Пришлось выпить с губернатором, а нетто тот бы обиделся.

– Ну а ты? Решил свои телевизионные делишки? – спросил губернатор.

– Решил, – вздохнул Лагутин.

– А Цэ-У получил?

– Получил, – Лагутин снова вздохнул.

– И какие Цэ-У, если не секрет? – хитро поинтересовался губернатор.

– Крепить стабильность в обществе, снимать напряжение в маргинальных массах телезрителей.

– И как это делать? – не унимался губернатор.

– Ну, про жизнь хорошую народу показывать, – по-простому с максимальной доходчивостью ответил Лагутин.

– А-а-а, – понимающе промычал губернатор, – типа, мы типа с тобой хорошо живем, а им про это показывать!

И губернатор зашелся долгим почти истерическим пьяным смехом, от которого Лагутину почему-то стало и жутко и противно.

А вот Вове Брэму было вовсе не противно, когда он вдруг оказался в одном кресле с очаровательной петербурженкой, вернее даже не с петербурженкой, а с финкой, Алиской Хованской-Перкюляйнен.

Кресло, в котором они оказались together, стояло перед жарким камином в альпийском домике гостиницы "Сломанная лыжа", что буквально в полу-версте от президентского горнолыжного курорта расположилась на живописном склоне горы Апхон. И между бренными телами Вовы Брэма и Алисы Хованской были не пол-версты, а какие-нибудь пол-миллиметра.

– А эти грузины, что тут с тобой были, они откуда взялись? – спросил Брэм.

– Они, вообще-то местные, типа отсюда, – ответила Алиса, – а Гоги он по жизни мой бойфрэнд.

– Они в что? Они у вас там в Питере, как сицилийцы в Нью-Йорке? – хмыкнул Брэм, проникая ладошками под свитер подруги.

– Типа того, – закатывая глаза, улыбнулась Алиса – А если ты со мной на Москву переберешься, они возражать не будут? – спросил Брэм, покуда его ладони проникли уже совсем далеко-далеко.

– Ну, они ведь бизнесмены, – выразительно повращав карими глазками, ответила Алиса, – если у них выгода прорежется, они и сами тебе денег дадут.

– Мне деньги не нужны, – сказал Брэм, – я сам за хорошую ведущую денег любому заплачу. Нам сегодня на совещании второй вице с Вездеславинским новые деньги пообещали под новые проекты.

– А я твой новый проект? – игриво спросила Алиса.

– Очень может быть, отчего бы и нет? – ответил Брэм и вконец распустил шаловливые ручонки.

В клубе вовсю пёрла приятная рутина.

И пипл пёр, как бешеный.

На выдачу клубных ВИП карт Севе пришлось даже установить месячную очередь. А на парковке возле клуба появились теперь именные парковочные места, и на некоторых даже было написано по красной отмостке – "место постоянного ВИП члена клуба Максим-Деголяс".

Сева взял в лизинг два лимузина, у которых по лаковому черному борту красивой вязью были выведены буквы М и Д. Эти машины развозили особо подгулявших гостей или наоборот, по приказу администратора и по желанию члена клуба, ехали среди ночи за кем-нибудь из друзей-приятелей выполнять пьяную блажь очередного пьяного ВИПа, везли под утро чьей-либо жене или подружке корзину роз в качестве извинения, что вот мол, загулял я в Деголясе, и к тебе даже не приехал, прости!

Максим появлялся в клубе к десяти.

Ужинал в отдельном кабинете, потом переодевался, гримировался и перед выходом к посетителям, как наказал ему Гриша Золотников, надевал на грудь цепь с позолоченным стилизованным пыпысом. Прям, ни дать ни взять – главный жрец храма разврата, истинный Максим Деголяс.

