало в окна и шныряло по камерам. И еще раздались такие звуки, как если бы заключенные в камерах начали метаться и бросаться табуретками, а весь дом заходил ходуном – я испугался, что на меня сейчас обрушится крыша. Тут надо отметить, что оказался я в тюрьме потому, что со мной и одним парнем, который держал у меня свое зерно, выменянное у индейцев, Джон Годфри вел себя странно. Я кое-что про него нехорошее и раньше слышал, но тут решил не молчать. Особенно после того, как услыхал в Кембридже речь мистера Митчела, который сказал, что Господь наш творит добро, и это добро перевешивает грехи и злые деяния. Понадеялся я на волю Господню, когда открыл людям, кто есть на самом деле Джон Годфри, и уповаю я на Спасителя в своей защите от творящего скверну. Но вернусь к своему рассказу: тот шум, который я услышал, продолжался с четверть часа, а потом мне почудилось, как будто бы засов на двери открывается и закрывается – такой же звук раздался, когда тюремщик наутро открыл мою камеру, – но тогда, вечером, дверь оставалась закрытой. И тут мне показалось, что прямо передо мной стоит Джон Годфри и обращается ко мне: „Джонатан, Джонатан!“ Я взглянул прямо ему в глаза и спросил: „Что тебе от меня, надо?“ А он ответил, что явился посмотреть на меня и спросил, не надоело ли мне в тюрьме. На это я ответил: „Мало радости мне тут сидеть, но я отсюда скоро выберусь“. „Не обольщайся, – сказал мне Годфри. – Лучше заплати мне зерном, и тогда выйдешь отсюда“[195]. Я ответил: „Нет. Если бы я хотел, то заплатил бы приставу и вообще не оказался бы под замком“. Тогда он угрожающе потряс кулаком и заявил, что сделает так, чтобы я сгнил в камере. Потом он исчез, и я не знаю, как ему это удалось, а я остался в темнице, схватил камень, о который споткнулся, и сжал в руке, чтобы защититься от него, если он снова появится. И он появился, но теперь в окне. Я услышал его голос: „Заплати мне зерном, и мы обо всем договоримся – уже в следующий четверг будешь на свободе“. И я тогда сказал: „Почему ты являешься мне в колдовском обличье и искушаешь, подобно Дьяволу? В душе у тебя только зависть и злоба, потому растворишься ты, подобно туману. Разве можно верить слову призрака?“ А он мне ответил: „Я и вправду предлагаю тебе договориться и не растаю в воздухе. Вот тебе моя рука!“ И он просунул руку в окно. Тогда я схватил эту руку своей левой рукой, притянул его к себе и ударил камнем, который сжимал в правой руке. Мне показалось, что я попал, но камень из руки я не отпустил и снова попытался ударить, но его рука каким-то образом выскользнула из моей руки, и он исчез, словно растаял в ночи, а как это случилось, я не знаю».