– Дор, но ведь ты попробовал это вино первым, ты ведь мог умереть, если бы оно было отравлено.

Держа бокал в руке, я насмешливо сказал ей:

– Рун, малышка, старина Дорси имеет чертовски крепкий желудок и иммунитет к доброй сотне ядов, включая даже некоторые такие, которые способны украсть у человека душу и сделать его чьим-либо рабом. Так что, моя сладкая, не волнуйся за меня. Таким примитивным и унылым образом никто не сможет отправить мою душу к звёздам. Послушай-ка, дорогуша моя, мы будем, наконец, пить это вино?

Рунита засмеялась счастливо и беспечно и воскликнула:

– Да, Дор, да! Мы будем пить это вино!

Мы наслаждались прекрасным вином и выпили всю бутылку "Старого Роантира", а потом выпили ещё полбутылки великолепного ликёра и съели почти весь торт. А потом мы лакомились вкусными, сочными фруктами, которыми так богат Галан. Рунита весело болтала ногами и задорно хохотала над моими простоватыми шутками, хотя это был лишь вольный пересказ анекдотов, популярных в среде техников-эксплуатационщиков. Потом я отнес её на руках в ванную комнату. Косметическая эмульсия к тому времени загустела и дошла до нужной кондиции, став маслянисто-тягучим и медово-янтарным на цвет кремом, хоть бери, расфасовывай его по флаконам и начинай торговать. Рунита никак не могла понять, зачем ей нужно было принимать эту необычную и странную на вид ванну, но после недолгих уговоров я погрузил девушку в густую, янтарную жидкость и сделал ей самый великолепный массаж, который только умел делать. Когда она встала из ванны, то её кожа засияла ещё ярче. В тот момент это было то немногое, что я мог сделать для здоровья этой девушки.

Когда мы снова вернулись на кровать покрытую синим мехом, солнце Галана уже зашло за горизонт и в нашей комнате стало совсем темно. Шкура барса окутала наши тела приятной прохладой и, хотя мы плотно поужинали, уже через несколько минут ощущение тяжести в желудке пропало. Нас охватил какой-то восторг, словно мы парили высоко над поверхностью планеты на тёмно-синем, прохладном облаке. На небосклоне взошла Старшая Сестра, одна из трех больших лун Галана и комната озарилась призрачно-сиреневым светом. Синий мех в свете Старшей Сестры чудесно искрился, а тело девушки светилось изнутри, подобно драгоценному лурийскомй опалу с планеты Гидастис.

С восходом Второй Сестры, который последовал спустя полчаса, я, вдруг, ощутил невиданный прилив энергии и, судя потому как глубоко и часто задышала Рунита, она тоже ощутила нечто подобное. Стоило мне только прикоснуться губами к её телу, как оно содрогнулось от нахлынувшей страсти и наше любовные игры начались заново, только теперь бешеная страсть, терзавшая наши тела днем, уступила место мягким и нежным, почти невесомым ласкам. На этот раз синий барс был не так требователен к нам и вскоре дал передышку. Это было какое-то наваждение, магия чистой воды, но в тот момент я, как и Рунита, стал относиться к нашему любовному ложу, как к живому существу, хотя прекрасно знал, что это всего лишь большая шкура с длинным и шелковистым мехом тёмно-синего цвета, снятая с хищной, зубастой твари размером с грузовую антигравитационную платформу-автомат.

Скорее всего это была игра моего воображения или ещё что-нибудь эдакое, что именно в тот момент я не знал и даже не пытался определить этот феномен более точно, но синий мех, вдруг, из прохладного стал тёплым и наши обжигающе горячие тела быстро остыли. Спать нам не хотелось, я запалил газовые рожки и мы лежали обнявшись и спокойно разговаривали. Я невнятно и иносказательно рассказывал Руните о своих приключениях в далеких странах, а она выслушивала мои истории с лёгкой ироничной улыбкой. О себе она говорила неохотно и односложно и лишь сказала мне, что она сирота. Рунита дала мне понять, что не хочет рассказывать о себе сейчас, в эту ночь, полную счастья, которая пришла на смену дню, полному чудесных и удивительных превращений.

Девушку гораздо больше интересовало то, как долго будет длиться её счастье, хотя она и не задала ни одного прямого вопроса, а лишь спрашивала, кто ждёт меня в Зандалахе. Узнав же о том, что я не женат и что у меня нет детей, она посочувствовала мне и, вдруг, разозлилась на всех женщин Кируфа сразу. Перебирая длинные пряди моих седых волос, которые всё же слегка потемнели и стали мягче после того, как их сначала омыли растворителем пластиплоти, затем галанским шампунем и после всего прошлись по ним ещё и косметической эмульсией, которая была столь же полезна как для кожи, так и для волос, Рунита, вдруг, замерла и спросила меня как-то очень робко, нежно и задумчиво:

– Дор, почему ты носишь такие длинные волосы?

– В них вся моя сила, Рунни. – Ответил я машинально и нисколько не задумываясь. Для меня, как для варкенского клансмена достигшего совершеннолетия, это был единственно разумный и правильный, по сути дела, ответ. Длинные волосы, пусть даже не заплетенные в брачные косички, правда, были тем немногим, что показывало окружающим мою Силу, которой я, повинуясь собственному обету данному вольным торговцам, не пользовался вот уже более двухсот стандартных галактических лет. Рунита, разумеется, мне не поверила и изумленным голосом спросила:

– Это, правда?

Я же, почему-то, всерьез задумался о том, а так ли уж важны для варкенца длинные, чуть ли не до поясницы, волосы и поэтому честно ответил:

– Наверное, да, ну, скорее всего, наполовину.

Рунита снова спросила:

– Тогда в чем же твоя сила, Дор?

Тут я снова брякнул, совершенно не подумав о том, что говорю, но зато, при этом, сказав чистую правду. Опять-таки с точки зрения Варкена и его чумовых обитателей, которые из любви и брачных отношений сделали полнейший балаган и потому почти половина мужчин этой беспокойной, во всех отношениях, планеты, женится по-настоящему в возрасте двухсот-трехсот лет, если не позднее.

– В моей любви, Рун.

– Дор, бессовестный, ты снова меня обманываешь. – Обиженно сказала девушка, дёргая меня за мочку уха.

– Нет, я снова говорю тебе чистую правду, Рун. – Ответил я строгим голосом и стал соображать, с чего это она заговорила со мной об обмане.