— Что с ним случилось? — указал на пляшущего инсектоида Алексей, — танец победителя? Или радиацией так поджаривает?

— Технологии этого корабля далеки от его цивилизации, — пояснила рыжая всезнайка, — вот и программирует на универсальном языке.

— А сама бы так смогла?

— Прямо так — нет. Мне пришлось бы очень долго возиться с настройками.

— Как этот корабль вообще сюда попал?

— Напоролся на пиратскую магическую сеть, — задумалась девочка-лиса, — повредил навигацию, экипаж решил отпрыгнуть вслепую, чтобы не попасть в плен. Но вместо субпространства выпал сюда.

— И где экипаж?

— Система поглотила, наверное. Бортовой журнал дальше не вёлся.

— Виктория, надеюсь, не пострадает от всего этого? — высказал свои сомнения парень.

— Не должна при любом варианте, — заверила девочка-лиса, — от наших действий, по крайней мере.

— И какие варианты развития событий ты видишь?

— Если устроим небольшой взрыв, то перестанет существовать вся материя в радиусе трехсот метров, — почесала за ухом рыжая бестия, — нас не станет, твоё сознание, вероятно, вернётся в свой мир. Остальное здесь будет примерно, как ты и видел, но твоё вместо займёт туповатый клон.

— Жесть! Вике мы так не поможем. А столько невинных миров будет завоёвано и сожрано? Потом она вообще на вселенные охотиться начнёт, — заключил расстроенный парень, — какие ещё варианты имеются?

— Запустить реакцию полной дезинтеграции материи и энергии во всём этом пузыре. Точнее, энергия приобретёт такой высокочастотный вид, что эта управляющая система не сможет ей воспользоваться, примерно полтора миллиона лет. Позже она снова начнёт конденсироваться в обычную энергию и материю. А мы, скорее всего, полностью распадёмся на уровне личности. И к тебе, живущему в твоём родном мире, не вернутся воспоминания о прожитом здесь опыте.

— Странно думать, что в это время я где-то сейчас живу и не знаю о себе вот этом. Ладно, значит, вернёмся к источнику немножко раньше, чем хотелось, — парень потёр ладонью мучившую его рану, — а что с Викой тогда случится?

— Она окажется в собственном пузыре, окруженном торическими полями. Когда начнётся дезинтеграция, ей ничего не останется, кроме как висеть в пустоте, — устало рассказывала девочка-лиса, — надеюсь, ей это быстро надоест, и она отключит артефакт. Вернувшись в прошлое, она многое забудет. Потом что-то вспомнит. Дальше варианты сильно ветвятся. Но все они лучше того, что ты вспомнил в качестве будущего этого мира.

— А мы точно все исчезнем?

— Вероятнее всего да, хотя твёрдых гарантий нет. Топологически мы сейчас где-то внутри артефакта, а Вика скорее на его наружной стороне. Если его деактивировать, то внутреннее пространство уже не станет взаимодействовать с внешним.

Богомол закончил свой танец и вопросительно смотрел на ребят. Его лапки бессильно повисли. Сам он едва держался на ногах.

— Тхааррд сделать готово, — прощебетал инсектоид, — плохой вождь пионерский командовать начинать. Сколько сильно запускать процесс?

— Заряжай на полную! Не нужны нам полумеры, — решил Алексей, — а сам-то ты что про это всё думаешь?

— Система говорить, плохой вождь пионерский был кушать сильно рыбий суп, — делился богомол своими мыслями, заканчивая последние настройки, — Тхааррд любить такой еда. Система должен видеть, как Тхааррд стать много совсем уха есть.

— Что же? Вот ты ей и покажешь сейчас, — улыбнулась рыжая бестия и обратилась к парню, — ты это затеял, тебе и ответственность за результаты брать.

— Готовый начать, Тхааррд ждать команда.

Обняв Лизу, Алексей подвел ее к богомолу. Они положили руки и лапы друг на друга. И мысленно прощались с присутствующими и с оставшимися за дверью. Корпус корабля сильно дёрнулся. Из коридора послышался грохот. Какие-то огромные твари смогли прорваться. Круша всё на своём пути, они мчатся прямо сюда. Да без разницы!

