Она полезла за деньгами, но зеленщик отмахнулся. – Контесса, ваша Антуанетта на днях зайдет и занесет деньги.
Как странно… для кого-то она еще была тем человеком, кто не должен связываться с мятыми бумажками. Она кивнула, и пошла дальше, несмотря на дождик и отсутствие зонтика, под аркады, а потом по мостам, к небольшой площади и старой церкви.
Баржа качалась на волнах, вместе с ней то поднимались, то опускались Раффаэле и его прилавки.
– Contessa! – Снова позвал кто-то и подбежал с зонтом. – Возьмите, графиня, а то промокните.
Она не помнила этого человека, а возможно, они и не были знакомы, но для многих она такой же символ города, как для нее Раффаэле и его баржа.
На перилах моста сидела чайка. Когда она подошла ближе, чайка лениво упала вниз, в воду, буквально в сантиметре от волны скользнула параллельно воде, лениво взмахнула крыльями и закричала, поднимаясь вверх.
Может быть, чайки, это души ушедших венецианцев, и однажды она тоже станет чайкой?
Венеция разная. Кто-то ищет мистику, кто-то пугается темных каменных переулков глухими ночами, кто-то пьет коктейль «Беллини» в баре «Харрис» и наслаждается комфортом шикарных отелей.
Венеция сама решает, что делать с приехавшим человеком.
Она может, как леший в лесу, закрутить его в тупиках и переулках, может окутать его золотым туманом, а может накормить сырыми овощами, плавающими в кипятке вместо супа минестроне, и такое бывает.
Однажды я подумала, что этот город – как лес. Днем лес освещен солнцем, радует зеленью травы, ветерок шелестит листвой деревьев, лес манит прогуляться. Но стоит спуститься ночи, и он становится чужим, страшным, неизвестно, что таит темнота и хочется держаться от леса подальше.
Так и Венеция. Здесь больше, чем в любом другом городе чувствуется разница между днем и ночью. И если днем ты смело заходишь в любые переулочки, то ночью даже на более широких калле и вдоль каналов чувствуешь себя неуверенно, не по себе.
И все же моя Венеция, несмотря на ее темную мистическую сторону, светлая и романтичная, город, сохранивший влияние Вены.
В моей Венеции надо танцевать под дождем вальсы на площади Сан Марко.
Легенды венецианской лагуны
Однажды туман придет в город с лагуны. Сначала исчезнет все, что виднелось вдали, и останутся лишь графические контуры, как будто обведенные серым карандашом, в плотном золотисто-сером тумане. Потом исчезнут и они, туман будет заползать все дальше в город, и Венеция станет еще загадочнее и волшебнее, чем обычно.
Идешь по Рива дельи Скьявони, и вдруг небо и море становятся золотыми и бежевыми, в наступающем тумане исчезает Санта-Мария делла Салюте, остается только очерченный силуэт, который тоже вскоре поглощает туман…
Он ползет все ближе и ближе, в густой пелене пропадает город, лишь очертания фонарей и расплывающиеся огни остаются впереди.
Это пугает. Не потому, что можно оступиться и упасть в канал, а потому, что все вокруг становится нереальным, словно город никогда больше не появится из золотого тумана.
А туман ползет все дальше по улицам, но вдруг, через мгновение, тает у тебя на глазах, и город вновь возникает из ниоткуда.
И ни одна фотография не в силах передать эти ощущения и эту невероятную картину!
Потрясенные, мы щелкаем затвором камеры, восторгаемся сюрреалистической красотой, но представьте, что туман появляется очень быстро, порой накрывая лагуну за считаные минуты, а ведь воды вокруг Венеции полны катерами, пароходиками, гондолами, которые мгновенно теряются в тумане.
* * *
В такую туманную ночь более ста лет назад оказались в лагуне катер, который торопился отвезти домой на остров Бурано рабочих с венецианского Арсенала, и две гондолы, заблудившиеся в тумане, полные пассажиров. Столкновение при нулевой видимости было неизбежно.
