Маевский смотрел как-то дико.

– Давай в машину, – сказал он наконец. – Тут парковаться нельзя. Хотя уже без разницы, всё равно я под камеру попал.

В квартире Гройса выяснилось, что Маевский в пылу драки порвал свитер. Айнур попросила разрешения заштопать, и вот тогда-то и рассмотрела, что эта простая на вид дерюжка связана из качественной нити, какие сегодня редко делают.

Никита за минуту разговорил бы Валентину. А она может только давиться дымом и ежиться от холода.

У Айнур на глазах выступили слезы. Только не реветь!

– Милая моя, ты чего? – Валентина подалась к ней и развернула к свету. – Устала, должно быть? Ты не переживай, здесь не всегда так будет, как сегодня. Это у тебя день был тяжелый. Пойдем-ка, тебе поспать надо… Позвони кому-нибудь из своих, поговори перед сном, успокойся. Маме позвони… Мама далеко?

От участливого ее голоса слезы у Айнур потекли еще сильнее.

– Мамы нету, – в нос прогудела она.

– А где она?

– Умерла, когда я маленькая была.

Валентина приостановилась.

– Ну папе позвони. Папа-то есть?

– Папа тоже умер.

– Давно?

И вот тут Айнур, сама не зная почему, солгала. Она подняла на Валентину залитые слезами глаза и тихо сказала:

– Вчера сорок дней было.

Эта ложь предопределила всё, что случилось затем.

Романенко ахнула, прижала ладонь к губам.

– Ох, какое горе! Ах ты девонька бедная, сиротой осталась, выходит? Или родня у тебя есть?

Айнур покачала головой: нет, нету родни.

– Меня папа вырастил…

Валентина приняла ее за плечи и повлекла в кухоньку.

– Нельзя в такое время быть одной, – вполголоса говорила она. – Надо с людьми, с кем-то, кто может папу твоего помянуть, земля ему пухом… Пойдем, пойдем.

И уже усаживала Айнур на маленький угловой диван, расставляла чашки, разливала по ним неведомо откуда взявшийся коньяк, несомненно, запрещенный.

– Сначала бутерброд откуси, потом чуть-чуть коньячку – и сразу лимоном… Давай, милая, ты как деревянная, у тебя вон пальцы скрючились, еле разгибаются…

Айнур в жизни не пила коньяка. От жаркой дряни, попавшей в горло, она сперва задохнулась, но лимон перебил противный привкус. Она вытерла слезы.

– Сколько было-то папе твоему? – Валентина смотрела на нее со странным выражением, которое Айнур не могла понять.

– Сорок пять. – Она вовремя сообразила, что настоящий возраст отца называть нельзя.

– Молодой какой… Ой, беда-беда… Что случилось с ним?

И Айнур неожиданно для себя вдруг рассказала всё, что случилось семь лет назад.

«Свой» доктор сказал тогда, что в Астане не делают такие операции. «Надо ехать в Москву». Они с папой продали всё и поехали. Айнур была до этого в Астане, и в Шымкенте была, не всю жизнь прожила в своей Чундже, но Москва ее ошеломила. Она знала, что не должна показывать испуга: ей уже четырнадцать лет, она взрослая и отвечает за то, чтобы отцу было удобно и комфортно даже в убогой комнатке, которую нашли для них дальние родственники… Она сопровождала отца по больницам, ничего не понимала из сказанного, но в конце концов как-то так решилось, что папе назначили операцию.

Это стоило дорого. Всё, что у них было. Но это был шанс.

– Такие опухоли вырезают, – говорила Айнур внимательно слушавшей Валентине. – Специальным ножом. Это не настоящий нож, только название. На самом деле – какой-то сложный аппарат. А потом нужно раз в полгода проверять, не выросли ли метастазы. Но врач говорил, прогноз хороший.

Врач был пожилой, некрасивый, с бородавкой под носом, и Айнур всё думала, отчего же он своим специальным волшебным ножом не вырежет бородавку? От него шло спокойное равномерное тепло. В его кабинете твердо верилось, что болезнь не вернется, они вылечат отца и уедут домой.

Где отец встретил того человека, Айнур так никогда и не узнала. Он не отчитывался. Уходил, проводил время с родней, знакомыми… Иногда целыми днями лежал на кровати, лицом к стене, и отказывался от еды. Лицо у него становилось, как плохая бумага в дешевых книгах. Казалось, на лбу вот-вот станут проступать серые буквы и можно будет прочитать, где у отца болит и как ему помочь. Но выступал только пот.

Айнур таскала отцу бесплатные газеты, чтобы его отвлечь.

Скорее всего, в газете он и прочел об этом лекаре.

На последней странице как раз печатались объявления. «Потомственная гадалка Зарина»… «Знахарь Иероним»… «Ворожея Ядвига»… Имена у них были явно выдуманные, словно гадалки, знахари и ворожеи были персонажами в книжках для детей.

Как мог ее большой взрослый отец превратиться в ребенка?

– Он пропустил обследование, – сказала Айнур. – Я даже не знала. Думала, он ездил в больницу. А он уходил к этому лекарю… Ему стало лучше, и он решил, что сеансы ему помогают. Я заподозрила, что происходит что-то не то, когда он стал приносить домой воду в простой бутылке и поливать пол. Так странно: стоит и брызгает на ковролин. Я с тряпкой бегу, а отец мне строго: «Нельзя! Это святая вода!» Я так и села. А он мне рассказал, что нашел человека с уникальными способностями… Тот его вылечит без всяких операций.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.