Я кивнул:

— Справедливо.

— Она была моей! — внезапно встрял Монти, его голос был резким, а лицо хмурым, когда он ткнул в меня пальцем.

— Она никогда тебе не принадлежала, — рыкнул Люциан, а затем обратился к гвардейцам: — Уберите его и его людей из моего дворца. Сделайте себе одолжение и впредь держитесь подальше от моих границ, принц Скотт, — прошипел он.

— Как вы смеете?!

Лицо Люциана потемнело, и он выпрямился во весь свой немалый рост.

— Вы пронесли оружие на праздник любви в моём дворце. Радуйтесь, что я не сажаю вас в темницу, вы, маленький кретин, — угрожающе прорычал он, заставив Монти отпрянуть.

— Покажите принцу дверь, — пробормотал он своим стражникам. — А потом покажите ему границы нашей страны.

Монти всё ещё что-то кричал, когда королевская стража схватила его и его людей и потащила их по коридору.

Люциан вздохнул и повернулся к нам с улыбкой:

— Нам есть о чём поговорить. Боже, я хочу знать всё о Лене.

— Конечно, Ваше Величество, — улыбнулся я, кивая.

— Но сначала насладитесь балом.

— Думаю, бал уже закончился, — сказал я с лёгкой усмешкой, взглянув на часы на стене.

Король улыбнулся, взяв руку жены:

— Тогда просто побудьте вдвоём. Надеюсь, мы поговорим завтра. Я так много хочу спросить тебя о моей сестре.

— Даю вам слово, сир, — решительно сказал я, пересекая зал и протягивая ему руку. Мы крепко пожали друг другу руки, глядя друг другу в глаза, пока я пытался осознать всё это.

Я королевской крови? Часть моего сознания отказывалась верить. Этот человек — мой дядя? Но это ничего не меняло. Не меняло того, кем были мои родители, чему они научили меня и что они значили для меня. Это не меняло того, чему они меня научили, — о мире, о жизни и о том, что значит быть мужчиной. Это не изменило того, что я сделал для себя, даже не подозревая, что в моих жилах течёт королевская кровь.

И уж точно не влияло на мои чувства к женщине рядом. Это не изменило того, что я люблю её всем своим существом.

***

Когда коридор опустел и после того, как я ещё раз крепко пожал руку Люциану и тепло обнял Джессику, я взял Колетт за руку и повёл ее прочь. Мы шли по коридорам, смеясь над тем, что только что произошло, целуясь и просто наслаждаясь обществом друг друга, пока не оказались у двери, ведущей на балкон. Я вывел её на каменную террасу, увитую розами, с которой открывался вид на сельскую местность внизу, залитую лунным светом.

— Потанцуй со мной, — прошептал я ей на ухо, медленно кружа её.

— Рурк, всё это... Люциан... Ты ведь понимаешь, что теперь ты...

— Это не важно, — я притянул её ближе. — Какая у меня родословная или какой процент «королевской» крови течёт в моих жилах, не имеет ни малейшего значения, принцесса.

— Хорошо. — Она прикусила губу.

— Я просто хочу, чтобы ты стала моей женой.

Я поцеловал её — долго, страстно, чувствуя, как она тает в моих руках.

— Знаешь, — она ухмыльнулась, — технически, ты так и не спросил.

Я нахмурился.

— Я знаю, и мне не нравится, что всё было так «подстроено». Я бы хотел это изменить.

И тут я покачал головой, осознав, что могу это сделать.

В один миг я развернулся, сорвал розу с лианы, вьющейся по балкону террасы, а затем опустился на колено перед Колетт.

У неё отвисла челюсть.

— Выходи за меня замуж, принцесса, — тихо сказал я, чувствуя, как бешено колотится сердце. Черт, я что, нервничаю?

И на миг я растерялся. Впервые в жизни я по-настоящему засомневался, и целую секунду Колетт держала меня в подвешенном состоянии. Но потом на её лице медленно появилась улыбка, в глазах вспыхнула искра, и весь чёртов мир засиял немного ярче, когда с её губ сорвалось единственное слово, которое мне было нужно услышать.

— Да! — выдохнула она. — Тысячу раз да!

Она вскрикнула, когда я встал и подхватил её на руки, закружил и уткнулся лицом в её шею, пока мы кружились в лунном свете. Мои губы прижались к её губам, и я целовал её изо всех сил, пока время словно исчезло.

