— Точно?

— Точнее не бывает! — твердо подтвердила чернильная душа.

Друзья вышли из здания управы. Тяжелый день клонился к закату.

— Ну, Иван Петрович, ты сам все слышал. И это оказалось тоже полным враньем, — вздохнул Грановский, — значит ему нужен просто этот участок. Завтра мы все узнаем. Я лично обнюхаю каждый его вершок. Если там что-то есть, мы это обязательно найдем! Ну а после уже займемся этим субчиком. Ты мне не нравишься Ваня, — он с тревогой посмотрел на своего друга.

— Они все время стоят у меня перед глазами, — тихо ответил Смирнов, — они умирали, а я ничего не мог сделать. Ничего.

— Ясно, — ответил умудренный жизненным опытом и повидавший немало таких ситуаций старый следователь, — будем тебя сегодня лечить.

— Как? Вы разве врач? — слабо улыбнулся доктор.

— В таких историях — да! Идемте сначала поужинаем в ресторане! — тоном не терпящим возражения, предложил Казимир Христофорович. Они взяли извозчика и поехали в центр городка. Там они поужинали, а Грановский взял с собой бутылку водки.

Приехав на квартиру, Казимир Христофорович дождался когда Смирнов переоделся ко сну, налил ему полный стакан водки и заставил его выпить. Тот, который вообще не употреблял спиртного, после этого сразу отключился. Сыщик перенес его на кровать, и, перекрестив, сказал:

— Так будет лучше. А то ночью мог и в петлю полезть. А завтра будет новый день и все уже по-другому.

После чего налил себе тоже и залпом выпил. А потом лег спать.

Утром Смирнов проснулся с жуткой головной болью и сильнейшей жаждой. Именно она занимала все его мысли. Рядом сидел и улыбался Казимир Христофорович.

— Голова болит?

— Еще как! — пожаловался доктор.

— Вот и хорошо. Так и должно быть, — удовлетворённо произнес старик, — а теперь подлечимся!

— Я не буду больше пить эту гадость! — запротестовал страдалец от похмельного синдрома.

— А я тебе водку и не даю. Знаешь, что говорит народная мудрость? Не за то отец сына бил, что тот пил. А за то, что опохмелялся! — заявил Грановский. — А лечиться будем также вернейшим народным средством! Огуречным рассолом! Давай пей, и едем! Нас рабочие уже ждут, — и он протянул ему стакан с сероватой мутной жидкостью, в котором плавала ветка укропа.

Смирнов залпом выпил и удовлетворенно крякнул.

— Ну вот и хорошо. Завтракать не предлагаю, все равно не полезет. Умывайтесь, одевайтесь и едем! Сегодня мы все узнаем! — решительно произнес старый следователь.

Друзья вышли из дома, и, взяв извозчика, направились к сгоревшей даче. Там их уже ждали три подводы запряженные лошадьми и с десяток рабочих вооруженных: лопатами, кирками, топорами, баграми, тачками, носилками и всем остальным, что необходимо для расчистки и разбора завалов из обгоревших бревен.

Как только владелец дома появился на пепелище, старший команды — угрюмый мужик — попросил показать ему документы подтверждающие его право владения сгоревшим строением и участком.

— А что за такие сложности? — удивился доктор, вытаскивая из портфеля документы и передавая их бригадиру.

— А с того, сударь, что вот так подрядили один раз нас дом разобрать. Ну мы и разобрали. Потом оказалось, что это жулики решили сейф хозяйский прихватить. И прихватили. А нас прихватила полиция, как их сообщников. Одно нас спасло, что их быстро поймали и они признались в том, что нас обманули. С тех пор у меня с этим строго!

— А Вы разве не работаете на… — и Грановский назвал имя вчерашнего пузатого купца.

— Нет, мы сами по себе! Он нас подрядил! Вы бы, господин, нас напрямую наняли бы, Вам дешевле вышло бы, — пояснил старший бригады.

— Вот жучила! — рассмеялся Казимир Христофорович. — Что значит купчина, своего нигде не упустит. Хорошо, мы об этом еще с тобой поговорим.

— Ладно! Бумаги вижу в порядке! Ребята, начинаем! Что с мусором делаем? Вывозим на свалку, или складируем на участке? — уточнил бригадир.