Но у главного жреца были и помощницы – жрицы. Нет, не стриптизерши и не танцовщицы из кан-кан группы, а две девушки с университетскими дипломами магистров психологии. И называли этих девушек по ученому – "маршалами", как распорядителей на гонках Формулы-1. Это Сева так придумал. Он прошлой весной был во Франции и в Германии. Специально, перед тем, как открывать свой клуб, купил себе большой обзорный тур, чтобы познакомиться с ночной жизнью европейских увеселительных заведений. Был в Париже, в Каннах, в Монте-Карло, в Довилле, а потом в Баден-Бадене и в Гамбурге. Так вот, поездка не прошла для Севы мимо ушей и мимо мозжечка. В Париже в клубе Мэд, что в новом модном районе Берси Виляж, ему очень понравилась внутренняя служба организации салона знакомств, и так понравилась, что Сева непременно захотел внедрить такую-же у себя в Питере. В принципе, ничего нового в работе клубных маршалов не было. Не обязательно было и в Париж ехать, чтобы понять их назначение и пользу, достаточно было бы перечитать роман Льва Николаевича Толстого в том месте, где он описывал салон Анны Шерер. Но Сева книжек не читал, ему было легче смотаться в Париж, чем осилить четыре тома классика.

Но если без лирики, то назначение клубных маршалов было архи-полезным, и главное перспективным с точки зрения модной фишки делом.

В большинстве, если не сказать больше – абсолютно во всех питерских и московских клубах администрации было совершенно пофигу, знакомятся ли в их заведении посетители друг с дружкой или нет. Собственно, вся работа клубов сводилась к одному – ресторанная жрачка, нажиралово в баре, стриптиз на подиуме возле шеста и как фишка – выступление какой-либо звезды в концертной программе – под фонограмму, разумеется.

Все клубы Москвы и Питера таким образом по сути своей мало чем отличались от больших ресторанов советского периода, например от Тройки или от Садко, только те в свое время скромно назывались ресторанами, и администратор варьете в них скромно назывался "конферансье", а не арт-директором… Вобщем, публика, как в ресторанах советского периода, так и в нынешних так называемых клубах, была предоставлена сама себе. Пришел ты в компании из шести или из четырех человек – вот и веселитесь за своим столиком, если вам весело. Пейте в баре, танцуйте на данс-пуле, травите анекдоты в своей компашке, зырьте на стриптиз… Но это ведь не клуб. Клуб, это где… Это где знакомятся и общаются, как в салоне Анны Шерер.

Сева это вмиг понял и по достоинству оценил в Мэд в Берси Виляж.

Там уже при входе, когда он уплатил сорок евро входного, милая девушка с баджиком, на котором было написано ее милое имечко, сразу взяла его в оборот.

– Вы говорите по-французски? Вы говорите по-английски? Вы хотели бы пообщаться в интересной для вас компании? Тогда скажите, в чем ваши интересы? Кто вы по профессии? Любите ли вы спорт, кино, животных, классическую музыку, мистику, фантастику или что-нибудь еще?

Быстренько опросив слегка ошалевшего Севу, девушка ласково взяла русского визитера под рученьки и повела в кулуары.

– Желаете посидеть в компании приятных собеседников своего возраста? Или предпочитаете друзей помоложе? У вас нет расистских предубеждений?

Задав все эти вопросы, маршал Анна-Луиза подвела Севу к окруженному изогнутым диваном столу, вкруг которого уже сидели три дамы и один мужчина. Причем, мужчина был негром.

– Позвольте вам представить мосье Всеволода, он только что приехал из Москвы, – сказала Анна-Луиза, обращаясь к компании, причем сказала она это, естественно, не по русски, а в оригинале это звучало примерно так, – Permettez moi de vous presenter mr. Vsevolod, ill et vien des venue de Moscou.

– Мосье Всеволод бизнесмен из России, он говорит по английски и интересуется автомобилями, американским кино и светской жизнью голливудских кинозвезд.

Сказав все это, она ласково улыбнулась всей честной компании и исчезла, пообещав наведаться еще разок и проверить, насколько дамам и господам интересно вместе.

Дамы, Патриция – оказавшаяся инженером химиком из Пенсильвании, Ольга, чистая немка и домохозяйка из Ганновера, Морин – специалистка по компьютерной графике из Рейкьявика (Сева к своему позору, не знал в какой это стране) были до прихода в Мэд совершенно не знакомы, и спасибо маршалам, что им тут не дали скучать и избавили от позорной стыдной неловкой необходимости самим заводить разговор с незнакомцами в баре, как это делают проститутки.