— Только... — она покраснела и отстранилась от меня.

— Что?

— Я просто хочу сказать, что мне нравится то, что у нас есть, и даже после свадьбы... я хочу остаться твоей...

— Моей плохой девочкой? — прорычал я ей на ухо, заставив её ахнуть.

— Да, — прошептала она в ответ, дрожа всем телом.

— Отлично, — я притянул её к себе. — Потому что даже став моей женой, ты всегда будешь моей непослушной девочкой.

Она ахнула, жадно целуя меня. А потом мы просто продолжали целоваться. Мы растворялись друг в друге, руки скользили по телам, языки сплетались, и наше дыхание становилось единым.

— Я не хочу больше ждать, — простонала она мне в губы. — Мне плевать на ожидание, я просто хочу тебя. Я хочу тебя и хочу, чтобы ты взял меня всю, прямо сейчас.

 Я застонал, чувствуя, как мой член напряжённо пульсирует, прижимаясь к ней, а мои руки скользнули к её упругой попе. Я прижался к ней сильнее, заставив её сладко вздохнуть, когда она ощутила каждый твёрдый дюйм моего возбуждения.

И вдруг я точно знал, что мы сделаем. Она была права. К чёрту эти пышные свадебные церемонии и ожидание — я возьму её здесь и сейчас. Ведь отныне мы могли делать всё, что захотим. Чёрт возьми, теперь я ведь принц, верно? А разве принцы не творят что им вздумается?

— У меня есть идея, — прорычал я ей на ухо.

Она ахнула, когда я развернулся, схватил её за руку и потащил обратно через двери и по дворцовым коридорам. Колетт рассмеялась, спеша за мной, и от этого звука моё сердце забилось так сильно, что я едва мог дышать.

— Куда мы идём?

Мы свернули за угол и внезапно резко остановились, едва не врезавшись в королеву Джессику и четырёх очень недовольных стражников, которые быстро окружили её.

— Всё в порядке, всё в порядке, — усмехнулась она, похлопав охранников по плечу. — Это… — Она рассмеялась. — Ну, вообще-то, это мой племянник. Она улыбнулась нам с Колетт, проходя мимо охранников.

— Ваше Величество, — я поклонился, сердце бешено колотилось.

— Полагаю, мы ещё не «тётя Джессика», да? — Она подмигнула мне, и я усмехнулся. — Чем я могу вам помочь, Рурк?

— Где ваша часовня?

Колетт ахнула рядом со мной, и моё сердце забилось ещё сильнее, когда я взял её за руку.

Пришло время сделать эту принцессу моей королевой.

Колетт

Рассвет застал нас уже в пути, когда мы покидали дворец Люциана и Джессики. Солнце только поднималось над холмами, заливая дорогу золотым светом. И, честно говоря, в мире просто не существовало слов, способных описать то счастье, что переполняло меня.

Окна были опущены, утренний ветерок играл моими распущенными волосами. Я сбросила туфли и, смеясь, закинула босые ноги на приборную панель. Мои пальцы переплелись с пальцами Рурка на рычаге коробки передач, а мощный автомобиль урчал под нами. Солнечный луч поймал бриллиант на моем пальце, рассылая блики по лицу, и сердце забилось еще сильнее.

...Всего час назад я стала женой.

Я сжала руку Рурка, расплываясь в улыбке и глядя на него — своего мужа, человека, которого любила. Он улыбнулся в ответ, его глаза сверкали, когда он бросал на меня взгляд, прежде чем вновь сосредоточиться на дороге.

Мы оба знали, что были правы: ждать больше не было сил. Никто из нас не хотел пышной церемонии со всей этой суетой и драмой, присущей королевским свадьбам. Поэтому мы приняли собственное решение и сделали все так, как хотели.

Дворцовый священник был слегка сонным — его разбудили среди ночи король с королевой, — но он с радостью согласился провести обряд. И вот, на балконе с видом на долину, в обрамлении розовых лоз, Рурк и я стали мужем и женой. Нашими свидетелями были сам король Люциан и королева Джессика. Кольцо, переданное Люцианом, когда-то принадлежало матери их матери — бабушке Рурка по материнской линии. И несмотря на первоначальные возражения моего мужа, Люциан сжал кольцо в кулаке и посмотрел ему в глаза: