— А чего такого? — удивился второй, — никто же не узнает!

— Никто не узнает, если мы не будем об этом говорить. Во всех других случаях шанс, что нас возьмут за жабры и подвесят над огнём, вполне присутствует. Вам что, жить совсем не хочется? — сказал четвёртый.

— Не пойму, чего их все так боятся? — хмыкнул второй, — мало ли мы опасных людей в этой жизни видели?

— Их боятся, потому что они ничего не прощают и ничего не забывают, — сказал четвёртый, — и доказательства того, что ты говорил о них что-то плохое, им не нужны. Не будет ни суда, ни адвоката. Тебя просто сожгут или разрубят пополам, или просто на атомы распылят. И желание обсудить их баб вполне себе повод для возмездия. Они и за меньшее людей навсегда вычёркивали. Так что, послушайте моего совета, просто не говорите о них, как будто их не существует. Это всё равно не наш уровень. У нас есть свои командиры, вот про них треплитесь, сколько хотите, с ними хоть всё понятно. А этих лучше не трогать никак! Вообще! Никогда!

Повисла пауза. Четвёртому удалось нагнать страху на своих товарищей.

— Ссыкуны! — прошептала рядом Амина.

Её разочарование можно было понять. Мы могли бы узнать что-то новенькое о лысых, которые нас очень интересовали, если бы солдаты не прервали разговор.

Дальше они реально стали говорить о бабах и о том, как без них туго на службе. По их словам здесь, в этой небольшой армии женщины были, но не очень много, и все они были им не по рангу. Либо медички, которых трогать вообще было нельзя, либо боевые единицы, но не простые, а уникальные. Колдуньи с боевыми навыками. В дело они пока что ни разу не вступали, так что, их реальный потенциал оценить было трудно, однако все на всякий случай старались держаться от них подальше. Говорили ещё про каких-то летающих существ, которые без трансформации тоже были женщинами, но они все погибли в самом начале.

Мы лежали, слушали и больше ничего интересного в разговоре этих «вояк» дождаться не могли.

— Ну давай их убьём! — наклонилась к моему уху Амина, — ну, пожалуйста! Они такие неприятные, что аж трясёт.

— Не надо! — шепнул я в ответ, — врагов от этого меньше не станет, ты же слышала, что погибли сотни, но это их не останавливает. А нас после этого могут начать искать. Мы же не за этим сюда пришли!

— Но потом, когда узнаем всё что хотим, убьём как можно больше, ладно? — умоляюще посмотрела на меня Амина, и я даже в темноте видел жажду убийства в её глазах.

— Почему тебе так хочется убивать? — спросил я, — что это за тяга?

— Не знаю! — честно призналась Амина, — вот тебя я убить не хочу… по крайней мере, сейчас… хотя иногда, конечно, ты меня так бесишь, что тоже хочется…

И она сдавленно захихикала, зажимая себе рот руками, чтобы нас не услышали.

Но наша возня всё равно привлекла внимание бойцов. Кто-то из них обратил внимание на странные звуки поблизости, поднял руку, и они все разом замолчали. Я пихнул Амину, чтобы она утихомирилась. Она тут же успокоилась и замерла.

Солдаты некоторое время прислушивались, но поскольку мы затаились, то они так ничего больше и не услышали.

— Пора возвращаться, а то хватятся ещё. Да и подъём завтра ранний, — сказал первый.

— Хорошо посидели, — крякнул четвёртый, — жаль, у тебя зелья было мало…

— Сколько смог добыть, столько и принёс, — развёл руками второй.

Наёмники быстро собрались, спрятали чайник в ямке и накрыли её уже заготовленной крышкой, сплетённой из веток, с наваленной сверху травой и листьями. Судя по всему, они бывали здесь периодически и уже обустроили себе минимальные удобства.

Мы немного проследили за ними, чтобы убедиться, что они точно ушли, и вернулись на их стоянку. Чайник был не пустой, в нём ещё остался заваренный прямо там чай.

— Попьём? — предложила Амина.

— Уверена? Они про какое-то зелье говорили, я бы не рискнул, — сказал я.

