Нейзер прощался с Зарминой в течение трех с половиной часов в каюте и потому она осталась на борту шхуны подсчитывать свои трофеи. Рунита спустилась в баркас вместе со мной и только теперь дала волю чувствам, да, и то это выразилось лишь в том, что она судорожно схватила меня за руку, а её глаза наполнились слезами. Нейзер стыдливо отвернул свою физиономию и молча вглядывался в приближающуюся линию прибоя. Взяв руки девушки в свои руки, я прижался к ним лицом и, волнуясь, как мальчишка, произнес очевидную и самую бесстыдную ложь:
– Рунита, любимая, встречай меня здесь ровно через пятнадцать дней.
Мне не нужно было быть сенсетивном, чтобы понять по тому, как она сказала мне упавшим голосом: – "Да, милый, я буду тебя ждать" – что она не верит в моё возвращение и уже не надеется увидеть меня хотя бы ещё раз. Я был зол на себя за эту чудовищную ложь, был зол на свою дурацкую нерешительность и был зол на весь мир, но больше всего на свою Корпорацию с её мерзкими и бессовестными правилами, против которых я не мог пойти только потому, что подписал с ней, однажды, контракт. Был я на них зол ещё и потому, что прекрасно понимал, что именно теряю. Но ещё больше я злился на себя самого и свою нерешительность.
Матросы с силой налегали на вёсла и расстояние между баркасом и линией прибоя стремительно сокращалось и также стремительно увеличивалось расстояние между мною и моей любимой. А я дурнем сидел на носовой банке, держал в своих объятьях самую прекрасную девушку во всей галактике, клял всё на свете и ничего не мог поделать. Видел бы сейчас своего внука Баллиант Мерк, который, будучи в то время всего лишь юным трао, ради красавицы Диноры, моей бабушки, в одиночку сражался против целого корпуса синопских космодесантников в каменистой пустыне Бренны, рудничной планетепринадлежащей Ротлану. Мой дед хотя и не был архо, одержал там славную победу и изгнал синопцев с Бренны, которую те сочли для себя лёгкой добычей. Вряд ли мой дед стал бы гордиться мной, хотя он не хуже меня знал, что такое верность данному тобой слову. Мерки Антальские ни разу за долгую историю своего клана, насчитывавшую почти шестьдесят тысяч лет, не нарушили ни одной клятвы, данной ими, не разорвали ни одного подписанного ими контракта и ни разу не отказались от взятых на себя обязательств. Черт, всё было против меня и моей любви.
Кляня себя изо всех сил, я был готов плакать от бессильной злобы на все эти дурацкие правила, которые заставляли меня добровольно расстаться с самым дорогим для меня человеком. Даже Нейзер, который и на этом островке не уставал подначивать меня при каждом удобном случае, и тот в эту минуту смотрел на меня с состраданием, видимо, понимая, что не будь его рядом, то я сумел бы найти для Руниты на своем корабле укромное местечко, где её не нашла бы ни одна живая душа. Именно это мне без какого-либо труда удалось прочитать в его сочувственном взгляде, хотя, по большей части, он был не прав, в то время я всё ещё не решался восстать против строгих правил Корпорации.
Мы ни разу не заговаривали с ним на эту тему, так как я считал такие разговоры излишними, а мой стажер, не смотря на его задиристость и нарочитую бестактность, был, всё-таки, довольно воспитанным человеком и никогда не затрагивал подобных тем в своих разговорах со мною. Иногда мне было трудно понять этого парня. При всей его задиристости, напоре и вечных шуточках, он обладал очень тонкой натурой и теперь, когда наш баркас двигался к берегу, я чувствовал, что он искренне сопереживает моему горю, хотя и знал наверняка, что когда мы доберёмся до базы, он найдет не один десяток способов, чтобы подстроить мне какую-нибудь каверзу или искусно втянет в какой-либо дурацкий спор, чтобы превратить его в яростную перепалку. В общем, до тех пор, пока этот верзила не спустится с борта моего корабля, меня ожидала уйма всяческих подвохов со стороны этого неунывающего, вечно улыбающегося и беспечного разгильдяя.
Все эти долгие двадцать пять лет, что я работал в Корпорации, у меня не было напарника. Виной тому была, как это ни странно, моя "Молния", ведь большинство нормальных парней и девчонок считали, что они не могут набиваться ко мне в партнёры уже только потому, что канцелярские крысы, окопавшиеся в офисах нашей конторы, будут злословить на их счет. Вот, мол, такой-то, или такая-то, позарились на комфорт, клюнули на сладкую наживку. Как будто риска от этого в нашей работе убавилось бы. Подходить же к кому-либо из тех ребят, к которым я относился с самым искренним уважением, и упрашивать их об этом, не мог уже я сам. Мало ли что обо мне могут тогда подумать.
Глядя в те минуты на Нейзера, я подумал о том, что мне стоит хоть раз поступиться принципами и предложить ему стать моим напарником, ведь всё равно ему придется не меньше полугода, а то и всех двух лет, работать с наставником прежде, чем он обзаведется своим собственным, персональным кораблем. За то время, что мы провели вместе, я как-то привык к этому разгильдяю и если не видел его более двух дней, то ощущал какой-то дискомфорт. Хотя, надо признаться, он постоянно подкалывал меня и частенько доводил до белого каления своими шуточками. Зато в нём была какая-то просто невероятная отчаянность и ничуть не меньшее, чем у клансменов Варкена, остервенение, когда речь заходила о чьих-либо попытках задеть меня или Руниту. Тут он становился похож на сущего дьявола и не давал спуску никому. Как то раз он чуть было не затеял новую дуэль с Ролтером только из-за того, что тот усомнился в правильности моих наставлений по части фехтования. Сам же он строго следовал всем моим советам и не допускал даже мысли о том, что они могут быть глупыми и неуместными, хотя мог издеваться надо мной даже во время наших с ним тренировочных боев.
Впрочем, он делал это вполне осознанно, преследуя одну лишь цель, вывести меня из себя и заставить хоть раз ошибиться, чтобы одержать, хотя бы маленькую, но победу. Несколько раз ему удавалось выбить из моих рук меч и тогда он вопил от восторга, словно мальчишка, и потом очень долго выяснял, не поддался ли я ему намеренно. Этот парень больше всего на свете хотел быть победителем и ради победы был готов выкладываться на полную катушку, что мне в нём особенно нравилось. Нейзер Олс был не только типичным мидорцем, но и самым лучшим парнем из всех тех мидорцев, с которыми мне до этого приходилось общаться. Он был для меня в те дни отличным другом и напарником, да, к тому же, очень нежно и заботливо относился к моей девушке.
