-А ну, заткнись, а не то изуродую, мерзавец! – взвизгнули сверху.
-О, и как же ты это сделаешь? Наколдуешь мне внешность, как у твоей мамаши? Тогда я действительно стану похож на мерзкое чудовище с бородавками и носом, как у хряка.
-Не трогай маму! – снова взвизгнул разбойник наверху. – Изувечу!
Стало слышно, как разбойник спрыгнул на пол и прогрохотал к люку.
«Какой чувствительный, даром что идиот» — подивился мысленно Элезар, слушая, как наверху разбойник возится с замком.
Люк откинулся, и разбойник, даже не разжёгши света, зашарил руками в кромешной тьме, пытаясь нащупать пленника. При этом сам он хоть и очень плохо, но всё же был виден. Оказалось, в доме хоть и была почти абсолютная темнота, но немного лунного света сквозь распахнутую по летнему времени шкуру, прикрывавшую узкое и единственное окно, всё же проникало, и силуэт нагнувшегося и прикрывшего собой проём бандита был различим. Поэтому удар Элезара был не наугад, а целенаправленно в лицо и со всей силы. Удар удачно попал в нос, из которого хлынула кровь.
Хекнув разбойник отвалился назад. Элезар быстро полез наружу, подполз к не успевшему опомниться разбойнику, лицо которого заливала кровь, и схватил его за шею, оказавшуюся огромной. Пытаясь задушить злодея, юноша почувствовал отчаянье, так как ему казалось, что он душит ствол небольшого дерева. А тут ещё и разбойник схватил его за руки и пытался их убрать. Однако Элезар продолжал давить изо всех сил. И тут он почувствовал, что правой рукой разбойник перестал пытаться ему мешать и полез куда-то вниз. Поняв, что у того, скорее всего, есть кинжал или нож, Элезар со всего маха ударил разбойника в лицо локтем и стал ощупывать правую руку и пояс разбойника. Тот уже схватил нож, но не успел его развернуть в сторону юноши, будучи оглушён ударом. Понимая, что сил разжать и вырвать оружие не хватит, Элезар изогнулся и вцепился зубами в руку между большим пальцем и запястьем соперника. Борясь с рвотой от отвратительного вкуса крови и человеческой кожи во рту, стал рвать руку как дикий зверь. И это его спасло. Разбойник заорал и выпустил из рук нож, который тут же оказался в руке Элезара. Пленник хотел нанести удар в горло соперника с размаху, но промахнулся и не воткнул нож, а распорол горло размашистым разрезом.
Кровь. Снова отвратительная кровь. В этот раз Элезар не выдержал и его стошнило. Хотя бы успел отвернуться к люку.
А затем он зарыдал. Сам не зная от чего, он всхлипывал и заикался, как в детстве, рыдая от всей души. А когда закончил, то понял, что ему полегчало. Усталость и опустошённость накрыли с головой так сильно, что он чуть не уснул прямо здесь, на ещё тёплом трупе и залитом кровью полу.
Но заставив себя подняться, тяжёлой походкой Элезар подошёл к окну и постарался рассмотреть что-нибудь снаружи. А там царила тишина и покой. Открыв дверь, Элезар пустил побольше света в дом, и это дало возможность разглядеть обстановку. К радости освободившегося и измождённого пленника удалось увидеть бадью с водой. Попив, а затем кое-как отмывшись юноша обыскал дом и, не найдя ничего интересного, осторожно вышел во двор, где по-прежнему было абсолютно тихо. Оружия, кроме ножа, пока что раздобыть не удалось, а потому он опасался встретить разбойников. Идея сбежать в лес, которая мелькнула поначалу, так же быстро пропала, та как он не знал, где находится, и побоялся ночью заблудиться. Прятаться в зарослях рядом с, как оказалось, небольшой деревней в глухом лесу тоже идея так себе, так как риск быть обнаруженным довольно высок.
Он бродил довольно долго вокруг домов и осторожно заглядывая в них, вскоре убедившись, что место абсолютно пусто и кроме него и убитого разбойника никого в деревне не было. Удалось раздобыть неплохой топор, и теперь он чувствовал себя значительно увереннее. Однако вступать в бой отчаянно не хотелось. Хотелось в свой лагерь, и предупредить товарищей о нападении.
«Хотя нападение наверняка уже состоялось, скоро рассветёт» — подумал он. И действительно, на опушке стало заметно светлее. А вскоре он услышал какой-то шум. Поскольку лучше ничего уже придумать не получалось, Элезар всё же убежал в противоположную от шума сторону и затаился за толстым стволом дерева в высокой траве.
