Герцог Квинси появился в гримёрке юной графини Воронцовой с букетом свежих роз. Он учтиво поклонился, прикрыл за собой дверь и протянул своей невольной партнёрше по сцене цветы.

– Прости, я там немного сорвался, – буднично, будто ничего особенного не произошло, произнёс Квинси. – Поужинаешь со мной?

– У меня есть жених, – холодно бросила Селестина, сидя перед зеркалом и смывая с лица остатки грима. – У нас скоро свадьба.

– Да? – удивился Квинси и через мгновение усмехнулся. – Поздравляю!

– Что я ему теперь скажу? – растерянно пробормотала юная графиня.

– Ничего, – пожал плечами герцог. – Пусть это будет нашим с тобой секретом… А когда у тебя следующее выступление, кстати?

– Зачем вам это знать? – насторожилась Селестина, нахмурив лоб и внимательно взглянув в сторону непрошенного гостя.

– Ну… Я хочу поучаствовать ещё. Мне понравилось. Да и залу тоже…

– Да вы! – моментально вспыхнула девушка. – Да вы… монстр!

– Ты даже не догадываешься, насколько… – подойдя к графине и склонившись у неё над ухом, вкрадчиво прошептал Квинси. – Так когда?

– Я больше не буду играть!

– Жаль… – покачал головой герцог. – Из-за такого пустяка, из-за маленького недоразумения положить конец карьере? Это ты зря…

– Пустяка?! Пустяка?! – повысила голос Селестина. – Да вы… вы… вы меня… – она запнулась и побледнела. – Ты! Вы… Вы сделали это в меня! – выдохнула девушка наконец, дрожащим от стыда и гнева голосом.

– Я же уже извинился за это, – удивлённо произнёс Квинси. – Я не сдержался. Ты такая узенькая там…

– Но самое мерзкое даже не то, что вы были у меня первым мужчиной! – прошептала Воронцова, опустив голову. – Вы заставили меня… – она вся покраснела. – Я…

– Ты получила удовольствие и тебе понравилось? – закончил за девушку герцог. – Не вижу в этом ничего плохого. Даже наоборот. Так как насчёт ужина?

– Это неправильно! – всхлипнула она.

– Ты ведь этого хочешь! – усмехнулся Квинси. – Я вижу.

– Вы мерзкий! Самодовольный! Напыщенный и самовлюблённый индюк! – выпалила юная графиня, пытаясь сохранить остатки достоинства. – Не подходите ко мне!

Дверь тихо скрипнула, и парочка собеседников одновременно повернулись на звук.

– О чём шушукаетесь? – поинтересовалась мать юной графини, Ариадна Воронцова.

Красивая, опасная женщина, чья красота со временем лишь заострилась. Бордовое платье из тяжёлого бархата облегало её тело так, что казалось, ткань готова треснуть от напряжения. Корсет безжалостно подчеркивал тонкую талию и высокую грудь, выдавая стройность и гибкость, не свойственные её возрасту.

Тёмные волосы графини Воронцовой были собраны в тугую причёску, а в её взгляде таилась та самая искра, сводившая мужчин с ума и предавшаяся по наследству её дочери.

Графиня была ровесницей герцога, но выглядела гораздо моложе своих лет, даже несмотря на то, что она родила и воспитала двух дочерей, словно время не коснулась её красоты, а сделала лишь острее и утончённее.

– Да так, – торопливо ответила юная актриса своей матери, бросив на герцога испуганный взгляд. – Просто обсуждаем постановку…

– Хм… Ну тогда ладно… – кивнула строгая графиня. – Дорогая, а ты не могла бы оставить нас с герцогом наедине? Я бы хотела с ним поговорить… – невозмутимо проронила она.

– Да, конечно, мамочка, – снова бросив взгляд в сторону замершего позади неё герцога, произнесла Селестина, поднялась со своего табурета и через мгновение поспешно вышла из комнаты.

– Ты ничуть не изменилась за эти годы… – задумчиво произнёс Квинси, глядя на графиню. – Все такая же красивая, как и в день твоей свадьбы. Ты была тогда такой невинной и грешной одновременно…

– Ты мразь! Ты знаешь, что я пережила? – сделав три шага вперёд и приблизившись вплотную к герцогу, зашипела графиня ему в лицо.

– Что? – с лёгкой полуулыбкой хмыкнул Квинси.

– Восемнадцать лет назад ты трахнул меня! А сегодня я вынуждена была смотреть, как ты имитируешь перед толпой народа секс с моей дочерью! Ты нормальный?

