Глаза у Лян Сюаня сияли, пока он говорил, и вся компания, не скрывая, стала ещё любопытнее:

— А как её зовут?

Лян Сюань скосил взгляд на Цзи Боцзая, словно заранее насторожившись:

— Только если я скажу, ты не вздумаешь глаз на неё положить.

Цзи Боцзай фыркнул, усмехнувшись:

— У меня и так дел по горло. Не до чужих пассий.

— Ну тогда слушайте, — сказал Лян Сюань. — Её зовут Тяньинь. Она — третья дочь из рода Сюй.

Сюй Тяньинь? Мин И на миг застыла, не в силах скрыть растерянность:

— А из какого рода Сюй? — переспросила она, пытаясь убедиться, что ослышалась.

— Да что тут гадать, — удивлённо ответил Лян Сюань. — Конечно, тот самый Сюй, чей род славится боевыми заслугами. А что, ты её знаешь?

Знает? Это мягко сказано. Там не просто знакомство — там вражда.

Мин И на миг задумалась, вспоминая, как Лян Сюань только что восхищённо отзывался о ней, а потом — как сама Сюй Тяньинь в тот день на улице говорила с ней… Результат напрашивался сам собой. Она мягко улыбнулась и покачала головой:

— Нет, не знакома.

И не собиралась рассказывать больше. Зачем? Мужчина, увлечённый женщиной, вряд ли оценит чужие слова — скорее подумает, что та злословит от зависти. Ни к чему. Пусть себе любит на здоровье.

Мин И вообще хотела быть просто красивой, но бесполезной вазой, глаз радует — и хватит с неё.

— Люди из рода Сюй? — с уважением кивнул Шу Чжунлинь. — Да, достойные. Говорят, у них все девушки хотя бы краем уха слушают занятия боевых культиваторов. Так что таких понять легче, чем прочих.

Он обернулся к Лян Сюаню:

— Покажи нам потом, как-нибудь как работает твой «стратег». Мы хотим увидеть своими глазами, как она, по твоим словам, «из-за кулис направляет и выигрывает сражения, которые простираются на тысячи ли».

— Вскоре увидите, — ответил Лян Сюань. — Как только откроется Юаньшиюань, она туда тоже пойдёт.

Глава 55. Я не позволю тебе так говорить с господином

После ежегодных отборочных турниров Шести великих городов Собрания Цинъюнь, все прошедшие отбор боевые культиваторы отправлялись в Юаньшиюань — академию, где обучали самые уважаемые наставники Цинъюня. Там были не только опыт и знания, но и редчайшие кристаллы, и глубинные свитки с продвинутыми техниками.

Тот, кто облачён в небесно-серое облачение Юаньшиюаня, мог спокойно идти по улице: не то что чиновники всех рангов — даже потомки рода императора должны были слезть с повозки, выразить уважение и дать дорогу.

Поэтому, стоило Юаньшиюаню вновь открыть свои ворота, как улицу Юнъаньцзе заполнили толпы — в три, в пять, в десять рядов. И знать, и торговцы, и простолюдины — все спешили взглянуть на тех, кто в этом году заслужил звание лучших. Чтобы потом, за чаркой, было о чём рассказывать.

Разумеется, в такой день не обходилось без красоты. Девушки, получившие фэнвэйхуа, появлялись с закрытыми вуалью лицами, чтобы встречать новоприбывших боевых культиваторов, провожать их в академию и помогать им освоиться в новой жизни.

Подобное знакомство нередко перерастало в нечто большее: из года в год многие боевые культиваторы брали девушек, встречавших их у ворот, в свои дома — чаще в качестве наложниц, но порой, если девушка была из уважаемого рода, и вовсе делали их главной супругой.Поэтому открытие Юаньшиюаня в народе шутливо прозвали «малым взлётом боевого культиватора» — уж больно часто после этого начиналась не только учёба, но и женитьба.

Лян Сюань и остальные с самого утра заняли лучшие места в чайном павильоне напротив — в двух шагах от Юаньшиюаня. Расположившись на втором этаже, на открытой веранде, они могли без помех наблюдать, как за суетой у ворот мелькают фигуры девушек.

Сюй Тяньинь была одета сдержанно, но броско: юбка из лотосово-красного шелка с золотой вышивкой, поверх — полупрозрачный верх с узором «облаков и лепестков» в бледно-золотистых тонах. Она с важным видом стояла на ступенях у бокового входа, отдавая распоряжения.

