5
Чтоб всю ночь, весь день мой слух лелея,
Про любовь мне сладкий голос пел,
Надо мной чтоб, вечно зеленея,
Темный дуб склонялся и шумел.
1841
Морская царевна
В море царевич купает коня;
Слышит: «Царевич! взгляни на меня!»
Фыркает конь и ушами прядет,
Брызжет и плещет и дале плывет.
Слышит царевич: «Я царская дочь!
Хочешь провесть ты с царевною ночь?»
Вот показалась рука из воды,
Ловит за кисти шелко́вой узды.
Вышла младая потом голова,
В косу вплелася морская трава.
Синие очи любовью горят;
Брызги на шее, как жемчуг, дрожат.
Мыслит царевич: «Добро же! постой!»
За косу ловко схватил он рукой.
Держит, рука боевая сильна:
Плачет и молит и бьется она.
К берегу витязь отважно плывет;
Выплыл; товарищей громко зовет:
«Эй, вы! сходитесь, лихие друзья!
Гляньте, как бьется добыча моя…
Что ж вы стоите смущенной толпой?
Али красы не видали такой?»
Вот оглянулся царевич назад:
Ахнул! померк торжествующий взгляд,
Видит, лежит на песке золотом
Чудо морское с зеленым хвостом;
Хвост чешуею змеиной покрыт,
Весь замирая, свиваясь, дрожит;
Пена струями сбегает с чела,
Очи одела смертельная мгла.
Бледные руки хватают песок;
Шепчут уста непонятный упрек…
Едет царевич задумчиво прочь.
Будет он помнить про царскую дочь!
1841
Пророк
С тех пор как Вечный Судия
Мне дал всеведенье пророка,
В очах людей читаю я
Страницы злобы и порока.
Провозглашать я стал любви
И правды чистые ученья:
В меня все ближние мои
Бросали бешено каменья.
Посыпал пеплом я главу,
Из городов бежал я нищий,
И вот в пустыне я живу,
Как птицы, даром Божьей пищи;
Завет предвечного храня,
Мне тварь покорна там земная;
И звезды слушают меня,
Лучами радостно играя.
Когда же через шумный град
Я пробираюсь торопливо,
То старцы детям говорят
С улыбкою самолюбивой:
«Смотрите: вот пример для вас!
Он горд был, не ужился с нами:
Глупец, хотел уверить нас,
Что Бог гласит его устами!
Смотрите ж, дети, на него:
Как он угрюм, и худ, и бледен!
Смотрите, как он наг и беден,
Как презирают все его!»
1841
«Из-под таинственной, холодной полумаски…»
Из-под таинственной, холодной полумаски
Звучал мне голос твой отрадный, как мечта,
Светили мне твои пленительные глазки
И улыбалися лукавые уста.
Сквозь дымку легкую заметил я невольно
И девственных ланит и шеи белизну.
Счастливец! видел я и локон своевольный,
Родных кудрей покинувший волну!..
И создал я тогда в моем воображенье
По легким признакам красавицу мою;
И с той поры бесплотное виденье
Ношу в душе моей, ласкаю и люблю.
И все мне кажется: живые эти речи
В года минувшие слыхал когда-то я;
И кто-то шепчет мне, что после этой встречи
Мы вновь увидимся, как старые друзья.
1841
Комментарии
П о э т («Когда Рафаэль вдохновенный…»). – Тема стихотворения предложена поэтом С. Е. Раичем.
Р о м а нс («Коварной жизнью недовольный…»). – Написано по случаю отъезда в Италию поэта и критика С. П. Шевырева, который принимал близкое участие в издании журнала «Московский вестник».
В 1829 году в редакции «Московского вестника» произошел раскол. Его причиной послужила полемика Шевырева с Ф. Булгариным. Шевырев оставил работу в журнале и уехал в Италию.
Гельвеция – Швейцария.
П о р т р е т ы. – В автографе возле первого портрета имеется приписка Лермонтова: «Этот портрет был доставлен одной девушке: она в нем думала узнать меня: вот за какого эгоиста принимают обыкновенно поэта».
Второй портрет, вероятно, относится к кому-то из участников пансионского «общества любителей отечественной словесности» («Он добр, член нашего Парнаса»). Возможно, и остальные портреты представляют собой эпиграммы на пансионских товарищей Лермонтова.
Р у с с к а я м е л о д и я. – В автографе – позднейшая (зачеркнутая) приписка Лермонтова: «Эту пьесу подавал за свою Раичу Дурнов – друг, – которого поныне люблю и уважаю за его открытую и добрую душу – он мой первый и последний». Лермонтов сочинил это стихотворение по просьбе Дурнова, который представил его Раичу как свое собственное.
Н а п о л е о н («Где бьет волна о брег высокой…»). – Лермонтов изображает величие и падение Наполеона, образ которого олицетворяет, в его представлении, романтического героя и наследника французской свободы, завоеванной в 1789 году.
Ж а л о б ы т у р к а. – В стихотворении иносказательно говорится о политической жизни России после разгрома декабристского движения. Условное изображение деспотических порядков в царской России под видом Турции было в литературе первой трети XIX столетия весьма распространенным явлением.