— Да вот их кружки, ты понюхай! Они тут самогон банальный пили. Только, видимо, немного, потому что я даже и не поняла, что они под газом. А чай нормальный, даже хороший, с травками. О, гляди, здесь ещё пакет, а в нём хлеб и вяленое мясо. О, ещё и банка сгущёнки припрятана. Это они опрометчиво здесь всё оставили! — хищно сказала Амина.

— Не нравится мне это, — вздохнул я, — а вдруг они специально подлянку какую подложили, чтобы, если кто найдёт их заначку, траванулся бы, а?

— Что за паранойя? — сказала Амина, — ты как хочешь, а я угощусь! Они просто это припрятали здесь как НЗ, не думаю, что планировали кого-то отравить. Ну так что, ты в деле?

Сгущёнку решили оставить про запас, половину мяса с хлебом тоже, а остальное съели, запивая ещё не остывшим чаем.

— Не зря пришли! — довольно сказала Амина, — хоть поели! Похоже, у них снабжение нормальное, нужно будет поживиться, когда найдём склад.

— Сильно в раж не входи, — предупредил я её, — мы на чужой территории, их здесь много, если нас обложат, мы не сдюжим.

Перекусив, мы пошли дальше, углубляясь всё больше в парк. Мы хотели обойти их лагерь вокруг, чтобы подкрасться к нему не со стороны шоссе, где они, наверное, более бдительно его охраняют, а из глубины леса. Нам казалось, что там будет проще, да и пространство для манёвра тоже будет больше. В лесу, если что, легче оторваться от преследователей и спрятаться, чем в жилой застройке. По крайней мере, мы так думали.

Но всё оказалось не так просто. Мы, как часто это и бывает, начали мыслить категориями обычного мира. Мы посчитали этих наёмников обычными солдатами и совершенно упустили из внимания магию. Поэтому, когда в кустах раздалось рычание, это стало для нас полной неожиданностью. Кого-кого, а вот диких животных мы встретить в этом парке точно не ожидали. Хотя, честно говоря, не знаю почему. Возможно, нам казалось, что по соседству с такой большой вооружённой группой дикие звери находиться не будут, даже если они здесь есть, а уйдут подальше из страха быть убитыми.

Но первый взгляд на тех, кто нам встретился, показал, что животные эти были совершенно не дикими.

— Оборотни! — сказала Амина, когда из кустов показались три тёмных силуэта.

Я тоже их увидел, и в тот же миг, у меня в затылке снова прострелил укол боли. Произошло то, чего я так боялся. Приступ настиг меня в самый неудачный момент. Я понял, что перед глазами всё меркнет, и я падаю на колени.

Картину в этот раз я увидел. Такой же оборотень швырнул в меня находящуюся без сознания девушку, и я, запустивший в него перед этим плазменный шар, пытался вернуть его назад.

Рядом раздался крик Амины, повинуясь какому-то внутреннему чувству, я бросился в сторону и откатился с места, где только что находился.

Картинка из прошлого исчезла, вновь вернулся ночной лес, и я увидел, как рядом со мной приземлился здоровенный зверь. Он промахнулся, потому что я успел откатиться за дерево. Но он был буквально в шаге от меня и хищно скалился.

Рядом слышались звуки схватки и злобное рычание. Мой оборотень вскинул лапы и хотел полоснуть ими меня, я выставил вперёд руку, пытаясь защититься… хотя как здесь поможет рука? Мелькнула мысль про клюшку и про порошок в сумке, но ничего я достать уже, естественно, не успевал.

Оборотень хотел ударить, я вскрикнул, и из моей руки вдруг выстрелила ослепительная голубая молния, которая попала зверю прямо в грудь. Тот отшатнулся, жалобно заскулив, попытался заслониться лапами, но не тут-то было! Молния между нами трещала и дёргалась, но не пропадала, продолжая жарить зверюгу. Запахло палёной шерстью и мясом, оборотень взвыл, после чего свернула голубая линия, и голова оборотня упала на землю. Тело его продолжало стоять, но вместо звериной головы над плечами теперь возвышалась голова Амины.

Я удивлённо моргнул, и только потом понял, что она стоит позади звериной туши, и то, что её голова на оборотне, это просто обман зрения. Впрочем, в следующую секунду туша рухнула на землю, и эта оптическая иллюзия исчезла.

Молния тоже рассыпалась мелкими искрами.