Разбойники ввалились в деревню как-то гурьбой. Вот их не было, а вот они уже наполнили небольшую лесную опушку шумом, руганью и суетой. Буквально через несколько мгновений послышались крики из дома, где лежал труп, после чего на пару минут деревня затихла. Видно бандиты совещались и размышляли, что делать. Затем суета и шум стали ещё больше, и они принялись выкатывать телеги из сараев, и собирать скарб. Элезару подумалось, что они наверняка пришли откуда-то со стороны Банди, а значит, сто́ит перебраться на ту сторону опушки и постараться найти тропу. Такое скопление людей, постоянно ходящих в деревню и обратно, не могло не оставить следов. Однако когда он уже хотел привстать и начать осуществлять свой план, прямо за его спиной послышался шум, и он снова лёг, постаравшись зарыться в траву в тени дерева. И вот, всего в нескольких десятках метров от него кто-то прошёл, гремя железом. Разбойники ничего не замечали и не слышали, так как были заняты. А затем разбойничья заимка взорвалась криками и шумом боя. Не понимая, что происходит Элезар остался на месте и увидел, как выбегающих в его сторону разбойников перехватывают прошедшие мимо него минутой назад люди. С радостью он понял, что это его товарищи.
Но он не стал выбегать к ним, а прождав ещё немного времени, обтёрся насколько смог травой и, встав, уверенной походкой направился в разбойничью деревню, как не в чём ни бывало.
Самое забавное, что до входа в своё бывшее узилище его никто не замечал и не обратил на него внимания. Входя в дом, он услышал обеспокоенный голос здоровяка Бодуэна:
-И куда он мог деться? – и на сердце его потеплело.
-Не меня ищите, друзья? – зашёл в дом улыбающийся голливудской улыбкой Элезар. Правда, губа была разбита, на лице красовался новый синяк, хотя старые исчезли лишь недавно, а одежда была бурого цвета, от напитавшей её крови. К счастью это была не его кровь. О чём он и сообщил взорвавшимся криками радости и беспокойства друзьям.
Весь оставшийся день прошёл в суете. Взяв кое-какие трофеи, не обращая внимания на возмутившегося этим Габриэля, рыцари вернулись в свой лагерь, а главарь разбойников со своими людьми остался хоронить погибших и подсчитывать убытки.
Пётр приказал остаться в Бонди ещё на день, поэтому вечером удалось собраться за костром своей компанией: Элезар, Александр, все русичи, Аглаек и присоединившийся к ним новый спутник, спасённый Александром шестнадцатилетний юноша по имени Утред, который даже не выглядел на свои годы. Молодой парень поначалу пытался прислуживать Александру, как слуга, которые были у многих рыцарей. Однако ему объяснили, что он их спутник и хотя нести все тяготы пути ему придётся, как и всем, но принижать и забивать его никто не будет. Главным является Элезар, а Александра он должен почитать, как священнослужителя, с ролью которого тот давно смирился, устав объяснять, что он не принял монашеских обетов, а так же как своего спасителя. А после того как мальчик рассказал свою историю, все стали относиться к нему даже с сочувствием. Правда, разговорить его удалось не сразу. Сперва он стеснялся и даже отказывался от еды, хотя и был явно голоден.
Однако, всё же насытившись и выпив вина, к которому явно был привычен, мальчишка под наводящими вопросами всё же разговорился. Оказалось, что родился он в далёкой Британии. На севере этого острова. Его отец участвовал в восстании против короля Вильгельма, но планы заговорщиков потерпели крах. Что стало с отцом, он достоверно не знал, а о самом отце говорил туманно и без подробностей, видимо, ему было ещё очень больно упоминать эту тему, но ему самому и одному из людей отца, который за ним присматривал, удалось бежать сначала к друзьям отца в Нормандию. Затем подальше от власти и глаз короля в окрестности Парижа. Здесь деньги у них закончились, и его воспитатель принял решение присоединиться к Габриэлю. Он хотел лишь заработать денег, а затем отправиться дальше. Воспитатель был хоть и не особо знатен, но благородного происхождения и имел родственников где-то в Аквитании, к которым и хотел перебраться вместе с воспитанником. Но не успел. В первом же деле, к участию в котором его подтолкнуло обещание быстрых и лёгких денег, он сложил голову от рук рыцарей Петра. Звали его Гастон, и у него был арбалет.