Четверых пассажиров смогли сразу поднять на борт, а пять женщин пропали без следа. Несмотря на туман, поиски велись всю ночь. Тела погибших нашли через несколько дней, а одну женщину – через год. Не смогли найти лишь маленькую девочку по имени Джузеппина.
С тех пор многие капитаны вапоретто рассказывают, что если ночью на лагуну спускается туман, то в тумане появляется девочка со свечой в руке, которая указывает путь заблудившемуся катеру.
Дух Джузеппины стал маленьким хранителем лагуны.
* * *
На самом севере Венецианского квартала (сестьере) Каннареджо, рядом с гетто, находится старая площадь Кампо деи Мори. Во время активной торговли Венецианской Республики с Востоком здесь находились арабские склады, Фондако дельи Араби, что и дало площади имя – площадь Мавров.
Но есть и другая версия.
Большое палаццо на площади когда-то принадлежало братьям Мастелли, богатым торговцам, прибывшим из местечка Мореа на Кипре в 1112 году. Так имя Мореа и превратилось в Мори.
Венецианцы говорят, что в палаццо живут призраки, оттуда доносятся голоса, звук колоколов и музыка. Вызываемые неоднократно на протяжении столетий экзорцисты так ничего сделать и не смогли. А люди уверены, что это возвращаются из призрачного похода духи торговцев и празднуют удачные сделки на Востоке.
Еще одна легенда рассказывает, что раз в году, в полночь на Рождество, с барельефа на палаццо исчезают фигуры торговца и его верблюда, возвращаясь утром на прежнее место. Это волхв со своим верблюдом каждый год в эту ночь спешит к младенцу Христу.
* * *
Следующая история просто-таки детективная.
На фасаде здания видны каменные фигуры трех братьев по имени Риоба, Санди и Афани. Венецианцы считали братьев мошенниками и невеждами, но поймать их за руку никто не мог. До того дня, когда те всучили дешевую ткань под видом дорогой одной вдове, приехавшей издалека.
– Пусть Господь превратит мою руку в камень, если я вру! – Самодовольно сказал старший из братьев, принимая от женщины деньги.
И в этот момент рука с деньгами стала каменеть, а за ней окаменели и сам старший брат Риоба и двое его потрясенных братьев. А женщина превратилась в Святую Маддалену, которая явилась наказать нечистых на руку торговцев.
Так и стоят теперь на фасаде три фигуры.
Венецианцы говорят, что в феврале, когда дни становятся совсем холодными, фигура Риобы плачет каменными слезами. И если в эти дни приложить руку к груди статуи, то можно услышать, как бьется ее сердце!
При чем тут детектив, спросите вы?
Пару лет назад, в ночь с 30 апреля на 1 мая, потерялась голова Риобы. Ночи в этом квартале пустынные, темные…
Около двух часов ночи неподалеку, буквально в ста метрах, кто-то разбил стекло остерии. Хозяин выскочил на улицу проверить, что и как. И он утверждал, что, возвращаясь домой, голову на Риобе видел. «Проходя мимо, я всегда смотрю на Риобу», – рассказывал он местным журналистам.
А вот утром головы уже не было!
Пропажу обнаружили около восьми утра две французские туристки, спозаранку пришедшие на кампо. А никто из местных и не заметил, что статуя потеряла свою голову!
Туристки поинтересовались: «А где, собственно, голова?» Тут скандал и разразился. Набежали журналисты и полиция. На четвертый день, опять же около восьми утра, голова нашлась.
43-летний «I’operatore ecologisto di Veritas» – а попросту дворник – Стефано Скарпа, что метет округу с 17 лет, обнаружил голову в пластиковом мусорном пакете в 400 метрах от обезглавленной статуи.
В утренних новостях местного телевидения эта новость стала главной, а дворник – настоящим героем дня. Высокопоставленный чиновник из мэрии лично пожал руку «экологическому оператору» под вспышки фотокамер. Руководитель полиции восхвалял поступок патриота города. А голову пообещали быстро вернуть на место.
