– Что вы можете сказать о них?

– Вообще-то я ничего не обязан говорить о своих клиентах, соблюдая адвокатскую тайну, – ответил я, – но могу засвидетельствовать только, что это хорошие люди.

– Понятно, – сказал следователь. – А что вам еще известно о взрыве?

– Да ничего. Я все прочел в газетах. Погибшего Привалова я никогда не видел.

– Это мы знаем, – как бы подтверждая мои слова, произнес следователь. – С вами хотят поговорить оперативные работники из уголовного розыска, но они что-то опаздывают.

– Это уже их проблемы, – сказал я. – У вас вопросы ко мне есть?

– Нет.

Я расписался в протоколе допроса и вышел.

Вскоре мне вернули мобильный телефон. Первым делом я поехал на телефонную станцию и поменял аппарат, зная, что в старый может быть заложен «жучок», и не ошибся в этом.

После обыска в моей квартире и допроса у следователя я окончательно понял, что моей персоной очень плотно заинтересовались правоохранительные органы. Их интерес прежде всего был продиктован моей работой с членами курганской группировки. В этом не оставалось никаких сомнений.

Когда я пришел, как обычно, в следственный изолятор и заполнил несколько листочков для вызова своих клиентов, один из местных сотрудников подошел и, отведя меня в сторону, прошептал на ухо, что не так давно приходили оперативники из уголовного розыска и очень внимательно изучали все мои карточки вызова клиентов – к кому я хожу, сколько времени провожу с ними на беседах и так далее. Особенно их интересовала моя клиентура из курганской группировки.

Вскоре я опять обнаружил, что за моей машиной установлено наблюдение. Две машины, «семерка» и «восьмерка», постоянно следовали за мной. Причем позднее, когда они поняли, что их обнаружили, так называемый «хвост» не стал скрывать своих действий.

Мои телефонные разговоры вновь стали прослушиваться – знакомые спецы по техническим средствам связи мне об этом не раз говорили.

Я долгое время думал, какова же цель такого усиленного наблюдения за моей персоной. Вероятно, спецслужбы рассчитывали, что рано или поздно либо я выйду на курганцев, либо курганцы выйдут на меня, что для оперативников было бы очень кстати. Но неожиданно их планы были спутаны.

Не знаю, с чьей подачи, но в популярной газете, «Московском комсомольце», вышла большая статья с моей фотографией. Суть ее в том, что адвокат такой-то, ранее известный как адвокат Солоника, сейчас работает с курганцами, провел несколько удачных дел, добился определенных успехов, но вместе с тем у него был обыск, допрос и так далее.

Иными словами, статья практически легализировала меня как официального адвоката курганской группировки. Какую цель преследовали авторы этой публикации и с чьей подачи она была написана, для меня осталось загадкой. Собственно, ничего плохого в этой статье против меня не было сказано. Скорее даже наоборот.

Я был преподнесен как удачливый адвокат курганской группировки. Конечно, в этом заключалась и определенная опасность. Ведь у курганцев достаточно много врагов в криминальной Москве.

Конечно, лидеры курганской группировки прочитали эту статью и поняли, что я засвечен. Отныне их контакты со мной полностью прекратились. Потом произошло другое событие, которое повлияло, как я узнал впоследствии, на их судьбу.

Лето 1996 года выдалось жарким, и я много времени проводил на даче, иногда приезжая в Москву. В консультации меня никто не спрашивал.

Вскоре в моей адвокатской деятельности опять наступила опасная полоса. Все началось с обычного телефонного звонка секретаря нашей консультации. Она сказала, что ко мне приехали клиенты, они якобы меня знают. Так как я был недалеко, то предупредил, что буду на месте в течение часа.

Когда я подъехал в консультацию, в приемной никого не оказалось.

– А клиенты на улицу вышли… – сказала растерянная секретарша. – Может быть, они ушли?

Я вышел на улицу. Никого вокруг не было. Но буквально через минуту возле меня припарковался джип с тонированными стеклами. Из него вышли несколько человек. Один из них протянул мне руку.

