– Почему? – спросил Грейлин.

– Едва только соединившись, они взаимно поглощают – уничтожают друг друга. И вроде как практически мгновенно.

Лицо Джейса побледнело еще больше.

– Ты хочешь сказать, что во мне может быть что-то подобное?

– Я не знаю. Это за пределами моего понимания. Только кто-нибудь из Крестов мог бы знать больше.

– Вроде Элигора, – сказал Грейлин.

– Который давным-давно уничтожен, – добавил Дарант.

– Не полностью, – напомнила им Никс.

В рубке воцарилась тишина. Все знали, что Ифлелены держали у себя отрубленную голову Элигора, предводителя орд ревн-кри. На протяжении бессчетных веков орден проводил над ней тайные эксперименты. Именно этим артефактом должны были завладеть их союзники в Западном Венце. Тихан был уверен, что бронзовый бюст хранит какой-то секрет, позволяющий отыскать давно потерянный ключ, необходимый для управления обеими турубьями – и это был крайне важный момент. Даже после того, как оба эти древних устройства будут активированы и внедрены глубоко в земную кору Урта, управлять ими можно лишь с помощью этого невесть где спрятанного ключа.

Крайш первым нарушил молчание:

– Вообще-то в этом двуединстве синмельда и дисмельда есть определенный смысл… Что боги, что мир природы – все они требуют баланса крайностей, симметрии противоположностей. Зима и лето… Ночь и день… Огонь и лед… Даже хищникам нужна добыча. – Он мотнул головой в сторону Шийи. – Возможно, дисмельд и синмельд – это схожее сочетание двух крайностей. Может, как раз дисмельд питает турубью энергией, но при этом требуется и синмельд, чтобы в процессе их взаимного взрывного поглощения как следует встряхнуть ее, пробудив к жизни.

Шийя по-прежнему молчала, уже не способная предложить какие-то свои соображения по этому вопросу.

Джейс резко повернулся к алхимику.

– Но если ты прав, то откуда это во мне?

Однако ответил ему Райф, а не Крайш:

– Мы знаем, что синмельд, или обуздывающий напев, может быть внедрен как в бронзу, так и в живую плоть. – Он указал на Шийю, затем на Никс, а потом приложил ладонь к своему собственному сердцу. – И что он может передаваться от одного источника к другому, причем совершенно самопроизвольно. Народ моей матери, кефра’кай из Приоблачья, тоже наделен этим даром. Они верят, что он пришел к ним от огромных летучих мышей – каким-то образом просочился в племена Приоблачья во время их долгого поклонения этим зверям и соседства с их обширными колониями.

Грейлин понял ход мыслей Райфа.

– Ты думаешь, что то же самое может быть справедливо и для дисмельда? Что воздействие на Джейса взрыва энергии от турубьи каким-то образом наделило его этим даром – перетекшим из бронзы в плоть?

– Только вот дар ли это? – заметил Дарант, выпуская клуб дыма. – Или же проклятие?

Райф пожал плечами.

– А это важно? Парень все равно явно не способен хоть как-то это контролировать. Примерно как новичок по части обуздывающего напева, только обнаруживший в себе этот дар.

– И все же, в отличие от тебя, у него нет никого, кто мог бы направлять и наставлять его, – заметил Грейлин. – Что может представлять опасность для всех нас.

– Может, это и так, – сказал Дарант. – Но есть и куда более серьезная и более непосредственная угроза. О которой нам столь же мало известно.

Грейлин недоуменно нахмурился, но тут заметил, что пират нацелился суровым взглядом на своего судонаправителя.

Фенн лишь прикрыл глаза, поглаживая повязку на порезанной ладони.

– Кто-то подослал убийцу на борт моего корабля, – продолжал Дарант, отталкиваясь спиной от штурвала. – И я намерен выяснить, кто именно!

Никс была согласна с Дарантом. А еще была рада видеть, как обвиняющие взгляды перемещаются с Джейса на Фенна. Она знала, что у судонаправителя достанет сил и стойкости, чтобы выдержать и такой шторм. А вот Джейс – ее давний друг – казался ей сейчас еще более уязвимым, испуганным и растерянным из-за всего, что вдруг ему открылось.

Никс ободряюще положила ему руку на бедро. Он вздрогнул, а затем его рука нашла ее ладонь и полностью накрыла ее. Джейс покосился на нее, голос у него ощутимо дрожал:

– Прости…

– Нет, это ты меня прости. Я просто не могла умолчать о подобных вещах. Жаль, что тебе пришлось узнать про себя такое в столь опасный момент.

Джейс сглотнул. В глазах у него светился ужас.

– Но что же я теперь собой представляю?

Никс перевернула руку, соединив их ладони, а затем и пальцы.

– Мы выясним это вместе.

Джейс кивнул и глубоко вздохнул. И все-таки его страх так и не рассеялся.

Не имея больше возможности еще чем-то помочь, Никс переключила свое внимание на Даранта, который уже вовсю напирал на Фенна.

– Я взял тебя в свою команду три года назад, – говорил пират. – И, как и в случае с большинством остальных на борту, никогда не пытался совать нос в твое прошлое. Важно было лишь то, что ты поклялся в верности мне и моим людям.

Фенн кивнул.

– Просто не могу выразить, что это для меня значило – найти здесь свое место… Надеюсь, я это еще и заслужил.

– Да, это так. Но теперь твое прошлое угрожает нам, так что пришло время рассказать о том, что ты от всех нас утаивал.

Никс поднялась с пола.

– Ты сказал, что, по твоему предположению, это твой дядя подослал убийцу.

– Это не предположение, а факт. – Фенн обвел взглядом собравшихся. – Мой отец служил королю Бхестийи Акеру в качестве верховного министра – одного из его самых доверенных советников. А потом, три года назад, отца обвинили в государственной измене – в заговоре с целью убийства короля, вместе с другими придворными вельможами. – Лицо Фенна потемнело от гнева, который он наверняка слишком долго сдерживал. – Его повесили, как и мою мать.

Никс поморщилась, хорошо представляя, насколько мучительна такая потеря.

– Моего брата – он старше меня на год – тоже привлекли к этому судилищу. Он еще только учился на военного моряка и служил в морской бригаде королевства. Они хотели, чтобы брат выступил с разоблачениями против нашего отца. Он отказался – и был обезглавлен.

– Ну а ты? – спросил Дарант. – Тебя поставили перед тем же выбором?

– Нет. – В голосе Фенна послышались виноватые нотки. – Во время всей этой суматохи, когда люди короля вытаскивали обвиняемых из постелей, моя сестра глубокой ночью пришла в мою школу. Пришла со своей служанкой, обе были с головой закутаны в плащи. Предупредила меня, чтобы я бежал, пока не поздно, и передала мне с этой целью увесистый кошель. А потом рассказала о вероломстве моего дяди, который на самом деле и подстроил это обвинение отца в государственной измене – тайно, никак не афишируя своего участия в этом. Хотя заговор был реальным, мой отец не имел никакого отношения к столь подлому предательству. Однако поддельные письма и печати свидетельствовали об обратном.

Грейлин был явно настроен скептически.

– Как ты можешь быть уверен, что уверения твоей сестры соответствовали истине?

– Она все еще жива? – вмешалась Никс.

– Насколько я знаю, да. Фрейя замужем за двоюродным братом моего дяди, который любит ее всем сердцем, особенно после того, как она подарила ему сына. Он бы не допустил, чтобы ее кто-нибудь обидел.

Грейлин не давал ему опомниться:

– То, что провернул твой дядя… Как она про это узнала?

– В домах моего дяди и его двоюродного брата есть слуги, с давних пор связанные между собой родственными узами, пусть даже и служат они разным хозяевам.

Дарант кивнул, выпустив струйку дыма.

– Кому еще лучше знать, что на самом деле творится в каком-то доме, как не тем, кто гнет в нем спину за готовкой или уборкой?

– Фрейя любима не только тем мужчиной, который делит с нею постель, – с болью в голосе произнес Фенн. – Сердца у нее хватает на всех, и эта черта всегда была присуща моему отцу. Кто-то, как видно, сжалился над ней и передал ей принесенное почтовой вороной послание – из одного дома в другой. Это послание полностью разоблачало вероломные планы моего дяди. Он намеревался уничтожить моего отца и вскарабкаться по его виселице, чтобы достичь более высокого положения при дворе – что ему и удалось. Сейчас он занимает пост верховного министра, захватив место моего отца.