Часть третья. В пустынях Северной Африки
Глава I. Реакция заметает следы своих преступлений
После кровавой бури, пронесшейся над лагерем ля-Куртин, наступило затишье. Его временами нарушала только охота карательных отрядов за случайно оставшимися в живых и вырвавшимися из лагеря солдатами.
Расправившись с «мятежниками», карательные войска начали поспешно заметать следы своих беспримерных злодеяний: хоронили убитых, засыпали отрытые окопы, сносили пулеметные гнезда, снимали телефонные станции, увозили артиллерию. Во всех казармах и бараках было собрано оружие, разгружены склады боеприпасов и другого военного имущества, все это срочно было отправлено в Ангулемский артиллерийский парк.
Постепенно в родные места возвращались жители, в одиночку и группами, отдельными семьями и целыми деревнями. Казалось, все входило в нормальную колею и принимало свой обычный вид. Но Куртинский лагерь уже был не тот: его гарнизон был частью уничтожен, частью пленен, аккуратные казармы и бараки, вековая роща сильно повреждены артиллерийским огнем карателей. Над зданием Куртикского Совета уже не реяло больше Красное знамя.
Каковы же были итоги Куртинской трагедии? Чему были равны потери куртинцев, поднявших знамя борьбы, за прекращение войны, за свои права? Каковы были разрушения, причиненные лагерю пятисуточной бомбардировкой?
Французское командование, принимавшее активное участие в кровавой расправе над революционными солдатами 1-й русской бригады, всевозможными средствами пыталось скрыть совершенное преступление. Французские [226] власти старались представить дело так, что в лагере ля-Куртин, собственно, ничего трагического не произошло, что пятисуточная артиллерийская бомбардировка лагеря никому не причинила вреда и не принесла никакого ущерба. Она-де распугала только грачей и ворон в лагерной роще. От нее якобы пострадало только около 60 человек — девять были случайно убиты и 49 случайно ранены. Эти данные приводились в официальных документах штаба генерала Комби по куртинскому делу.
Что же касается слухов, распространявшихся среди жителей окрестных деревень об огромных жертвах гарнизона лагеря, то им не следует доверять, так как они ни на чем не основаны и противоречивы. Ведь одни говорят, что убитые исчисляются несколькими сотнями, другие утверждают, что число убитых измеряется тысячами. Все это, дескать, вымыслы досужих людей — утверждали французские власти. Эту же версию бескровного подавления «мятежа» русских солдат повторяет Пьер Пуатевен в своей брошюре «Сражение в центре Франции в 1917 г.».
«Не верьте разговорам куртинских жителей, — убеждает автор, — действительные итоги жертв — это девять убитых и 49 раненых».
Впрочем, для точности автор говорит еще об одном убитом солдате из русских карательных войск и об одном французском солдате, который умер от тяжелых ран. Однако, чувствуя, что данные о потерях куртинцев настолько преуменьшены, что им не поверит даже самый доверчивый человек, автор призывает на помощь следующие аргументы:
«Может быть, — пишет он, — эти данные о числе убитых куртинских мятежников кому-либо покажутся сомнительными. В таком случае мы отсылаем их к настоятелю церкви для проверки приходского регистра, в списках которого должны значиться имена и фамилии убитых. Но ни в регистре актов гражданского состояния, ни в других записях не упоминается об убитых в лагере Куртин», — с удовлетворением замечает автор.
Несостоятельность этого аргумента настолько очевидна, что говорить об этом едва ли есть необходимость.
Русское военное командование во Франции тоже предпринимало все возможное к тому, чтобы скрыть размеры совершенного им преступления.
Генерал Занкевич в своих ежедневных донесениях в Россию о ходе «усмирения» революционного Куртинского [227] лагеря приводил заниженные сведения о потерях куртинцев от артиллерийского огня карательных войск. Вот как выглядели эти донесения.
