— Ты выглядишь...спокойной?

— Ну, да. Думаю, так и есть. Я в порядке. Когда меня не тошнит. Вообще-то, я очень боялась тебе сказать, но в остальном как-то странно смирилась со всем этим. Я всегда хотела ребёнка, просто не думала, что это будет так...незапланированно.

Он кивает, изучая меня, будто запоминая каждое слово. Это слишком. Почти. Его взгляд, будто во мне есть ответ на нашу ситуацию.

— Ну и...если уж выбирать отца для ребёнка, у моего довольно хорошая ДНК, – перевожу внимание на него, забирая руку и кладя её на колени.

— Если не считать рака, – тихо говорит он, и его взгляд словно шепчет мне извинение.

И тут до меня доходит. Причина его отстранённого взгляда раньше – его неуверенность, что сможет быть рядом на всех этапах.

— Ты...всё ещё болен? – осторожно спрашиваю я, чувствуя, как сердце подступает к горлу.

— Нет. Я здоров. Прохожу обследования каждые несколько месяцев, и уже больше года всё чисто. Но... – Он вдыхает сквозь зубы, ёрзая в кресле. — Всегда есть шанс, что он вернётся. В другом месте.

Тошнота подкатывает снова.

— Прости, – говорит он с виноватой гримасой. — Знаю, было бы приятнее услышать гарантии.

— Нет, Бо. Не надо. – Я качаю головой, опущенной между нами. — Ни у кого из нас нет гарантий. Просто нужно делать всё возможное, пока есть время, – поднимаю взгляд на него.

Его нос вздрагивает, губы кривятся в неожиданной ухмылке.

— Теперь мы изъясняемся клише, да? – дразнит он.

Я фыркаю, хотя сама улыбаюсь.

— Заткнись. Прости. Нет никакого руководства «как реагировать, если отец твоего внезапного ребёнка переболел раком». Я не знаю, что тут делать. Думала, сегодня буду единственной с шокирующими новостями.

— Нет-нет, мне нравится, – фальшиво говорит он. — Попробуй добавить что-нибудь вроде «всё происходит не просто так».

Закатываю глаза.

— О! Или «ты такой храбрый» это мне всегда нравилось.

— Знаешь, вообще-то, это всё был розыгрыш. Я не беременна. Пожалуй пойду. – Скрещиваю руки на груди, откидываюсь на спинку стула и ухмыляюсь.

— Да? – удивляется он. — Вау, ты полна сюрпризов.

— Просто скучно было, понимаешь? Решила, может, выпрошу бесплатный кофе. Но оно того не стоит. Ты слишком раздражаешь.

Он облизывает губы. Озорной блеск в его глазах подсказывает мне, что он уже придумал новую шутку. Я нетерпеливо жду, вспоминая, как весело нам бывает вместе. Но затем он моргает, встряхивается и полностью стирает это выражение с лица.

— Когда ты узнала? – тихо спрашивает он.

А, точно. Кажется, у нас есть дела поважнее.

— На прошлой неделе. Роды двадцать четвертого июля. – Я смотрю на пустую тарелку между нами, усыпанную крошками и сахарной пудрой. — И в следующую пятницу у меня УЗИ.

— В пятницу? – Он достает телефон. — Во сколько?

— Да. В четыре.

— Где? – Он поднимает взгляд, пальцы замерли в готовности печатать.

— Клиника на Западной Девятой – синее здание.

Он вбивает это в телефон, кивает и убирает его в передний карман.

— Хочешь, я тебя заберу?

— Ты…ты идешь? – переспрашиваю я.

— Ну очевидно же.

— Нет, эм, мы встретимся там.

— Так… – Он слабо улыбается, делает вдох, который, кажется, немного его успокаивает. — Что теперь?

— Можешь взять нам еще перекусить? – Я указываю на «кладбище» выпечки. — Я голодна.

Он так резко вскакивает и направляется к стойке, что я только качаю головой, и на губах появляется легкая улыбка.

В груди вспыхивает опасное чувство. Дурацкая, всепоглощающая нежность к этому человеку. Я подавляю ее и списываю на гормоны – будто какой-то древний инстинкт велит держаться ближе к мужчине, с которым зачала ребенка.

По крайней мере, если уж нам предстоит провести рядом…ну, знаете, вечность, то он не совсем невыносим.

Глава 9

10 недель беременности. Малыш размером с клубнику.

