— В каком стиле?

— Почти во всех, но хуже всего в брассе.

— Трудно сказать, не видя его. Когда он приходит?

— По вторникам вечером.

— В следующий вторник я свободна. Могу зайти, если хочешь.

— Серьёзно? — Кэм приседает, чтобы оказаться на одном уровне со мной, его лицо светится от радости. Я киваю, застигнутая врасплох, когда он подхватывает меня и кружит в воздухе. — Это потрясающе. — Он опускает меня, держа за плечо, и помогает восстановить равновесие.

— Ну и ну, — смеюсь я.

— Могу я скинуть тебе детали? Кажется, у меня нет твоего номера.

— А, конечно. — Я жду, пока он достаёт телефон, и ввожу свой номер. Сохраняю себя как «Уинни — однорукое чудо» — потому что это просто правильно.

И вдруг моё настроение улучшается.

— Он будет в восторге, когда встретит тебя. И… — он улыбается, глядя на контакт в телефоне, — имя тебе подходит. Я рассказывал о тебе, как о супергероине.

— Ну, надеюсь, Генри не разочаруется.

— О, да кто бы мог? — Он подмигивает и оглядывает бассейн. — Чёрт, мне очень повезло, что никто не решил утонуть прямо сейчас. Мне, эм, лучше вернуться на пост. — Он указывает большим пальцем за спину.

— Да, конечно, я ещё поплаваю. Очищу голову.

— Тебе правда стоит подумать о том лагере, Уин, — говорит Кэм, медленно отступая. — Думаю, это было бы круто!

И я думаю об этом.

Думаю так много, что перестаю вспоминать вчерашний вечер и то, что могло бы быть. Фактически, к тому времени, как я принимаю душ, одеваюсь и еду домой на автобусе, я не могу думать ни о чём другом. Мысли, идеи и вопросы наваливаются один на другой. И внезапно у меня появляется совершенно новый разговор, который я хочу провести с Бо.

С Бо-финансистом, то есть.

Не путать с финансовым братаном.

Боже, нет.

Когда я прихожу домой, Бо на звонке с клиентом, вертясь в кресле и постукивая карандашом у виска. Его длинные конечности раскинуты, он откинулся назад, почти опрокидываясь.

Я подхожу к его столу, полная энергии, и по пути кидаю вещи на диван.

Он с любопытством наклоняет голову, соглашаясь с собеседником на том конце провода серией «угу».

«Что?» — беззвучно шевелит губами, его улыбка такая же радостная, как моя.

— У меня есть идея, — шепчу я, нависая над ним. — Но…мне нужна твоя помощь.

Он проверяет часы и кивает мне, показывая один палец.

Когда я задерживаюсь дольше, чем следовало бы, я начинаю нервно грызть ноготь большого пальца. Бо снова смотрит на часы, извиняюще закатывает глаза в сторону телефона и делает жест «закругляюсь», указав пальцем в потолок.

Меня вдруг осеняет, что я стою над ним, пока он работает, и меня охватывает смущение. Я веду себя так, будто имею право на его время. А у меня нет на него никакого права. Особенно когда его время оплачивает большую часть моих счетов.

— Прости, неважно. Это может подождать, – говорю я, размахивая руками и отступая назад.

Он останавливает меня, крепко схватив за предплечье, и карандаш падает на пол.

Я только что выкинула эти мысли из головы…

— Эй, Одэтт? Извини, что прерываю, но мой коллега Фред только что напомнил мне о встрече, которая уже началась без меня. Так что мне придётся тебя отпустить. – Он кивает, не отрывая глаз от экрана компьютера, но рука по-прежнему сжимает меня.

Я на секунду задерживаю взгляд на венах на его руках. В лучшие дни их размер вызывает у меня зависть, но и сила, и рельеф тоже не остаются незамеченными. Знаю, это иронично – иметь какую-то фетишизацию рук. Но в своё оправдание скажу, что до Бо я вообще не задумывалась о руках как о чём-то большем, чем просто конечности.

Я могла бы вырваться, но не делаю этого.

— Да. Конечно. Я потом зайду. Удачи с переездом. Ладно, да, пока-пока. — Бо бросает телефон на стол с глухим стуком и поворачивается ко мне, глаза горят, полные возбуждения, прежде чем он отпускает мою руку. — Что случилось? Какая идея?

Я хватаю складной стул, оставшийся со вчерашней игры в D&D, и подтаскиваю его к его столу.

