– До наступления Новогодья эти часы должны быть сжаты в твоем кулаке, Розмари, – продолжал Бертольд, – они усиливают контакт с телом, которое сейчас ни живо, ни мертво. И если тебе удастся проснуться, разожми кулак, вложи эти часы в руку Бартоломью и скажи: “Твой час пробил”. Тогда обмен, который задумал колдун, не состоится.

– А если я не проснусь?

– Тогда ты не просто останешься здесь, в этом мире, – жестко ответил демон, – а растворишься. И твоя сущность станет затворницей этих часов. Что-то же должно передвигать их стрелки.

– Но какой смысл в этом артефакте? – спросил папа.

– Без него она может и не проснуться вовремя, – просветил нас Бартоломью, – даже если ее возлюбленный явится, чтобы ее разбудить.

– Но ведь и с ними не факт, что все получится! – воскликнула мама.

– Да, – кивнул демон, – все должно совпасть. Король должен поцеловать принцессу, а при этом и правда быть ее суженым. Но он ведь может просто не успеть. Или снова вклинится тот самонадеянный герцог.

– Откажись, Рози, – умоляюще смотрела на меня мама, – без этих часов, если ты не проснешься, то просто перейдешь в наш мир навсегда. Твоя душа будет существовать и получит шанс пойти дальше или возродиться.

– Я хочу рискнуть, мама, прости!

Мне и правда даже обдумывать предложение Бертольда не хотелось. Я готова рискнуть ради того, чтобы вернуться и попробовать прожить свою настоящую жизнь.

Как же глупо было самой от нее отказаться!

Ведь жизнь – это наивысшая ценность. Дар богов. Почему я только сейчас это прочувствовала?

– Пусть она попытается, – папа обнял маму за плечи, – а мы будем в нее верить.

Я решительно приняла артефакт у Бертольда.

И замерла, чуть не задохнувшись от волнения.

До полуночи оставалось чуть больше четверти часа.

– Удачи тебе, девочка, будь счастлива! – услышала я голоса моих любимых родителей. Почувствовала, как их губы коснулись моих щек. Как их руки сжали мои…

– Я люблю вас, мама и папа! – успела прошептать, прежде чем перенеслась в тоннель. Тот самый, черный с синим светом в глубине.

Но сейчас я не летела по нему, а стояла, пока вокруг меня двигалось пространство.

Голова кружилась от этого мельтешения.

В ушах раздавалось оглушительное тиканье часов.

И звук дыхания. Кажется, моего.

– Нет, ничего не получается, – услышала я голос вдалеке, – ее там нет. Слишком поздно.

Король все еще задыхался, сознание мутилось и грозило его покинуть в любое мгновение. И это казалось таким соблазнительным. Поддаться волнам, укачивающим его мозг, улететь туда, где нет боли.

Глубоко вдохнув, Маркеш хотел последовать за плеском волн, но тут же почувствовал жжение в груди, там где висел амулет принцессы Розмари.

Будто бы одежда сейчас на нем загорится.

И это ощущение заставило короля прийти в себя.

Со стоном он открыл глаза и увидел, как сидящий на снегу Теммер прицеливается из короткоствольного порохового самопала в Обсидиана, который бьет копытом о камни и трясет головой.

– Ах ты, гад! – прохрипел Маркеш, с усилием становясь на колени. Руки его были связаны, однако ноги свободны.

Теммер отвлекся, его рука дрогнула, и выстрел не навредил коню.

Но грохот не прошел даром.

Ближайшая скала отозвалась грозным гулом.

– Вот дурной, так и камнепад можно вызвать.

Маркеш легко вскочил на ноги.

– Сир, вам не совладать со мной со связанными руками, – одновременно испуганно и насмешливо сказал бывший друг, беря его на прицел.

Увы, верный Обсидиан испугался шума от выстрела и отпрянул, пробежал назад, в ту сторону, откуда они приехали, не решаясь подойти вновь.

Маркеш прислушался к себе. Сможет ли он сейчас, с завязанными руками, разбудить в себе магию рода? Ту самую, которая увеличивала его силы, позволяя сокрушать врагов и делала почти неуязвимым.

Амулет “на удачу” жег почти нестерпимо.

Король закрыл глаза и постарался настроиться на это пламя.

Распространить его по всему телу. Соединить со своей внутренней магией. Он почувствовал, как вибрируют его мышцы, как наполняет энергия.

Рванул руки в стороны, и путы разлетелись в клочья.

– Стоять! – завопил Теммер, стреляя.

Но Маркеш с невероятной скоростью и ловкостью уклонился от смертоносного шарика. Пуля улетела дальше, в камни.

Оскорбленные горы зарычали уже громче. Сверху посыпались обломки.

Маркеш и Теммер, не сговариваясь, кинулись в одну сторону, туда, где испуганно жались кони, чтобы избежать камнепада.

Мелкие камни сыпались на них, оставляя синяки. Обломок размером с кулак оставил след на скуле Теммера.

Но это было меньше из зол. Когда обиженная гора затихла, путники увидели, что дорога вперед перекрыта огромным валуном. Им оставался лишь путь назад.

– Вот ты мразь! – прорычал Маркеш, приподнимая Теммера за грудки и прижимая спиной к скале. Самопал герцог выронил, когда их чуть не засыпало каменным градом и теперь был безоружен. Но вряд ли пороховое оружие могло бы сейчас остановить Маркеша.

– Зачем ты на меня покушался? Быстро говори! – злобно крикнул король.

– Да какая вам теперь разница, сир, – хрипло ответил герцог, – все равно мы отрезаны от Розмари.

– Говори! – Маркеш тряхнул Теммера и приложил его затылком о камни. – Ради чего ты собирался меня убить?

– Чтобы спасти собственную жизнь, – выдохнул Теммер, – и своих близких.

– О чем ты? Что плетешь? – разозлился король.

– Меня нашли люди Бравура. В Ифендории прослышали, что принцесса Розмари вернулась и многие хотят, чтобы престол занимала наследница Лефенторов. Там назревает бунт. Даже парламент требует начать поиски Розмари.

Для Маркеша в этом не было ничего удивительного. Понятно, что принцесса благородных кровей, истинная наследница, как кость в горле нынешней правящей династии. Не безродной, но не имеющей отношения ни к одному королевскому дому.

– Моя сестра и мать, раз меня все равно не будет с ними в Новогодье, решили отпраздновать с родственниками. И поехали в соседний город к дядюшке. По дороге их перехватили наемники Бравура. Головорезы угрожают убить и их, и меня, если я не выдам нынешнему королю Ифендории Розмари. А если я это сделаю, не только пощадят мою семью, но и щедро вознаградят за помощь.

– И ты решил согласиться, ничего не сказав мне? – Маркеш еще разок приложил Теммера к камню головой.

– Ай, сир! Это очень больно! – обиженно застонал Теммер.

– Ты предал меня и чуть не убил! – напомнил король. – Вообще твои действия трактуются, как государственная измена. А это наказуемо смертной казнью. Так что терпи.

И он снова тряхнул герцога так, чтобы белобрысый затылок соприкоснулся с каменной твердью.

– Простите, король Маркеш! На меня помутнение нашло! – захныкал Теммер. – Знаете, как я боюсь за Милу и маму?

– Я бы нашел способ их выручить, – сказал Маркеш.

– Это отняло бы время. Сдать Розмари слугам Бравура куда проще. Да, она очень приятная девушка. Но семья мне дороже! Что бы вы делали на моем месте?

– Я бы не бросил ее, как это сделал ты, – с ненавистью выдохнул Маркеш в лицо бывшему другу, – не наговорил бы таких глупостей. Не отправил с другом по его Пути судьбы. Нашел бы способ оберегать от неприятностей даже с раненой ногой. Так что не сравнивай нас, Маркеш. Я бы не мог оказаться сейчас на твоем месте.

– Ай! – закричал Теммер, когда его голова вновь испытала скалу на прочность. Или наоборот. – Вы теперь меня забьете до смерти, сир?

– Увы, мне это ничем не поможет, – мрачно ответил Маркеш, отпуская несчастного, – я с тобой потом разберусь. Хотя нет, прибью прямо сейчас, чтоб под ногами не болтался, если не поможешь сдвинуть этот валун. Я должен найти Розмари до полуночи.

Они провозились до вечера.