– Да много кто, – ответила женщина. – Пришла зараза какая-то, которую не звали. Чуть ли не в каждом третьем дворе болеют.

– Мария, – сухо обратился я к магичке, – праздник отменяется, пошли спасать.

– Ну всё, мам, мы побежали, – сказала Мария, поднимаясь с кровати. – Кто тут из ближайших соседей болеет?

– Так ты тоже побежишь спасать, дочь? – удивлённо спросила женщина. – Ты ж ещё маленькая!

– Так тебя же вылечила, – усмехнулась Мария. – Вот и других вылечу.

Оставив недоумевающую мать, мы с Марией и Катей пошли обходить дома, разделившись по пути. Всё почти как тогда, во время первого знакомства с Никольским, только без противочумного костюма и совсем без снаряжения. Съездили, называется, подарки отвезти. Какая-то странная эпидемия, хорошо хоть не чума. Лечить пациентов было гораздо легче, да у меня с тех пор ядро чувствительно подросло, так что медитировать для восстановления приходилось не особо часто. Я даже для этого не останавливался специально, подзаряжался на ходу.

Улицы мы распределили, вполне контактных сельчан было немало, они охотно подсказывали, в какой дом пришла болезнь. Ошибочно я зашёл всего пару раз, зато там мне подсказывали, куда точно надо идти. Судя по жалобам, которые мне удавалось выведать у заболевших, это похоже на грипп, но возможностей точной диагностики у нас с собой не было. Не было даже баночек или пробирок для забора биоматериала, чтобы передать в противоэпидемическую службу Санкт-Петербурга.

Завершив обход домов, я на негнущихся ногах потопал обратно к дому Марии.

– Ты там всё? – спросила Мария, когда мы встретились на перекрёстке.

– Вроде да, – устало ответил я.

– А где Катя? – спросила магичка, озираясь по сторонам.

– Вроде бы она должна была там заканчивать, – сказал я и махнул рукой в сторону улицы, куда пошла моя сестра.

В этот момент в свете фонаря я увидел, как её фигурка выползает из калитки и без сил падает на скамейку под забором. У меня словно открылось второе дыхание, и я рванул в её сторону практически галопом. Давно я не сдавал нормативы по бегу на четверть километра, сегодня точно побил бы собственный рекорд.

– Катя! – крикнул я ей, сбавляя скорость и остановился прямо перед ней. – Катя, ты как?

Она сидела на скамейке, прижавшись спиной к забору и закрыв глаза. В свете фонаря её лицо казалось особенно бледным. Я пощупал пульс на сонной артерии. Частый и слабый. Тогда я сел рядом и стал делиться с ней остатками энергии. Хорошо, что успел подзарядить ядро до половины. Слышал приближающийся топот детских ног.

– Как она? – спросила Мария, пытаясь восстановить дыхание.

– Истощилась почти под ноль, – ответил я, наблюдая, как в её ядре уровень энергии поднимается к четверти.

– Берёт плохой пример со старшего брата, – ухмыльнулась Мария. – А с кого ж ещё брать?

– Человек старался, а ты за своё, – огрызнулся я. Мария плюхнулась на скамейку по другую сторону от Кати и уже тоже собиралась поделиться энергией, но Катя открыла глаза.

– Вы здесь? – спросила она слабым голосом, озираясь. – Что-то я устала немного.

– В ядро заглядывать не пробовала? – решила подколоть магичка. – Говорят, помогает.

– Что-то я заработалась, не уследила, – вяло улыбнулась Катя. – Мне уже лучше, сейчас немного помедитирую и смогу идти.

Я тоже решил не терять времени и занялся медитацией.

– Смотрите не засните тут, – усмехнулась Мария, вздохнула и затихла. Видимо принялась рассматривать звёзды, которых в деревне всегда видно гораздо больше, чем в городе, где так много “светового шума”.

На полное восстановление нам с Катей понадобилось меньше десяти минут. Потом несколько минут мы вместе с Марией смотрели на звёзды. В детстве я любил сидеть вот так и считать пролетающие по небу спутники.

– Ну что, мальчики и девочки, идём ко мне домой? – спросила магичка. – Предлагаю сегодня переночевать у меня. Скорее всего мама, пока мы тут ходим, приготовила ужин, а потом уже ехать обратно в Питер не вижу жизненной необходимости.