— Конечно же, вывозим на свалку! — воскликнул Смирнов.

— За это будет отельная оплата, — предупредил старший команды.

— Хорошо, приступайте! — согласился доктор.

И работа закипела. Было видно, что для работников это дело хорошо знакомо и привычно. Они ловко накидывали веревки с крюками на поврежденные пожаром бревна, цепляли их баграми и растаскивали в разные стороны. После чего большие бревна пилили на более мелкие части и грузили на телеги. Те — одна за другой — уезжали и потом возвращались уже пустыми. И все повторялось вновь.

Достаточно быстро рабочие очистили частично обгоревшие деревянные половые доски. В это время на улице показалась пролетка, в которой сидел купец Первой Гильдии Горшков Аристарх Пантелеймонович, или Осип Сидоров, что еще предстояло выяснить.

Увидев его экипаж еще в начале улицы, Смирнов сунул руку в карман, где лежал его револьвер и рванулся было к нему на встречу.

— Иван! — удержал его Грановский. — Прошу тебя, ради Лиды и Настеньки, держи себя в руках. Мы его накажем, может быть даже сегодня. Но не тут и не при свидетелях. Не оскверняй это место его поганой кровью. И как он только узнал, что начались работы по расчистке участка? Не иначе, как наша купчиха работает на две стороны. А с телефоном позвонить в гостиницу пару минут.

— Хорошо, — процедил сквозь стиснутые зубы доктор, — но я отойду. Сами с ним общайтесь, иначе я не сдержусь. И он скрылся в кустах так, чтобы его не было видно, но и одновременно, чтобы он мог все слышать.

Из подъехавшей пролетки выскочил купец, и, хромая на правую ногу, бросился к рабочим с криком:

— Кто разрешил тут работать?!

— А Вы кто, собственно-то будете? — спросил его Казимир Христофорович.

— Я покупатель на этот участок! А Вы? — вернул ему вопрос Горшков.

— Покупатель — это не владелец, — презрительно процедил старый следователь, — а я представитель владельца — Смирнова Ивана Петровича. По его указанию провожу работы по расчистке территории. Возможно, он и хочет Вам продать эту землю, но сначала нужно привести ее в порядок!

— Я и так бы ее купил, без всякого порядка! — зарычал мужик. — А где он сам?

— Отлучился. Что-то ему передать? — поинтересовался старый следователь.

— Я бы хотел переговорить с ним сегодня вечером! Я утрою цену, сели он продаст мне этот участок завтра! Где я его могу найти? — спросил купец взволнованно.

— Он остановился у друзей, это будет неудобно. Скажите лучше, где он сможет Вас найти? — предложил Грановский.

— В гостинице «Париж», спросить купца Горшкова! Я буду ждать его в семь часов вечера в ресторане гостиницы. И не забудьте передать, я утраиваю цену! — с этими словами громила повернулся спиной, захромал к экипажу, сел в него и уехал.

— Чего это ему так приспичило? — спросил Смирнов, выходя из кустов. — Прямо кипятком исходит.

— Видно, совсем близко мы подошли к его тайне скрытой в этом доме или на участке, — усмехнулся полицейский следователь, — ишь и цену утроил! Иван Петрович, — он обратился к другу, ты походи-ка по участку пока рабочие пол не расчистят совсем. Вдруг что и почувствуешь. Не хотелось бы его весь перекапывать.

Так и поступили. Доктор медленно ходил поперечными галсами по участку, но ничего не чувствовал. Грановский сказал ему, что придется, возможно, поработать щупом.

— А это что? — удивился Смирнов.

— Это железный прут привязанный к палке. Им протыкают землю перед собой. Если под землей что-то есть, прут упрется, и, раскопав находку мы поймем, что там лежит, — пояснил следователь полиции. Но это позже.

— Хозяин! — они услышали крик бригадира. — Мы очистили пол. Смотреть будете?

— Идем, — скомандовал Казимир Христофорович, и они вернулись к остаткам дома. От него, по сути, теперь остался только пол.

— Ты вот что, любезный! — дай работным отдохнуть, а мы ту сами посмотрим. Потом продолжите. Приказным тоном сказал ему Грановский. Тот кивнул и крикнул своим людям: