Несколько минут они обменивались любезностями, а затем Маркус сказал:
– Мне не хочется оставлять тебя без удовлетворительного завершения... э-э... истории с Человеком-Тенью, но боюсь, что вынужден на несколько недель тебя покинуть.
– Неприятности?
– Нет, – криво усмехнулся Маркус, – моя матушка. Она требует, чтобы я сопровождал ее в Лондон.
– А-а, понимаю.
В семье было хорошо известно, что матушка Маркуса, Барбара, обаятельная и милая женщина, не требовала от сына постоянного присутствия около себя, но в одном была непреклонна: он был обязан сопровождать ее, если она отъезжала хоть на несколько миль от Шербрук-Холла. Поездка в Лондон, с этой точки зрения, была огромным путешествием, и после смерти отца, случившейся несколько лет назад, Маркус добродушно взял на себя обязанность сопровождать мать в ее ежегодных поездках в город и из него. Никакие уговоры Маркуса не могли убедить ее, что теперешние дороги не кишат разбойниками, намеренными атаковать ее карету и сорвать с нее драгоценные украшения.
– Я не буду отсутствовать дольше необходимого, – промолвил Маркус с тревожным видом. – С тех пор как мы нашли ту растерзанную девушку, не было никаких признаков этого сумасшедшего. Может быть, он уехал из наших краев?
– Поверь мне, – нахмурился Джулиан. – я рад бы так думать, но сомневаюсь в этом. К несчастью, мы никак не можем знать, где и когда он нанесет удар... и произойдет ли это. Хотя моя жена убеждена, что это может случиться в любой день. Она говорит, что промежутки между его приступами ярости сокращаются. После смерти Энн Барнс прошло почти три месяца, и Нелл боится, что очередной кошмар случится со дня на день. – Джулиан вздохнул. – Проблема в том, что ты можешь оставаться прикованным к Уиндем-Мэнору неопределенное время в ожидании, не случится ли чего. Предсказать его действия невозможно. – Джулиан слегка улыбнулся Маркусу: – Я очень благодарен тебе за поддержку, но у тебя есть и другие обязанности, другие претенденты на твое время. Поезжай сопровождать твою матушку в Лондон.
Маркус колебался, вид у него был несчастный. Было ясно, что он разрывается на части.
– Полагаю, – медленно начал он, – что могу написать матушке, что сломал ногу и буду ей бесполезен...
– И тогда она немедленно ринется сюда, – ухмыльнулся Джулиан, – дабы самой оценить степень твоего ранения. – И когда Маркус удрученно ухмыльнулся в ответ, добавил: – До тех пор пока он не нанесет новый удар, ты ничего не сможешь поделать. Поезжай. И возвращайся со всей возможной быстротой.
Маркус поднялся.
– Я так и сделаю, – кивнул он. – Будем надеяться, что это чудовище на время моего отсутствия притихнет.
– Будем надеяться, – согласился Джулиан.
Упоминание Чарлзом о коне, привязанном у Вдовьего домика, возбудило у Джулиана любопытство. На протяжении нескольких последующих ночей, дождавшись, когда Нелл уснет, он торопливо одевался и, чувствуя себя глупцом, бесшумно прокрадывался из дома к будущему жилищу леди Дианы, чтобы выследить какие-либо признаки активности. В ту ночь, решив, что зря теряет время, он отправился из дому на свой пост, мысленно давая себе клятву, что эта ночь будет последней, когда он, как вор, прячется в кустах около Вдовьего домика.
Луна светила вовсю, и Джулиан мог хорошо рассмотреть окружающую местность. Едва завидев крышу дома, он замедлил шаг и стал прислушиваться. Остановившись в тени большого куста сирени, росшего неподалеку от здания, он внимательно осмотрелся, однако ничего любопытного не заметил. Не особенно ожидая кого-то увидеть, он тем не менее прятался еще два часа, прежде чем решил покинуть место своего бдения. Он совсем было собрался отправиться в постель, когда уловил краем глаза какое-то легчайшее шевеление около черного хода.