– Наверно так и сделаем, – сказал я, поднявшись со скамейки и подав руку сразу обеим. – Идёмте, дамы, нас ждёт вкусный деревенский ужин.

– А ты зря смеёшься, кстати, – сказала Мария, легко встав со скамейки. – Моя мама хорошо готовит. Кое-чему, правда, я её научила. Сказала, что вычитала в книгах.

– Я и не думал смеяться, – возразил я. – Говорю очень серьёзно. Деревенскую еду обожаю. Она хоть и без изысков, но обязательно от души.

Так, непринуждённо болтая, мы дошли до дома Марии, где нас уже ждала толпа благодарных сельчан. Я даже немного оторопел, когда увидел, что все они пришли с какими-нибудь подношениями. У всех в руках были сумки, мешки, сетки с куриными и гусиными яйцами, даже свежеиспечённый каравай имелся. Вещать вызвался один старик, которого я вылечил полчаса назад, он был тогда в очень плачевном состоянии, а сейчас уже уверенно стоял на ногах, даже сюда пришёл.

– Вы же Александр Петрович Склифосовский, всё верно? – решил на всякий случай уточнить старик.

– Всё верно, – кивнул я, не зная даже, как прокомментировать этот флэшмоб.

– От всего нашего села приносим вам свою глубочайшую благодарность! – заявил старик, а у самого по щеке скатилась слеза. – Вы ведь уже второй раз наше село спасаете от погибели. Дай вам Бог здоровья и успехов в вашем нелёгком деле. И примите пожалуйста наши скромные дары, от чистого сердца!

– Ну что вы, право же, не стоило! – бормотал я, пока к нашим ногам складывали подношения.

Каравай вручили в руки, в кучу складывать не стали. Одна женщина принесла живого кролика в клетке, другая гуся держала на руках. И как они себе представляют, что мы с ними должны делать?

– Так, живность родителям отдашь, – сказал я тихонько Марии, ткнув её пальцем в плечо.

– Ага, как же, – усмехнулась она. – Пусть у тебя по госпиталю бегают.

Мы поблагодарили сельчан, пожелали им крепкого здоровья и те устремились по домам, оставив нас наедине с подарками.

– Ну и куда всё это девать? – спросил я и тут же словил недовольный взгляд магички. – Нет, я, конечно, очень польщён, но я реально не знаю, что мы с этим всем будем делать.

– А давай гусыню домой отвезём! – предложила Катя. – Они с Котангенсом подружатся. Ты только посмотри, какая она хорошая!

В доказательство своих слов она погладила птицу по голове, та издала пару невнятных звуков, но вела себя спокойно.

– Отличная идея, – кивнул я. – Она выдернет ему хвост при первой же встрече.

– Давай так сделаем, – предложила магичка, пытаясь разобраться, что где лежит. – То, что возможно, складывай в машину, деревенские продукты в городе не помешают. Этих красавчиков я и правда родителям отдам, а каравай хорошо упакуем и завтра родителям на стол поставите.

– Кстати о родителях, – сказал я и достал телефон из кармана.

Информация о том, что мы не поедем в поздний час домой, а переночуем у родителей Марии, маму полностью устроила.

– Это лучше, чем по ночам ездить, – сказала она. – Спокойной ночи. Позаботься о Кате.

– Обязательно мам, – сказал я и положил трубку.

Всё, что можно забрать домой, я временно сложил в переднюю часть салона, а через заднюю дверь начал вытаскивать всё, что накупили днём. В три захода мы внесли всё это добро в дом. Брат и сестра Марии ещё не спали и нам довелось неоднократно слышать радостные возгласы, пока Мария доставала из мешков подарки один за другим. Мама магички стояла с выпученными глазами, видимо пытаясь представить, сколько всё это стоит.

– Я работаю на правительство, мам, – сообщила ей Мария, продолжая раздавать вещи. – Там хорошо платят.

Бедная женщина после этих слов и вовсе чуть не свалилась в обморок, благо её вовремя успел подхватить супруг, которому пришлось бросить на пол новую спецовку, которую он успел оценить по достоинству.

Когда подарки закончились, все наконец-то уселись за стол. У меня к этому времени разыгрался такой аппетит, что я уже ел бы руками и борщ, не то, что картошку. Мария оказалась права, её мама знатно побаловала нас разносолами и блюдами из печи. Правда в доме теперь стало реально жарко, несмотря на открытые окна.