Туннель пустоты, длиной в пару метров, и вот мы посреди полуразрушенного селения, что стоит посреди каменной пустоши, уходящей в бесконечность.

— Где мы? — поинтересовалась сестренка, оглядываясь по сторонам.

— В моём тайнике. — улыбнулся я на это. — Вон там кстати копья лежат — указал я пальцем вверх, и сестра задрала голову.

Осмотрела небо, ничего не увидела. Поглазела по сторонам — тоже ничего. Поглядела внимательно на мой палец, настолько пристально, что я не сдержал улыбки, и проследила за направлением, на которое перст указует — посмотрела на солнце.

Сощурила глазки, пригляделась внимательно к светилу, и охнула, разглядев что там, что именно в этом небе изображает из себя солнце. Ведь светила, шара пламени, сферы огня, в бесконечной дали, тут по факту и нет! И не светит это «солнце» толком, так, на уровне лампочки, не более того. И как у лампочки можно увидеть нить, так и в местном светиле можно увидеть стеллажи продолговатых объектов.

— Хочешь туда? — улыбнулся я.

— А можно? — немного непонимающе проговорила девица, хлопая глазами после яркого света.

— Конечно!

Мгновение, и вот мы уже стоим посреди стеллажей каменных копий. Множества копий, лежащий друг на друге словно поленницы дров на просушке. Только дровишки эти тонкие, словно спички, только спички эти двухметровые, а мы сами, мелкие дети, и едва ли достаём до метра ростом.

Сестра раскрыла рот, осматривая все это великолепие. Ведь это действительно выглядит великолепно! Великолепно то, что тут около двухсот тысяч шикарнейших полновесный пехотных копий! Одинаково сделанных, очень прочных, острых, напитанных магией. И все они в нашем распоряжении.

— Погоди, а почему они не светятся? — испортила сестра мои восхищения проделанной работой.

— Потому что мы сейчас в одном с ними пространстве. Уровень их излучения на фоне общей начитанности маной воздуха незначителен, и они просто сливаются с ней… они не могут светится в таких обстоятельствах.

— Аа… тогда почему?.. — потерла она зачем-то глаза. — Тогда почему там… — задрала она голову вверх, но увидела там лишь какую-то полутемную поверхность.

— Там считай вечная ночь. Там очень мало маны, на фоне её количества здесь, и по отношению к той поверхности, эти копья сияют, особенно когда их так много.

— Но… почему… — вновь потерла она глаза, — мы не слепнем тут от яркого света? И видим все вокруг там…

— Это разные пространства. И магия, а не свет в прямо виде. Перемещаясь из пространства в пространства, ты как бы сдвигаешься в нем на уровень своего нормального восприятия. Если отправишь из мано насыщенного в мано ненасыщенный, там не будет мрака, и на оборот, но если смотреть на него со стороны, — то будешь видеть темноту или свет, в зависимости где ты и на что смотришь. Это конечно не значит, что все и всегда будет так — у всего есть предел, и сильно бедные на ману места будут выглядеть темными, а сильно насыщенные — светлыми, но… скажем так — ко всему можно привыкнуть.

— Э… — протянула сестра, скорчив мину — ничего не поняла, но очень интересно!

— В общем, не заморачивайся. Просто возьми любое копьё и пошли.

— Хорошо! — встряхнулась она, и осмотревшись по сторонам, выбрала ближайшею стопу копий.

Подошла, с усилием, двумя руками, уперевшись ногами, выдрала одно «копьё каменное, зачарованное, магическое» из стопы… и уронила его на каменный пол измерения.

— Да оно-ж тяжеленное! — воскликнула она голосом полным шока и отчаянья.

— Ага. — улыбнулся я, и копьё в этот миг оторвалось от пола и зависло в воздухе, пред глазами ошалевшей девицы, — Бери. — указал я на копье, и девчонка послушно, пусть и нерешительно, взяла леветирующее оружие в руки.

— Легкое… — пораженно произнесла она, держа копье двумя руками, словно боясь, что оно вот-вот упорхнет в небо, или потяжелеет и упадет на землю, — но как, почему? — перевела она свой взгляд с оружия на меня. — оно же… — сделал она пару пробных взмахов — фактически невесомое.

