– Ну, вот, господа, теперь я в своем естественном обличье и мне полегчало. О, звёзды, как же мне надоело таскать на себе эту мерзость. Это была такая мука, надевать каждый день, поутру, эти "доспехи", что я весь путь клял себя последними словами за такую несусветную глупость.
Губернатор проводил нас к столику, стоящему на галерее, уже накрытому на двоих и немедленно удалился, сославших на какие-то неотложные дела. Мы с графом Доралдом уселись в лёгкие полукресла, сплетённые из тонких, золотистых прутиков верклива и он взял в руки литровую бутылку "Старого Роантира". Граф, улыбаясь мне, нацелился надрезать горлышко бутылки специальным серебряным молоточком, имеющим приспособление серповидной формы и оснащённое крохотным алмазом, чтобы затем отбить его сильным ударов. Теперь я воочию убедился в том, что вовсе не ошибся вчера и именно так на Галане и открывают это вино. Во мне взыграло озорство и я, жестом остановив графа, попросил дать мне бутылку:
– Граф, позвольте-ка мне открыть эту бутылку по-своему, не отбивая горлышка?
Граф фрай-Доралд, с сомнением во взгляде, протянул мне бутылку. Зажав горлышко бутылки в кулаке, я покрутил несколько раз и вынул пробку. При этом сила моих рук, была совершенно ни при чем. У графа глаза полезли на лоб, взяв из моих рук бутылку, он внимательно осмотрел не поврежденное горлышко и восторженно сказал:
– Маркиз, право же, я впервые разливаю это вино из целой бутылки. Позвольте спросить, как вам это удалось сделать?
Вместо ответа я скромно пожал плечами. Пока граф наливал вино в два бокала, я осмотрел предметы сервировки и решил что не нанесу особого вреда хозяйству губернатора Барренса, если испорчу один нож для фруктов. После того, как я сложил ажурный серебряный нож сначала вдвое, а потом вчетверо и так до тех пор, пока не превратил его в плотно спрессованный кубик металла и всё это без малейшего напряжения на лице, мне осталось сделать лишь одно, с невинной улыбкой вручить то, что ещё несколько секунд назад было прекрасным ювелирным изделием, графу фрай-Доралду. Взяв в руки кубик металла, граф неуверенно улыбнулся и сказал:
– Возьму себе на память в качестве сувенира. Да, маркиз, вы действительно сильный человек, как и ваш товарищ. Похоже, что этим вы хотите доказать мне, что выполните своё обещание относительно шкуры синего барса и что я сделал ошибку, послав Вела выполнить то, что в принципе невозможно выполнить? Признайтесь честно, вы ведь, наверное, могли убить его уже на пятой минуте вашего поединка?
Подняв бокал, я поприветствовал графа жестом, принятым алкашами Роанта, пригубил вино и сказал:
– Граф, я мог убить Вела Миелта на пятой же секунде, проткнув его мечом из положения сидя, а если бы принял его вызов стоя, то разрубил надвое уже на первой. Поверьте, это не хвастовство и пустое бахвальство, граф, пожалуй, на всем Галане, нет фехтовальщика, равного мне по мастерству. Долгие годы я оттачивал своё искусство владения мечом, написал на эту тему обширный трактат и теперь хочу только одного, передать свои секреты вашим охотникам на барсов, как уже передал им сконструированное и выкованное мной холодное оружие. Хотите, я покажу вам один фокус?
Взяв со стола большой, спелый витрум, через тонкую, палевую кожицу которого просвечивала пористая мякоть, налитая янтарным, медовым соком, я встал со стула и, отойдя на пару шагов, подбросил его вверх, почти под самый потолок галереи. Когда плод падал вниз, я выхватил свой меч и разрубил его на две половинки, но не дал им упасть на пол, ловким и плавным движением, подхватив их обе на лезвие клинка. Клянусь Вечными Льдами Варкена, телекинез в этом случае был совершенно не при чем, я действительно умею проделывать своим мечом такой трюк. Одну половинку я стряхнул на свою тарелку, а другую на тарелку графа, после чего и предложил ему осмотреть лезвие и сказал с улыбкой:
– Граф, это был витрум. Вряд ли на всем Галане есть плод сочнее него, но обратите внимание вот на что, – на лезвии моего меча нет ни капли его сока, кроме того места, где лежали половинки плода, пойманные мною. Таким же стремительным ударом я могу снести голову своему противнику и на мече также не останется ни малейшей капли крови. Теперь вы понимаете, граф, что такое настоящее искусство владения мечом?
Отступив от стола, я вытер лезвие клинка салфеткой и высоко подбросил меч в воздух, а когда он направился острием вниз, изогнул свое тело так, чтобы подставить под острый клинок ножны. С мягким, протяжным и негромким звуком меч вошел точно в ножны и успокоился в них. Глаза графа горели при этом от восхищения, словно у маленького ребенка при виде какой-нибудь новой и очень затейливой игрушки. Как только я закончил демонстрировать своему собеседнику свои фокусы и сел за столик, граф с восхищением в голосе сказал.
– Маркиз, вы действительно великий боец, прямо-таки как герои древних легенд Кируфа. Видимо, самое правильное решение, которое может сделать человек при знакомстве с вами, это иметь вас в числе своих друзей, нежели врагов, тем более, что вы, судя по отзывам вашего друга, человек благородный, умный и рассудительный?
В ответ на его комплимент я снова только скромно пожал плечами. Граф, пристально глядя мне прямо в глаза, задал, весьма деликатный вопрос:
– Маркиз фрай-Виктанус, почему вы не убили моего наемного убийцу, кавалера Велимена фрай-Миелта?
Добродушно улыбаясь, я ответил вполголоса:
– По нескольким причинам, граф. Во-первых, потому, что я не люблю убивать людей, во-вторых, потому, что Вел, похоже, неплохой парень, попавший в сложную жизненную ситуацию и мне хотелось освободить его от такой тяжелой и неблагодарной работы, в-третьих, мне понравились вы, граф, как человек смелый и тоже неплохой парень, а впрочем у меня было ещё с десяток причин, по которым мне хотелось повернуть эту историю со смертельным поединком в совершенно другое русло и, самое главное, я очень хотел понравиться одной милой девушке, которую и хочу вам теперь представить, граф. Вы не будете возражать, если я представлю вам прелестнейшую из женщин Галана, госпожу Руниту Лиант?
