— Я из западной части города, из рода Сюй, третья дочь.

Третья дочь рода Сюй… разве это не та самая, которой увлёкся Лян Сюань?

Цзи Боцзай чуть приподнял бровь и на миг взглянул в сторону чайной, где сидели друзья. Сквозь тонкие парящие шёлковые занавеси на балконе трудно было что-либо разглядеть.

Подумав немного, он решил: раз это девушка, что запала его другу в сердце — нет смысла ставить её в неловкое положение. Поэтому он вежливо кивнул:

— Барышня Сюй, честь имею.

Сюй Тяньинь ответила изящным поклоном:

—Господин Цзи, это честь для меня. Сегодня я буду сопровождать вас, покажу всё, что нужно.

— Благодарю за заботу.

В этот момент Луо Цзяоян, который до того вёл разговор с Цзи Боцзаем о лидерстве, резко переменился в лице, заметив, как тот позволяет себе любезности с девушкой. Не сдержавшись, он язвительно бросил:

— Ты не только не умеешь вызывать уважение, но ещё и бабник порядочный? Пропала, значит, та красавица, что в твоём поместье…

Цзи Боцзай прищурился, медленно повернулся к нему, в голосе похолодело:

— Что ты сейчас сказал?

— А разве я не прав? — Луо Цзяоян нахмурился, бросив быстрый взгляд сначала на Цзи Боцзая, затем на стоящую рядом Сюй Тяньинь. — Эта девушка тобой увлечена — это и слепому видно. Ты, что же, прикидываешься, будто не замечаешь? Раз уж знаешь о её чувствах, но не отказываешь — чем это не ветреность?

Он скривился, с оттенком презрения добавил:

— Ту девицу, что приходила просить для тебя лекарство, я видел. Глаза полны тобой — и говорят, до сих пор без всякого статуса. Только и живёт в твоём поместье ожиданием. Тьфу. За такие дела, Боцзай, расплата неминуема.

Цзи Боцзай хмыкнул холодно, уже собираясь ответить, но Сюй Тяньинь внезапно шагнула вперёд и решительно встала перед ним, словно заслоняя собой, — гневно взглянув на Луо Цзяояна:

— Я не позволю тебе так разговаривать с господином!

Луо Цзяоян опешил. Вокруг люди начали оборачиваться, переглядываясь.

Всё-таки это был вход в Юаньшиюань — место торжественное. А Луо Цзяоян, как-никак, новоиспечённый боевой культиватор, в небесно-сером облачении с дымчатыми узорами. И вот — какая-то девушка, пусть даже из рода Сюй, вдруг осмеливается выкрикивать на него?

Кто она такая, чтобы поднимать голос на мужчину, тем более на боевого ученика?

Но Сюй Тяньинь не только не стушевалась — она повысила голос, а взгляд её вспыхнул гневом:

— Господин Цзи — это назначенный да сы глава нашей делегации, он тот, кто должен прославить Му Син! Если ты хоть немного думаешь о жителях города — ты обязан уважать его!

Мгновение Луо Цзяоян просто смотрел на неё, не веря, что это действительно было сказано в его адрес, а потом скривился в насмешке:

— Цзи Боцзай? Да кто он вообще такой, чтобы говорить от имени всех жителей?

— Ты!.. — Сюй Тяньинь задохнулась от злости, рука сама собой взлетела, словно собираясь ударить.

Но Луо Цзяоян был не из тех, кто позволит женщине распоряжаться собой. Он тотчас высвободил юань, чтобы отбить удар, а заодно — связать её силой и отбросить в сторону.

Однако не успел он толком начать движение, как с другой стороны вырвалась черная, как ночь, полоса юань — изящно, точно, будто змея — и встала стеной между ним и Сюй Тяньинь, полностью её заслонив.

— Ого! Чёрная юань! У господина Цзи юань — чёрного цвета! — послышался восхищённый голос из толпы.

— Все знают, чем сильнее юань, тем чище и насыщеннее её цвет. А такой густой, плотной черноты я в жизни не видел…

— А кто та девушка, которую господин Цзи вот так защищает? Уж не его избранница?

Шепотки зазвучали повсюду, толпа зашевелилась, и десятки — если не сотни — завистливых, изумлённых взглядов обратились к Сюй Тяньинь.

Глава 56.