— Сюнь Юнь — иди по левой стороне, там можно будет встретить Луо Цзяояна, он любит светлокожих.— Лю Цай, тебе — направо, Чу Хэ дороги не знает, ты у нас терпеливая, с ним будет проще.— Цюй Юй, проводи Фань Яо.— Юйлань, займись парой старых лис из академии, ты умеешь с такими.

Распорядилась она быстро и уверенно, без суеты, словно уже не первый год этим занималась. Закончив, поправила алую шпильку-чжу в причёске, приподнялась на носках и посмотрела вдаль.

На втором этаже чайной Лян Сюань заметил, как Сюй Тяньинь взглянула в их сторону, и тут же с воодушевлением поднялся, замахал ей рукой.

— Видели, а? — сиял он от гордости. — В наши времена разве найдётся ещё хоть одна такая женщина? Сама справляется с такой масштабной организацией, как ни в чём не бывало. Да ей и правда быть бы главной супругой — с запасом по достоинству.

Шу Чжунлинь кивнул:

— Да, способная. Хотя «из-за кулис умело руководит и выигрывает битвы на тысячу ли» — это уж ты загнул. Это так, мелочи.

— Что ты понимаешь! — возразил Лян, — Именно по мелочам видно великое. Если даже в такой день, как «малая инициация боевых культиваторов», она сохраняет достоинство, спокойствие, честь — и при этом, заметь, ради меня не собирается даже выходить к публике… Такую верность и чистоту надо беречь. Настоящее сокровище.

Он щёлкнул веером, с удовлетворением кивнул сам себе.

Янь Сяо, между тем, тоже поглядывал вниз. Девушка и правда не заняла себе видное место впереди — держалась чуть в стороне. Только вот смотрела она в сторону чайной… и вроде бы вовсе не на Ляна.

— Кстати, а куда делся Боцзай? Он ведь только что здесь был, — обернулся Янь Сяо к Мин И.

Мин И сидела за соседним столиком вместе с тётушкой Сюнь, неспешно угощаясь чаем и сладостями. Услышав вопрос, она чуть повернула голову:

— Время уже подошло. Господин спустился вниз.

Хотя Цзи Боцзай уже участвовал однажды в турнире Шести городов, в Юаньшиюань он входил впервые — формальности соблюсти всё же следовало.

Янь Сяо кивнул с пониманием и вернулся слушать, как Лян Сюань продолжает расписывать достоинства своей возлюбленной.

Тем временем тётушка Сюнь, неспешно откусывая от пирожка, вполголоса заметила:

— Видать, всё из-за этих отборочных. С недавних пор в городе какая-то странная мода пошла — девицы вдруг повально увлеклись боевыми искусствами. Все мечтают стать боевыми культиваторами.

Глаза Мин И слегка засияли:

— И что в этом плохого? Разве это не прекрасно?

— Прекрасного тут мало, — проворчала тётушка Сюнь. — Чтобы овладеть юань, нужно начинать с детства, годами копить силу, страдать, терпеть, как наш господин — через кровь и боль прошёл, прежде чем смог называться боевым культиватором. А они? Пару книжек полистали, пару уроков послушали — и уже в голос заявляют, что у них «врождённый дар». Ха.

Тётушка Сюнь фыркнула с видимым неудовольствием:

— Всё это болтовня — мол, «только из-за того, что родилась не в том теле», — а на деле просто ищут повод приблизиться к знатным боевым культиваторам.

Будто в ответ на её слова, у ворот Юаньшиюаня вдруг стало шумно.

Мин И обернулась к окну. С балкона хорошо было видно, как Сюй Тяньинь, сияя глазами, ведёт за собой целую свиту девушек — прямиком к лестнице, где стоял Цзи Боцзай.

— Господин Цзи! — произнесла она с почтительным поклоном.

Цзи Боцзай бросил на неё короткий взгляд, вежливо улыбнулся, но тут же вновь повернулся — его внимание было сосредоточено на Луо Цзяояне, который, как обычно, пытался придраться.

Сюй Тяньинь немного приуныла от такого холодного приёма, но быстро собралась с духом и заговорила снова:

— Господин, неужели вы меня не помните? Мы встречались на прошлом турнире Собрания Цинъюнь. Тогда вы мельком обменялись со мной парой слов.

Цзи Боцзай вновь взглянул на неё. И, верный своему принципу не обижать ни одну красавицу, с лёгкой улыбкой поинтересовался:

— Напомните, госпожа… ваша фамилия?

Глаза Сюй Тяньинь вспыхнули от радости, и она тут же ответила: