Он повернулся к Диону:

— Отправьте гонцов в Западный храм. Пусть подготовят пострадавших — ринтана должна посетить их как можно скорее.

— Но сначала ей нужен отдых, — твёрдо сказал Латор, видя, как я пошатнулась от усталости. — Даже самый сильный дар требует времени для восстановления.

Аэллэ кивнул:

— Конечно. Простите мою поспешность. Вам будут предоставлены покои для отдыха. А затем... — его взгляд вернулся к карте, к отмеченной точке в центре магического узора, — затем нам предстоит подготовиться к путешествию к древней крепости Радналов. Ибо пока сердце договора остаётся под угрозой, всё, что мы делаем, — лишь временные меры.

Я кивнула, чувствуя, как усталость наваливается на плечи. Но вместе с ней пришло и странное чувство уверенности — словно я наконец нашла своё место, своё предназначение в этом мире.

Кем бы ни была Марина в своём прежнем мире, кем бы ни была Лиралин до нашего слияния — теперь мы стали единым целым, Преображающей, готовой встретить вызов судьбы.

И пока я чувствовала тёплую поддержку Латора, стоящего рядом, пока видела надежду в глазах аэллэ и других, даже самая невозможная задача казалась выполнимой.

После нескольких часов отдыха в предоставленных мне покоях — роскошных, но лишенных домашнего уюта — меня пригласили на экстренное заседание совета. Дворцовый паж проводил в Восточное крыло, где располагался Военный зал — просторное помещение с высокими сводчатыми потолками и витражами, изображающими великие битвы прошлого.

Когда я вошла, большой овальный стол уже был окружен людьми и драконами — представители обоих народов собрались, чтобы обсудить план действий.

Аэллэ сидел во главе стола, заметно посвежевший после исцеления, но всё ещё с выражением глубокой тревоги на лице. Рядом с ним расположились высшие военачальники королевства, мастера магической гильдии и представители драконьих кланов.

Латор, уже находившийся в зале, поднялся мне навстречу.

— Халидэла Лиралин, — официально обратился ко мне аэллэ. — Благодарю вас за своевременное прибытие. Мы как раз обсуждаем стратегию противодействия угрозе.

Я заняла предложенное место между Латором и Дионом, напротив Оукаты, чей холодный взгляд следил за каждым моим движением.

На столе была разложена подробная трёхмерная карта — магическая проекция, показывающая не только географические особенности территории, но и потоки магической энергии, пронизывающие землю. Центральная область карты, где располагались древние руины крепости Радналов, светилась тревожным красноватым светом.

— Как видите, — говорил один из королевских магов, указывая на пульсирующие линии, соединяющие места атак с центральной точкой, — резонансный контур уже сформирован. С каждым часом искажение магического поля усиливается.

— Сколько у нас времени? — спросил командующий гвардией.

Дион задумчиво провёл рукой над картой:

— Судя по скорости распространения искажения... не более пяти дней. Возможно, меньше. После этого начнутся необратимые изменения в структуре договора.

— Что конкретно произойдёт? — спросила я, вглядываясь в пугающие красные потоки.

— В лучшем случае — временный коллапс магических полей, — ответил Дион. — Драконы временно потеряют способность к трансформации, человеческая магия станет нестабильной, опасной для использования.

— А в худшем? — напряжённо спросил Латор.

Дион обменялся мрачным взглядом с аэллэ:

— В худшем случае структура договора полностью разрушится. Это означает не просто временные проблемы с магией, а фундаментальное изменение магической экологии нашего мира. Многие драконы могут навсегда застрять в одной форме. Магические линии, питающие наши города и защитные сооружения, иссякнут. Некоторые территории станут непригодными для жизни из-за высвобождения древних, сдерживаемых договором сил.

По залу пронёсся взволнованный шёпот. Я видела, как даже самые невозмутимые драконьи старейшины обеспокоенно переглядывались.

— Что мы знаем о противнике? — спросил командующий гвардией. — Сколько их? Какими ресурсами располагают?

Аэллэ кивнул седовласому мужчине в тёмно-синей мантии архивариуса:

— Магистр Тёрнен, расскажите о результатах вашего расследования.

Архивариус встал, опираясь на посох:

— Судя по древним текстам и собранным нами свидетельствам, группа — не многочисленная, но чрезвычайно хорошо организованная. Они существуют столетиями, передавая свои знания и верования от поколения к поколению. После первого поражения от рук Эйрана Раднала они ушли в глубокое подполье, но никогда не оставляли своих целей.

— Как они остались незамеченными столь долгое время? — спросила я.

— Маскировка и проникновение, — мрачно ответил Дион. — Они не выглядят как тёмные культисты из легенд. Они живут среди нас — торговцы, ремесленники, даже некоторые маги и благородные. Мы подозреваем, что у них есть сторонники даже в высших эшелонах власти, как человеческой, так и драконьей.

При этих словах я заметила, как несколько человек за столом напряглись, и поймала странный взгляд, которым обменялись Оуката и один из драконьих советников.

— Есть ли у нас хоть какие-то сведения о том, кто конкретно стоит за нынешними нападениями? — спросил Латор.

Магистр Тёрнен покачал головой:

— Прямых доказательств нет. Но есть косвенные улики, указывающие на то, что руководит операцией некто, обладающий глубокими знаниями о родовой магии Радналов. Возможно, человек, имеющий доступ к семейным архивам или артефактам.

Все взгляды обратились на меня:

— Если вы намекаете, что кто-то из моей семьи...

— Никто не выдвигает обвинений, — мягко прервал меня аэллэ. — Но нам необходимо рассмотреть все возможности. Кто имел доступ к родовым тайнам Радналов в последние годы?

Я задумалась, перебирая в памяти — точнее, в памяти Лиралин — всех, кто мог контактировать с семейными реликвиями:

— Круг очень узок. Мой отец, конечно же. Мама… Боже, мы даже изначально не знали, где этот архив! Я не могу представить, чтобы кто-то из них был связан с врагом!

— А кто-нибудь посторонний? — спросил Дион. — Учёные, исследователи, коллекционеры древностей, которые могли интересоваться вашими семейными реликвиями?

Внезапно в моей памяти всплыло забытое воспоминание — высокий худощавый мужчина с аккуратно подстриженной бородой и проницательными глазами, часто навещавший отца очень давно. Это была память Лиралин.