— Я хочу, чтобы ты помог мне с деньгами.

— Серьёзно? — Он хватается за подлокотники стула, вытягивая ногу. — Да, чёрт возьми!

Я смеюсь, слегка задето.

— Я не настолько плоха с деньгами, да?

— Нет. Прости, просто…я рад, что ты обратилась ко мне за помощью. Мне это нравится.

Только не красней.

— Я хочу разобраться, как получить бизнес-кредит. Как составить план накоплений и как реально запустить мой лагерь. Мне всё равно, если это займёт десять лет или даже больше — я просто хочу начать процесс сейчас. Скажи, что мне нужно делать.

Его улыбка тёплая, медленная и задумчивая, морщинки в уголках глаз, брови приподняты. Он проводит языком по губам и кивает.

— Да, чёрт возьми. Давай посчитаем.

Через час я проверяю, нет ли у него реальных клиентов или дел, которыми он должен заниматься. Потом, когда его телефон звонит во второй раз, пока я приношу нам перекус из кухни, я убеждаюсь, что ему не нужно отвечать. Оба раза он вежливо отмахивается, полностью сосредоточившись на таблице, которую составляет.

Три с половиной часа спустя у меня на его рабочем столе появляется файл с названием «УинниФРЕД МакНалти», новый месячный бюджет, стопка стикеров с задачами перед обращением в банки и два разных графика подачи заявок на кредит — в зависимости от того, насколько агрессивно я готова экономить.

Это начало.

Очень хорошее начало.

— Это захватывающе, Уин, — Бо закрывает ноутбук, и монитор тоже гаснет.

— Я правда не могу отблагодарить тебя достаточно, — говорю я. — Такое чувство, будто это первый раз, когда кто-то воспринял мою идею всерьёз.

— Не благодари. Ты заслуживаешь большего. Это не только феноменальная идея, но и отличный бизнес-план — кто бы ни решил вложиться, останется в плюсе.

— Значит, по твоему профессиональному мнению, это…осуществимо? — спрашиваю я, и моя робкая надежда очевидна.

— Да, абсолютно. Но разве ты не имела в виду Лагерь «Могу»? — Бо смеётся, встаёт со стула и потягивается.

Кажется, он всегда носит вязаный свитер и тёмные джинсы или брюки, когда работает. Он всегда выглядит стильно, хотя я ни разу не видела, чтобы он поднимал видеозвонок. Мне хочется прижаться лицом к каждому из его свитеров, которых у него, кажется, целый запас, и проверить их на мягкость.

— Серьёзно? — вздыхаю я, слабо усмехаясь, и следую за ним на кухню.

— Эй, у меня есть божественное право на папины шутки теперь, — говорит он, заглядывая в холодильник.

— Почему у меня ощущение, что оно у тебя было всегда?

Он закрывает холодильник, губы кривятся в сторону, и он смотрит на меня, в его карих глазах мелькает искра идеи.

— У тебя есть планы на обед сегодня? С Сарой?

— Не-а. А что?

— Здесь нет ничего, что мне хочется. Хочешь пообедать со мной?

— Ух, можем взять бургеры? Я очень хочу кетчупа.

— Только кетчупа? — переспрашивает Бо, проходя мимо в сторону своей спальни.

— Да. В чашке, желательно, — отвечаю я, когда он возвращается с небольшой коробкой карт.

— Возьму их, раз мы пропустили вчерашнюю игру. — Он замирает. — Ты сказала «в чашке»?

— Эй! — защищаюсь я, прикрывая живот руками. — Он же услышат! Не смейся над ним.

Бо наклоняется, кривая ухмылка во всей красе.

— Малыш, скажи маме, что хочешь мороженое, ананасовый сок или, чёрт возьми, солёные огурцы. Кетчуп — странный выбор.

Он выпрямляется и проходит мимо меня к выходу. Я следую за ним, разыгрывая обиду, рот открыт, рука прижата к груди.

— Как грубо! — восклицаю я, натягивая зимние ботинки. Бо подаёт мне куртку, и я просовываю руки в рукава. — Первый раз, когда ты говоришь с ребёнком, и решаешь пристыдить его за еду?

— Это не первый раз, — говорит Бо, снимая ключи со стены и распахивая входную дверь.

Только когда я пристёгиваюсь на пассажирском сиденье, он оказывается достаточно близко, чтобы я могла ответить.

— О чём ты? Когда ещё ты с ним разговаривал?