Я смотрел на это место и не мог в это поверить. Вот так, просто, внезапно, я оказался в камере.

Сержант сказал очень авторитарным тоном солдату, который явно был кем-то вроде охранника:

«Кормите его за ужином, как и всех остальных, но будьте осторожны: он буйный… Не отводите его в туалет самостоятельно; разбудите своего партнера, и вы пойдете вместе. Он опасен; он напал на охранника у ворот и пытался украсть его пистолет-пулемет…»

Солдат с ключами посмотрел на меня с тревогой: было очевидно, что ему не терпелось запереть меня.

Сержант посмотрел мне в глаза и сказал:

«Оставайся здесь и жди!»

Я тоже смотрел ему прямо в глаза, не пытаясь скрыть свою ненависть. «Какого черта я должен ждать? Что все это значит?»

«Жди конца света, придурок! Если я скажу тебе подождать, жди и не задавай никаких вопросов. Я решу, чего тебе ждать!»

Сержант жестом приказал солдату закрыть дверь и с триумфом вышел.

Прежде чем запереть меня, солдат подошел ко мне и задал вопрос:

«Как тебя зовут, мальчик?»

Его голос казался спокойным и не агрессивным.

«Николай», — тихо ответил я.

«Не волнуйся, Николай, здесь ты в большей безопасности, чем был бы с ними… Хорошо отдохни, потому что через пару дней тебя отвезут на поезд, который отвезет тебя в Россию, в бригаду, в которую тебя назначили… Тебе уже сказали, куда тебя отправляют?»

«Полковник сказал, что меня записывают в диверсанты…» Ответил я усталым голосом.

Он сделал паузу, затем спросил меня с тревогой:

«Диверсанты? Боже Правый, что он имеет против тебя? Что ты сделал, чтобы заслужить это?»

«Я получил сибирское образование», — ответил я, когда он закрыл дверь.

7