Я понимал, почему она предприняла вторую атаку, использовав уже очевидно нерабочую схему. Инко пыталась отвлечь троглодита от меня, а на новые идеи просто не было времени. Надеюсь, что она не сильно страдает при падении, ведь обычный человек в такой ситуации может себе все кости переломать. Но она, судя по всему, была не совсем обычной.

События развивались очень стремительно, думать было особо некогда, однако где-то в глубине души я был просто потрясён двумя вещами: первая, так это боевая мощь Инко, которая оказалась просто потрясающей, и у меня были подозрения, что я видел пока что далеко не весь арсенал; и вторая, так это то, что на троглодита вся эта мощь не подействовала. Наверное, он испытывал боль и дискомфорт, но все наносимые ему повреждения были не фатальными и он, казалось, тут же про них забывал.

И тут я со своим узелком!

Всё это время я пытался распутать то, что сам там навязал. Чуть не переломав все ногти, я умудрился стащить узелок с палки, которую тут же отшвырнул. Как оружие она сейчас совершенно не годилась.

Повезло, что ткань была ветхая, и мне удалось-таки её разодрать и извлечь утюг на белый свет, как раз когда троглодит начал открывать свою пасть.

— Стой! — крикнул я, вытянув вперёд руку с чем-то похожим на утюг, но давно уже им не являющимся.

Троглодит замер. Его этот предмет несколько озадачил. Видимо, он что-то почувствовал, но не мог до конца понять, что именно.

Я не знал, чем именно опасны утюги для троглодитов. И уж тем более не знал, где проходит грань между утюгом и не утюгом. Например, игрушечный утюг им опасен? А сломанный? Где та грань, за которой они уже не опасаются того, что когда-то было утюгом? Вопрос был очень интересный, но, к сожалению, без ответа.

Но поскольку троглодит, увидев утюг, не испугался и не бросился наутёк, похоже, что наш предмет находился за гранью. В этой стадии сохранности он уже был не опасен. Утюг утратил свою экзистенциальную утюговую суть.

Мелькнула фигурка в плаще, и Инко стремительно подбежала ко мне. Она встала рядом, тяжело дыша:

— Мои погремушки его не берут! — пытаясь отдышаться, сказала она, — что утюг?

— Похоже, тоже не работает, — сказал я, — он, видимо, думает, что с этим делать, — я кивнул на троглодита. Но страха не видно.

Действительно, старый утюг вызвал у троглодита некоторый ступор. Он его не боялся, но и полностью сбросить со счетов, видимо, не мог. Инстинкты, сидящие у монстра где-то глубоко, заставляли его всё равно опасаться этой штуки.

— Может, не рискнёт нападать? — с надеждой сказала Инко.

— А ты чего припёрлась? — взглянул я на неё, — зачем рисковать двоим?

— Ну не знаю… а что, нужно было со стороны понаблюдать, как тебя сожрут? — пожала плечами Инко, — хорошо, в следующий раз именно так и сделаю.

— В следующий раз? Нам бы этот раз пережить! — усмехнулся я, по-прежнему держа утюг перед собой.

— Этот с утюгами уже сталкивался, — усмехнулась Инко, — вот и не особо боится. Опытный!

— Откуда ты знаешь? — удивился я.

— Ты слепой, что ли? — Инко удивлённо посмотрела на меня, — не видишь у него на морде след от утюга?

Я присмотрелся и теперь увидел. Не то чтобы эта отметина была незаметной, я просто не обратил на неё внимания. На выступающей из туши морде, примерно в районе лба был довольно чёткий след в форме подошвы утюга.

Вряд ли это было просто совпадение, и это пятно было чем-то вроде родимого. Скорее всего, троглодита приложили утюгом в это место… а может быть, вообще, пытали. Надо же! Плазменные мечи, огненные копья да и просто шквал огня его не берут и не оставляют никаких следов, а утюг оставил отметину.

Пауза затягивалась.

Неожиданно троглодит, вытянув вперёд что-то вроде неоформленной конечности и ударил по утюгу, который я держал в руке. Удар был очень сильный, хотя и короткий, без замаха. Я не удержал своё «оружие», и утюг шмякнулся в щебень недалеко от нас.

— Вот и всё! — вроде бы спокойно сказала Инко, но я почувствовал, как внутренне она вся напряглась и сжалась, подобно пружине.

Она, наверное, до последнего надеялась, что утюг сработает, но раз уж нет, то без боя она сдаваться всё равно не собиралась.

— Можно порошок попробовать, — предложил я.

— Обязательно! — сказала Инко, — будем пробовать всё, что есть!

И я буквально почувствовал, как на кончиках её пальцев заплясала энергия. Она была готова в любой момент материализовать там какое-нибудь из своих оружий, только, видимо, ещё не решила какое именно.

Надо сказать, то, что она не сбежала, а наоборот встала со мной плечом к плечу в этой безвыходной ситуации, добавило Инко очень много очков доверия в моих глазах. Такое изобразить невозможно, она действительно собиралась биться насмерть и даже не думала меня бросать. Хотя с её скоростью и возможностями имела такую возможность. Да могла просто не возвращаться после своего последнего полёта, и подождать на безопасном расстоянии, чем закончится дело. Но она пришла и встала рядом!

Троглодит издал какой-то нечленораздельный звук и принялся открывать свою пасть. Он был спокоен. Наш потенциал был ему понятен, и угрозы от него он не чувствовал, утюг оказался туфтовым и тоже ничем не угрожал, так что можно было переходить к приёму пищи!

— Приятель, нам необязательно враждовать! — вдруг, неожиданно даже для себя сказал я, вытянув вперёд руки и обращёнными к троглодиту ладонями, — мы ведь всегда можем договориться!

Троглодит снова замер и медленно закрыл пасть. Потом он немного подался вперёд, и его морда, только слегка обозначенная на мешковатом аморфном туловище, вдруг начала вытягиваться вперёд, обретая всё более и более конкретные черты. Проявлялось похожее на человеческое, хотя очень большое и с искажёнными пропорциями, лицо.

Это лицо обретало всё большую и большую чёткость, а закрытая сейчас огромная пасть троглодита уменьшилась и заняла место там, где должен был быть рот. Выступил нос с двумя ноздрями, а глаза приобрели разрез и надбровные дуги.

Да, это было похоже на шарж или пародию на человека, но в то же время это было именно человеческое лицо!

И это лицо, неожиданно для меня и Инко, вдруг медленно расплылось в улыбке. Троглодит улыбался! Я не знаю, испытывал ли он на самом деле эти эмоции, или просто имитировал то, что когда-то видел, но он именно улыбался!

Я улыбнулся ему в ответ и пихнул локтем в бок Инко:

— Улыбайся! — шепнул я ей, сохраняя свою улыбку.

Она тоже растянула губы в широкой и довольно искренней улыбке.

Потом конечность троглодита, которой он выбил у меня утюг, снова стала вытягиваться в мою сторону, постепенно истончаясь. Происходило это нарочито медленно, видимо, для того, чтобы мы не восприняли это как угрозу.

Конечность достигла толщины приблизительно человеческой руки, и на её конце стал формироваться шарик, который безостановочно менял форму, пока, наконец, мы не смогли опознать в нём ладонь! Да, как будто слепленную из пластилина ребёнком, грубую и не очень точную, но ладонь. Пальцы, правда, были сросшиеся, все, кроме большого, но вполне себе угадывались. И эта ладонь протягивалась ко мне.

Я шагнул ей навстречу, протянул руку и пожал эту ладонь. Взявшись друг за друга, мы качнули руками несколько раз и расцепили рукопожатие.

— Я никогда в жизни не охреневала до такой степени! — прошептала рядом Инко, — это просто шок! Что происходит?

Я не стал ей отвечать, потому что сам не знал.

Когда троглодит пожимал мне руку, я почувствовал в рукопожатии силу и осторожность. Как будто он очень старался не причинить мне вред и не надавить слишком сильно, хотя, вне всяких сомнений, мог.

Возникла пауза. Троглодит как будто вопросительно глядел на меня, ожидая, что я скажу. Ну да, ведь я же предлагал ему договориться, после этого и произошло это перемирие. А раз предлагал, то нужно попытаться это сделать.

— Мы пришли сюда, — начала я, — потому что нас попросили об этом жившие здесь раньше существа, — и я поднял руку вверх, обозначая высокий рост этих существ.