Джулиан напрягся, взгляд его устремился на то место, но минуты шли, а он ничего необычного так и не заметил. Он снова расслабился, гадая, не было ли это шевеление игрой воображения. Может быть, усталые глаза сыграли с ним шутку? А может быть, ему просто очень хотелось наконец что-то увидеть. Мгновением позже он вновь напрягся, перестал улыбаться, потому что на этот раз что-то явно двигалось в тени дома. Да, в том углу, где успешно продвигалось строительство новой кухни, Джулиан ясно различил фигуру человека. Со своего наблюдательного поста около сирени Джулиан видел, как мужчина выскользнул из тени, на секунду появился в лунном свете, а потом исчез в доме. В его высокой фигуре Джулиану почудилось что-то знакомое, а блеснувшая в лунном свете золотая серьга рассказала Джулиану, кого он видит: предводителя цыган Цезаря!
С угрюмым видом Джулиан прокрался сквозь кусты и замер, оказавшись в нескольких футах от места, где в доме скрылся Цезарь. Он заколебался, не радуясь перспективе столкнуться с неизвестностью: внутри дома наверняка будет темно, как в аду, притом он не знал, будет ли Цезарь один или он там с кем-то встречается. Он не мог ждать, пока Цезарь вернется, чтобы потребовать у него объяснений, не знал, что именно делает в доме цыган, и не было никакой гарантии, что тот выйдет тем же путем, что и вошел.
Он медлил в нерешительности, по-прежнему стоя в тени, запоздало жалея, что не захватил какого-нибудь оружия, кроме ножа, привычно спрятанного в сапоге. Минуты шли, и Джулиан совсем собрался подкрасться поближе к дому, когда легкий шорох предупредил его, что он не один. Джулиан шевельнулся, но опоздал: чья-то рука обвилась у него вокруг шеи и сдавила горло.
С силой запрокинув голову, Джулиан с удовлетворением услышал болезненный стон, который издал нападавший, но сжимавшая горло рука разжалась еле-еле. Тогда Джулиан резко наклонился вперед, согнувшись почти вдвое, и его противник, перелетев через его голову, тяжело приземлился перед ним. В мгновение ока Джулиан набросился на него и выхватил из сапога нож.
Его клинок был уже около горла нападавшего, когда лунный свет упал на лицо мужчины. Джулиан с проклятием отвел нож и, перекатившись на спину, улегся на землю.
– Знаешь, – тоном задушевной беседы произнес Чарлз, – слышал, что ты человек опасный, однако до сегодняшней ночи не знал насколько.
– Дурак, я мог тебя убить!
– Но не убил, и в эту минуту меня больше ничего не волнует, – произнес Чарлз, вскакивая с земли.
Джулиан последовал его примеру, и, двигаясь как один, двое мужчин торопливо вновь притаились в тени.
– Ты его видел? – прошептал Чарлз.
– Да. И узнал его: это Цезарь, цыганский вожак из табора на земле Бекуорта.
– Какое разочарование! Я-то думал, что раскрыл страшное преступление, а это всего лишь вороватый цыган.
– Как ты узнал, что Цезарь будет здесь сегодня ночью? – резко спросил Джулиан.
– Я и не знал. Последнюю неделю я наблюдал за домом из-за живой изгороди и нынче первый раз кого-то увидел.
Джулиан скривился:
– Кажется, ни ты, ни я не умеем выслеживать. Я наблюдал почти столько же времени из-за сирени.
– Не скажи: нам хватило ловкости не спугнуть друг друга.
– До нынешней ночи... Что выдало меня?
Чарлз потянул себя за ухо.
– Ничего тебя не выдало. Я решил переменить точку наблюдения и случайно обнаружил тебя. Должен сказать, это меня напугало.
Джулиан чувствовал себя не лучше. Но по крайней мере старые навыки не полностью ему изменили.
– Итак, что будем делать теперь?
– Разделимся, – ответил Джулиан. – Один из нас станет наблюдать за фасадом, другой за тылом, – голос его прозвучал угрожающе, – и мы поймаем любого, кто выйдет из дома.
Однако прежде чем они смогли привести этот план в действие, они увидели, что Цезарь выскользнул из дома, и рванулись за ним, как пара леопардов. Они ловко проскочили через кусты и получили возможность для нападения. Они прыгнули в одно и то же время, и их добыча рухнула наземь с глухим ударом и стоном.
Джулиан использовал шейный платок Цезаря, чтобы заткнуть ему рот, а галстуком Чарлза они связали ему руки. Затем они оттащили его к привязанному коню Чарлза. Бросив Цезаря на седло, как мешок картофеля, они повели коня на конюшню к Джулиану.