– Имитирую? – герцог удивлённо поднял бровь. – Хм…

– Тварь! Ты хочешь сделать ей больно, так же, как и мне когда-то?

– Да брось, Ари! Разве я бы я сделал девочке больно? Да никогда! А с тобой… Я использовал своё право первой ночи… Да и ты была не так уж и против…

– Не тронь мою дочь! – снова рассержено зашипела графиня. – Держись от неё подальше.

– Хорошо, – миролюбиво согласился Александр Квинси. – С одним условием…

– Каким? – недоверчиво нахмурилась Воронцова, предчувствуя что-то нехорошее.

Герцог неторопливо обошёл её, как охотник обходит свою жертву. В его глазах светился ленивый, злобный огонь, а на лице блуждала самодовольная улыбка.

– Раздевайся, – коротко приказал он.

– Что?! – возмущённо выдавила из себя графиня.

– Раздевайся!

Графиня Воронцова застыла. Руки, словно завороженные, поднялись, дрожащие пальцы дёрнули хитрые завязки, тугое, сдавливавшее фигуру, платье скользнуло по телу и послушно упало к ногам…

Квинси остановился напротив женщины, окинул стройную фигурку изучающим взглядом и одним резким движением потянул её к себе. Жадно сжал грудь грубой ладонью, оставив на коже красные следы, и удовлетворённо хмыкнул.

Графиня вздрогнула и дерзко взглянула в глаза герцогу, откровенно наслаждающемуся и упивающемуся её беспомощностью и покорностью…

Он яростно впился в её губы своими, рукой скользнул по плоскому животу вниз, и, не церемонясь, вошел в неё двумя пальцами. Графиня тщетно дёрнулась, сжала ноги, но было уже слишком поздно…

Одним рывком герцог развернул её спиной к себе и повалил на стол. Бесцеремонно раздвинул её ноги в стороны, стянул с себя штаны, нащупал головкой своего члена её слегка влажные и приоткрытые губки, и через мгновение вогнал себя в неё – грубо, безжалостно, одним резким движением.

Графиня вскрикнула от боли и унижения, вцепившись пальцами в край стола, закусила губу и прикрыла глаза, стараясь ни о чем не думать.

Стол тихонько застонал, а герцог ускорил свои движения, тяжело задышав, ощущая, как графиня непроизвольно сжимает стенки влагалища и словно пытается высосать, выдоить его член досуха… Кажется, графу Воронцову очень повезло не только с дочкой, но и с женой…

Вспомнив о юной графине, и мысленно сравнив её с её матерью, герцог непроизвольно вогнал член ещё глубже и с удивлением осознал, что сдерживаться больше нет сил…

Его движения замедлились, стали размереннее и плавнее… Его член напрягся и через секунду принялся щедро орошать лоно графини семенем.

Герцог зарычал, выпустил её бёдра из своих рук, запрокинул голову к потолку, зажмурил глаза и замер, ощущая, как его орган пульсирует внутри женщины, и как она непроизвольно двигается и сама скользит по нему, даже не осознавая этого…

Сцедив все до последней капли, Квинси извлёк член, натянул штаны и обернулся на звук отворяемой в комнату двери.

– Дорогая? Герцог? – растерянно произнёс граф Воронцов с порога.

– О! Я уже ухожу, граф, – одёрнул полы своего сюртука Александр Квинси. – Просто зашёл поздравить вашу жену с такой прекрасной и талантливой дочерью.

– Спасибо, герцог, – вежливо поклонился Воронцов, глядя на лежащую на столе, обнажённую графиню.

– Кстати, ваша жена просто чудо! – герцог ободряюще похлопал графа по плечу, небрежно вытер запачканные пальцы о его безупречно выглаженный пиджак и покинул комнату, устремившись прямо по коридору и насвистывая под нос весёлую мелодию…

* * *

Акт Четвёртый

Герцог Квинси вышел из-за колонны, неторопливо оправляя манжеты, заметил краем глаза движение слева от себя и поднял заинтересованный взгляд на приближающегося к нему человека.

Высокая, жилистая фигура в чёрной рясе, украшенной тонкой вышивкой кроваво-красного шелка, слегка худощавое, измождённое лицо, с резкими скулами, и глубоко посаженные, холодные и внимательными глаза, как у хищной птицы.

От мужчины пахло ладаном, пылью древних молитвенников и чем-то ещё… терпким и опасным, что заставляло кожей чувствовать скрытую угрозу за благочестивой оболочкой.