1-я сводка«В течение 3(16) сентября по бунтовщикам лагеря Куртин нашей батареей было выпущено 18 снарядов, убитых 1 и ранено 11 человек»{59}.2-я сводка«Утром 4 (17) сентября по мятежникам Куртин выпущено нашей батареей 30 снарядов. По собранным к вечеру 4 сентября сведениям, среди мятежников убитых 3 и раненых 36»{60}.3-я сводка«Сегодня, 5 (18) сентября, наши артиллеристы выпустили по мятежникам 600 снарядов. Констатированные потери мятежников до вечера 5-го сентября — 10 убитых, а раненых — 44... Действительные потери мятежников должны быть значительнее. По сведениям, в роще у лагеря много трупов мятежников, пытавшихся бежать из лагеря во второй день блокады и расстрелянных собственными пулеметчиками»{61}.4-я сводка«Шифрованная телеграмма из Парижа, от генерала Занкевича. Франция. 14 (27) сентября 1917 г. Доношу точное число потерь при усмирении Куртинского мятежа: в частях дивизии один убитый, 5 раненых; у мятежников 8 убитых, 44 раненых» {62}.
Последняя итоговая сводка штаба генерала Занкевича уже не принимает в расчет данных, приведенных в трех первых сводках. Она приводит те данные, которые были даны штабом генерала Комби, нисколько не смущаясь тем обстоятельством, что эти данные являются грубой фальсификацией.
Чтобы знать действительные размеры жертв 1-й русской революционной бригады в лагере ля-Куртин, достаточно просмотреть официальные документы о состоянии [228] русских войск во Франции на май — сентябрь 1917 года. На основании этих документов можно судить как о численном составе 1-й и 3-й бригад, так и о составе их маршевых батальонов, а также о численности солдат 3-й бригады, оставшихся в лагере ля-Куртин после раскола дивизии, и о числе куртинцев, захваченных карательными войсками в дни кровавой расправы.
Из этих документов известно, что 13 июня (31 мая) в лагерь ля-Куртин прибыла 1-я бригада в составе 136 офицеров и 10 300 солдат. В тот же день, к вечеру, из лагеря ля-Майльи прибыл в Куртинский лагерь и 1-й маршевый батальон в составе 39 офицеров и 2507 солдат. Таким образом, 1-я бригада вместе со своим маршевым батальоном насчитывала 12 807 солдат.
Через три дня вслед за 1-й бригадой в лагерь ля-Куртин прибыла и 3-я бригада в составе 113 офицеров, 5887 солдат.
Таким образом, общая численность русской дивизии по прибытии ее в лагерь ля-Куртин составляла 18 694 человека.
После раскола дивизии и ухода 3-й бригады в лагерь Фельтен в лагере ля-Куртин с 1-й бригадой осталось 700 солдат 3-й бригады. Следовательно, из общего числа 5887 солдат 3-й бригады в лагерь Фельтен ушли 5187 человек. В лагере же ля-Куртин вместе с оставшимися 700 солдатами 3-й бригады было 13 507 человек. Если из этого состава исключить 100 солдат 1-й бригады, ушедших в день раскола дивизии в лагерь Фельтен, 400 человек, ушедших 1 августа, и около 100 человек, ушедших туда же 15 сентября, т. е. накануне расстрела, то в Куртинском лагере оставалось 12 907 человек.
Генерал Занкевич не совсем точно придерживался этих документальных данных. Он считал округленно, что численность 1-й бригады в лагере ля-Куртин была около 10 тыс. человек, включая в это число и 700 человек 3-й бригады, оставшихся в лагере после раскола дивизии. Но если взять для расчетов эту круглую цифру, которой оперировал штаб генерала Занкевича, то и в этом случае число убитых и раненых куртинцев далеко превысит ту цифру, которая зафиксирована в официальных отчетах русского и французского командования.
В самом деле, если считать, что численный состав солдат 1-й бригады в лагере ля-Куртин имел всего лишь 10 тыс. человек, то, по сводкам, в руки карательных войск [229] за вычетом официальных потерь должно было бы попасть. 9895 человек. Однако число зарегистрированных штабом генерала Занкевича куртинцев, оказавшихся в руках карательных войск, значительно ниже. Это видно из последнего донесения генерала Занкевича и военного комиссара Раппа. Вот это донесение:
