Нейзер, в тот момент, стоял прямо в центре зала. Вокруг него валялись перевернутые столы и стулья. Вид у него был хотя и воинственный, но довольно изодранный, ну, в том смысле, что из всей одежды на нём остались лишь штаны да сапоги. Нейзер, артистически изображал, или был в самом деле в лоскуты пьян. Он пошатывался на подгибающихся ногах, но, тем не менее, грозно поигрывал своей мощной мускулатурой. Напротив него стояло около полутора десятков здоровенных галанцев и вид у них был даже похуже чем у Нейзера. У того хотя бы рожа осталась цела, а у этих господ, почти у всех, были расквашены носы. Позади этой небольшой, почти полностью деморализованной армии, стоял, прижимая платок ко лбу, высокий, красивый, молодой дворянин без шляпы и с полуоторванным воротником. Тем временем в дверь номера стали буквально ломиться и какая-то женщина закричала высоким, пронзительным голосом:

– Господин Виктанус! Господин Виктану, проснитесь! Проснитесь скорее, вашего господина убивают!

Я вскочил, быстро натянул на себя штаны, рубаху и открыл дверь, в которую ломилась горничная. Подхватив сапоги и меч, я истошно заорал:

– Быстро! Вперед! Веди меня к нему!

Горничная всплеснула руками и побежала по коридору. Наскоро натянув сапоги, я, забыв про хромоту, побежал вслед за ней и вскоре спускался по лестнице, перепрыгивая через десять ступенек. Вбежав в зал ресторана, я оказался в тылу у Нейзера и пронзительно просвистал ему на языке "Одиноких птиц Кайтана" сообщение: – "Друг, я сзади". Поскольку Нейзер провел двое суток в спальне у Аниты, он точно должен был знать этот лихой пересвист. Мне наперерез бросился какой-то здоровяк, нацелившись треснуть меня по голове короткой дубинкой. Моей головы, в том месте куда он нанес удар, не оказалось, а я, перехватив его руку, дернул её вниз и в ответ так шандарахнул ножнами по шее, что он с грохотом улегся у моих ног и больше не шелохнулся. Нейзер, услышав мой задорный свист, заорал:

– Лори, бей им во фланг, а я ударю по центру!

С веселым воплем он бросился на врага, но я в стремительном прыжке успел перехватить своего драчливого стажера на полпути и шепнул ему на ухо на галалингве:

– Нейзер, отбой.

Напоследок он хитро подмигнул, пьяно икнул на меня перегаром и без чувств свалился мне на руки, чуть не повалив при этом на пол. Я кое-как дотащил бесчувственное тело этого развесёлого хулигана до ближайшего целого стула и свалил с рук, по-отечески увещевая:

– Ах, милорд, до чего же вы пьяны, что сказала бы на это, моя госпожа, ваша добрая матушка.

В ответ на мои увещевания Нейзер задорно пробасил мне на чистейшем кируфском диалекте:

– Да, идите вы оба, и ты, и моя матушка, в задницу!

Сокрушенно покачав головой, я, прихрамывая и охая, подошел к его противникам и, сдерживая смех, поинтересовался у них самым суровым голосом:

– Что вам угодно, господа?

Господа, расступились и на авансцену вышел дворянин с подбитым лбом. Не отрывая ото лба руки с платком, на котором алела кровь, дворянин в белом, атласном камзоле без воротника, обильно залитом красным вином и испачканным какой-то пёстрой закусью, грозно выдохнул:

– Удовлетворения!

Мой меч со свистом покинул ножны. Я отбросил их в сторону, угодив точно в лоб какому-то типу, дернувшемуся было ко слева, после чего мой меч тотчас пришел в движение. Несколько секунд я с бешенной скоростью жонглировал мечом, заставляя воздух взвизгивать от напора стали, словно нервную красотку. Мой меч, как живая молния, рассекал воздух. Он то перепрыгивал из одной руки в другую, то сливался в вибрирующий, сверкающий круг, то вырывался вперед. Он то уходил за спину, как будто мог действовать вполне самостоятельно, то замирал, нацеленный на моих противников.

Лица людей, стоявших в нескольких шагах передо мной полукругом, побледнели. Лицо же дворянина, до этого бледное, как его собственный платок, наоборот порозовело, а ноздри гневно затрепетали, как у встревоженного скакуна. Пожалуй, только на него одного мое мастерство, отточенное годами тренировок, не произвело совершенно никакого впечатления. Последнее движение я нацелил прямо в его глаза, остановив клинок всего лишь в паре сантиметров от лица. Медленно опустив меч к полу, я презрительно бросил ему:

– От меня, сию же минуту, любезнейший. А от моего господина завтра после обеда, когда он проспится. Думаю, что к трём часам пополудни он вполне будет готов ответить на ваш вызов. Вы сможете найти нас на площади перед гостиницей, милостивый государь.

Нейзер пьяно встрепенулся на своем стуле:

– Ком-м-му т-т-то требуется удов-лтв-рние? Дуэль? Отл-л-чно! Лори! П-дай мой меч… Л-ло-и-и…

Булькнув напоследок что-то невнятное, он, выпустив пар, громко захрапел и откинулся назад. Стул не выдержал и развалился под ним на куски. Плюхнувшись на пол, Нейзер даже не проснулся, а лишь захрапел во всю силу своих легких, раскатисто и с переливчатыми присвистами. Если он и играл, то делал он это просто с непередаваемым мастерство, так как, без настоящего таланта было бы невозможно столь убедительно сыграть пьяного, до полной бесчувственности, человека. Внимательно прислушавшись, я разобрал в фальшивых руладах, которые он выводил носом:

– Славная драка, я им всем показал.

Соперник Нейзера, удовлетворенный пока что только моим ответом, удалился, одарив меня на прощание злой, недоброй усмешкой и презрительно буркнув в нашу сторону:

– Шуты, кируфские.

Будь я особой благородного дворянского происхождения, мне можно было бы смело начинать новую потасовку или устроить дуэль прямо не выходя из ресторана, но меня это только слегка позабавило и не вызвало особых эмоций. Проводив дворянина и его изрядно побитую свиту жестом, исполненным откровенного презрения, я обратил внимание на высокого, статного мужчину с красивым лицом и пышными локонами, слегка тронутыми сединой. Этот господин был одет в строгий тёмно-коричневый камзол, черные штаны с коричневыми чулками и элегантные башмаки также черной, мягко блестящей кожи. Застегнутый на все крючки и пуговицы, не смотря на ночную духоту, он смотрел на меня с восторгом и радостной улыбкой на лице.