— Я отменил его вес целиком. И сильно занизил массу для этого измерения, дабы снизить инерцию. У копья осталась только его сотая часть его изначального веса. Пользуйся — усмехнулся я, а через мгновение мы уже были на мостовой средь потрепанных домиков павшего города.

На голубом небе все так же было безоблачно, и все так же сияло «солнце».

— Но имей ввиду, что так я могу только здесь. — заговорил я, глядя на девицу, крепко держащей в руках оружие, и вновь глазеющей по сторонам, решив, что стоит об этом предупредить, чтобы знала, — За пределами этого пространства масса копья вернется целиком и полностью, да и о подобных перемещениях можно будет лишь мечтать. Ладно, харе болтать, начнем тренировку!

— Я так устала, что еле ноги передвигаю… — промямлила сестрёнка спустя четыре часа беготни по руинам города. — И вообще! Брат! Не пора ли нам домой⁈ Нас ведь родители потеряют!

— Время тут и там течет по-разному, так что у нас тут с тобой есть еще четыре дня, прежде чем там пройдет четыре часа и придут родители.

— Что? — воскликнула сестренка, и от шока не устояла на ногах, плюхнувшись на камень задницей, — то есть как?

— А вот так. — пожал я плечами, смотря вдаль.

— Погоди… так получается… сколько времени ты тут провел, уходя каждый день как на работу… — и стала загибать пальчики, — месяц, два, десять, двенадцать… сколько? Сколько лет… ты…

— Много, — односложно ответил я, а сестра сглотнула ком.

— Тогда понятно, почему ты такой сильный. — пробурчала она куда-то в сторону, — ты меня старше на… десять лет? Восемнадцать? На сколько?

— Это не важно. — помотал я головой.

— И почему ты… такой маленький тогда?

— Потому что возраст моего тела привязан к пространству на той стороне. — со вздохом ответил я. — так что я, как и ты, не повзрослею тут и не постарею сколько бы времени здесь не провел. И голода, кстати, тоже чувствовать не буду.

Сестра на этих словах задумалась и прислушалась к себе.

— И правда, за четыре часа я словно бы и не проголодалась вовсе!

— Правда это не значит, что нам совсем не надо есть — магическая энергия сама себя не восполнит.

— И нам нужно есть какую-то магическую еду?

— Ну так то да, но её тут нет.

— У тебя нет запасов? — удивилась девица.

— Вообще есть немного. — почесал я затылок.

— Так…

— Но пока мы тут, нам хватит и света солнца, — указал я на лампочку в небе.

Сестрица скривилась. Становится сонцеедкой на четыре дня ей как-то не хотелось, даже несмотря на то, что чувство голода её не преследовало.

— И вообще! Поднимайся! Пора продолжить тренировку!

— Ну браааат!

— Вставай! Солнце еще высоко!

— Да оно тут всегда высоко! — возмутилось сестренка, мельком взглянув на светило, но все же, шипя и постанывая, начала подниматься с пыльных камней мостовой.

И мы продолжили нашу тренировку. На сегодня, на ближайшие три-четыре дня, довольно простую — нужно лишь уметь выживать на пересеченной местности. Отрабатываем навыки прятаться, правильно занимать позиции для обзора и атаки, и вообще — ориентирование на местности в условиях, приближенных к боевым, приближенных к реалиям осколков.

То есть я учил сестру видеть не условно материальные объекты вокруг, а движение маны, чтобы она могла предугадать момент, когда выглядящий надежным дом вокруг неё, просто исчезнет, словно его и не было.

Потом перейдем к попыткам сопротивляться подобному. Но это потом, пока — лишь примитив. И попытки уклонится от снежков из песка, которыми я кидаюсь в неё, изображая врага. Из этого же материала выполнены и чучела её врагов, которых по условиям задачи, даже атаковать не нужно! Лишь избегать, сегодня мы учимся прятаться, и ничего кроме.

Это как при верховой езде — сначала нужно научится падать! И даже если ты потом ни разу не упадешь с коня, лучше этот навык иметь еще до того, как на него сядешь. Лучше перебдеть, чем не до бдеть, перестраховаться, чем понадеяться на авось.