Алексей махнул рукой и сказал: «Поехали!» Богомол щелкнул жвалами и яркий свет поглотил всё пространство.

Колючий снег хлещет в лицо. Буря завывает, как стая голодных волков. Порыв ураганного ветра. Под ногами захрустела корка льда. Парень упёрся рукой в ствол дерева, к которому его прикатило.

Отвернув замёрзшее лицо, он задумчиво всмотрелся в густую мглу. Попытался вспомнить что-то важное. Но в душе роились только обрывки странных чувств и воспоминаний.

В последние дни ему перестало казаться, что этот мир слишком велик и могуществен для того, чтобы в нём можно было бы что-то серьёзно поменять. А в своих глазах он больше не выглядел настолько слабым и ничтожным, чтобы даже не пытаться этого сделать. Если действовать в своей, пусть и небольшой, сфере влияния, то что-то да изменится. А если таких, как он, найдется несколько, или вообще десять процентов, то так можно добиться чего угодно. В этом сомнений нет.

Но появившееся вместе с этим щемящее чувство потери не давало ему покоя. Словно у него была подруга или жена, и они были счастливы вместе. А теперь её нет. И потом выясняется, что она и вовсе никогда не существовала. Да как такое возможно?

Ветер немного утих. Над головой распахнулась полоса чёрного неба. Любуясь на яркую золотистую звезду, Алексей припомнил недавний сон. Очень странный и глупый. Словно он превратился в дебила и был движим одними природными инстинктами. И, конечно, рефлексы слабоумного работали на полную.

Его молниеносная реакция, уверенность в себе и мощное тело несколько компенсировали отсутствие здравого смысла. Воспылав жаркой страстью к симпатичной девице, он, не переставая, отвешивал топорные комплименты по любому возможному поводу. Был услужлив и подхалимничал, надеясь поскорее затащить её в постель.

Сейчас ужасно стыдно вспоминать себя из того сна. Хотелось поскорее его забыть. И отчего могло привидеться такое? Но лицо той девушки и теперь вызывает чувства любви и потери. Хотя в реальной-то жизни он её никогда не видел. Этого он бы точно не забыл. Её образ возник только в недавнем сне. И почему-то теперь он часто всплывал в памяти.

Наверное, всему виной напряжённая работа последних дней. Переутомление, тревожные новости, одиночество, да мало ли что ещё? Хотя сейчас всё это кажется совершенно неважным. Очень немного шагов отделяют его от весёлых друзей и тёплого лета. А потому так радостно на душе.

В подъезде вежливо поприветствовал соседку весьма преклонного возраста. Терпеливо выслушал старческие жалобы на всё подряд. Постарался ободрить добрым словом и пожелал здоровья на прощание.

Дома немного навёл порядок, перекусил и выпил кисленький напиток из банки с чайным грибом. Усевшись в кресло, хотел было отправиться в приятное путешествие, но решил сделать кое-что ещё.

Разговор с родителями по телефону не стал формальной процедурой в этот раз. Алексей от всего сердца делился хорошими новостями. Затем внимательно выслушивал долгие и пространные повествования, проявляя живое эмоциональное участие. Тепло попрощавшись, он удовлетворённо откинулся в кресле.

Придавленный обрушившейся на него жаркой вспышкой, парень согнулся и впечатал колено в асфальт. Привыкая к дневному шуму и слепящему свету, он потрогал саднившую рану. В карманах шорт ничего подходящего не нашлось.

Наощупь, выбрал из густой травы лист подорожника. Сорвал, послюнявил и приложил к ободранной коленке. Прищурившись, разглядел приближающуюся тень.

— Не занимайтесь самолечением, больной, — шутливо посоветовал Стёпа, — ну правда, Сашка, загляни-ка лучше в медпункт. Зеленкой пусть намажут, а то будешь всю смену с распухшей ногой ковылять.

— Ага, про столбняк ещё расскажи, — усмехнулся Алексей, — ерунда это всё, здесь — тем более.

— Ладно, забудь. Тут такое дело, всех предупреждаю…

— Случилось что-то?

— Короче, в этой смене мы — пионеры из светлого будущего. Живём при развитом социализме и стоим на пороге коммунизма, который строим ударными темпами. Смотри, не перепутай ничего.