– Добрый день! Это мы вас ждем. Решили пока перекусить…

– Ну что же, пойдемте, поговорим, – пригласил я их в адвокатский кабинет.

Двое из приехавших направились за мной, а оставшиеся двое снова сели в машину.

Все расселись по стульям.

– Мы знакомы? – спросил я, вглядываясь в лица посетителей.

– Нет, – ответил один из посетителей. – Но мы работали и дружили с теми, чьим адвокатом вы когда-то были.

Я понял, что посетители намекают на «курганских». Спрашивать, кого они представляют, было неэтично. Оставалось достать листок бумаги, ручку и приготовиться записывать информацию.

– Я понимаю, что вы пришли ко мне за конкретной помощью.

– Да, это так, – кивнул головой один из парней. – Дело в том, что наших пацанов «упаковали».

– Что с ними случилось? Кто их арестовал?

– Достаточно банальный случай. В выходные ребята отдыхали на пляже в Крылатском, знаете этот пляж? Сидели вдвоем, отдыхали…

– Володька-старший и Володька-младший, – уточнил второй парень.

– Потом, – продолжил первый, – появились девчонки. Наши, сами понимаете, приударили за ними. Потом эти появились, непонятно кто… Слово за слово, драка началась, наших побили. А пацаны дураки оказались полные, побежали в Крылатское – там наши живут, вызвали Витюху и Славика. Ну, те выбежали на помощь, чтобы обидчикам отомстить. Началась стрельба… Одного из тех, кто бил наших ребят, «положили». Соответственно, менты появились и всех «замели» – Вольдьку-старшего, младшего, Витюху и Славика. Все они находятся в УВД «Крылатское». Дело ведет прокуратура. Ну что, возьметесь? – Рассказчик с надеждой посмотрел на меня.

– А кто стрелял? – уточнил я. Парни переглянулись и пожали плечами.

– Не знаем. Там такая суматоха началась… Мало ли кто стрелял?

– Наши не стреляли, – добавил второй парень.

– Все понял, – сказал я. Конечно, ясно было, что кто-то из друзей моих посетителей произвел этот роковой выстрел. – Да, а сколько всего выстрелов было?

– Два.

– И оба попали в убитого?

– Мы не знаем таких подробностей. Вы же адвокат, поедете к следователю и там во всем разберетесь.

– Хорошо, мы с вами сейчас заключим соглашение… – Так как я чувствовал, что ребята непростые и принадлежат к какой-то группировке, решил подстраховаться. – У ваших задержанных есть жены, невесты?

– Есть. А в чем дело? – ответил один из парней, насторожившись.

– Нельзя ли, чтобы кто-нибудь из них приехал сюда и заключил со мной соглашение?

– Но платить-то мы будем…

– Это не вопрос. Пожалуйста, платите. Но соглашение должны заключить они, нужны их паспортные данные.

Парни переглянулись.

– Может, Ленка подъедет? – предложил первый.

– Если она дома… – ответил второй.

– Так позвони ей!

Парень вытащил из кармана куртки мобильный телефон и вышел из кабинета.

Примерно через час в консультацию приехала девушка и заключила со мной соглашение. Еще через час я уже был в прокуратуре.

Следователь, который вел дело, встретил меня достаточно холодно. Он молча взял мое удостоверение, долго его разглядывал, затем поинтересовался, есть ли у меня ордер.

– Есть, даже четыре, – ответил я, вытаскивая из «дипломата» четыре ордера, выписанных на каждого из задержанных.

– Так вы будете представлять интересы сразу четверых?

– А почему бы и нет? Надеюсь, у них нет противоречий в показаниях?

– Противоречий нет.

– Так как, вы не возражаете?

– Нет, пожалуйста. Мне вообще это дело по барабану, – неожиданно произнес следователь. – Я в отпуск собирался, а накануне мне его поручили…

– Могу я узнать, в чем обвиняются мои клиенты?

– Банальная разборка. Встретились на пляже члены двух бандитских группировок, не поделили девочек. Побили ваших, они побежали за подмогой, те прихватили пистолеты. Началась стрельба, одного убили. Все достаточно просто.