— Слёзы счастья? – спрашивает Сара, переворачивая стул и ставя его на стол, чтобы я могла подмести под ним.

Она уже несколько лет заходит в кафе в конце моей смены. Возвращается, как бездомный кот, зная, что остатки выпечки всё равно куда-то денутся. Но обычно в итоге помогает мне с уборкой. Я люблю поддразнивать её, что она играет роль женщины, которой самой приходится платить по счетам. В ответ она, пугающе прямолинейно, шутит, что зарабатывает на жизнь в спальне.

— Слёзы счастья, Сар, – отвечаю я, бросая на неё взгляд, рука покоится на верхушке метлы. — Честно, этого я совсем не ожидала.

— Но это же хорошо, да? – Она поднимает противоположный стул и ставит его вверх ногами на стол.

— В тот момент это было приятно, но…

— Но ты пришла домой и начала загоняться, – перебивает меня Сара. Я сверлю её взглядом. Она вздыхает, в её глазах читается толика терпения, но выражение лица усталое. — Уин, иногда хорошие вещи – это просто хорошие вещи. Бо обрадовался ребёнку. Давай просто порадуемся за это.

Я скептически хмыкаю.

— Сначала я тоже думала, что Джек милый. Он тоже делал всё правильно.

Я замечаю это каждый раз. Лёгкое мерцание в глазах Сары, когда я упоминаю Джека. Она быстро сканирует моё лицо, оценивая, насколько меня расстраивает одно лишь упоминание его имени. Моё собственное упоминание, между прочим.

— Бо – не Джек, — осторожно говорит она.

— Ты даже не знакома с Бо.

— Калеб за него поручился, а я доверяю своему мужчине, – отвечает она, берясь за следующий стул, чтобы поставить его на стол.

Я перестаю подметать, думая о том, как часто я ошибалась раньше. Как хорошо некоторые мужчины умеют прятать свою уродливую сторону и как быстро могут перемениться.

— Мне нужно узнать его получше, верно? Ну, типа, он хочет участвовать, ходить на все осмотры и всё такое. Но мы, по сути, чужие люди. Что, если он захочет быть в родильной палате? Он всё увидит. – Я морщусь.

— То, что Бо уже всё видел, – Сара широко размахивает рукой в сторону моих бёдер, — это как раз то, как ты оказалась в таком положении. — Она забирает у меня метлу, видимо, решив, что я не способна одновременно говорить и подметать. — Думаю, всё будет в порядке.

Я содрогаюсь.

— Есть разница между полумраком спальни после пары бокалов и симпатичным незнакомцем, стоящим между моих ног, раздвинутых в стременах, и смотрящим прямо в глаз бури.

— Ты только что назвала свою вагину глазом бури?

— В той родильной палате? Да. Именно так всё и будет.

— Ему не обязательно там быть, если ты не хочешь. Но, вообще-то, – она делает паузу, твёрдо кладя руку мне на плечо, — я люблю тебя, но я там не буду.

— Сара, ты падаешь в обморок при виде крови из носа. Я не подпущу тебя к себе во время родов.

— Даже мысль об этом вызывает у меня тошноту, – шепчет она, взгляд её теряется где-то за моей спиной.

— Да, спасибо, – безэмоционально говорю я. — Очень полезно.

Она закатывает глаза, затем идёт за мной к следующему столу, подметая вокруг стойки, пока я протираю столешницу.

— УЗИ в пятницу днём, да? Если он будет свободен после, пригласи его к нам. Устроим игровой вечер. Если мы все объединимся, сможем посмотреть, как он реагирует на проигрыш. Это фундаментальный тест на устойчивость.

— Он, наверное, уезжает на выходные по делам. Его отец живёт во Франции.

— Видишь? Ты же что-то о нём знаешь! – Она сметает мусор в совок. — Просто пригласи. Если он занят, значит, занят. Но сомневаюсь, что он откажется от лишнего времени со своей сексуальной мачкой его ребёнка. – — Она игриво подёргивает плечами, шевеля бровями. — Может, попытается сделать тебе ещё одного.

— Ничего подобного точно не будет.

— Чего ты боишься? Близнецов? Так это не работает.

— Нам нужно… – я пытаюсь подобрать слова, пока Сара нарочито пританцовывает рядом, — сохранять сугубо профессиональные отношения. Теперь мы коллеги.