– Ты настойчива.

– А ты властный и тиранический муж, – ухмыльнулась она.

Джулиан рассмеялся:

– Ладно, если тебе так хочется знать... – Он поколебался, его лицо помрачнело, и когда Нелл уже решила, что Джулиан ничего не расскажет, он произнес: – Как и твои братья, мой отец был близнецом.

– Как Дрю и Генри? – удивилась Нелл.

Джулиан кивнул:

– Да. Мой отец, Фейн, и его брат, Харлан, родились с разницей в какие-то минуты и были похожи, как горошины из одного стручка... по крайней мере, внешне. А вот характером... – Он уставился в пространство. – Личностью, характерами они были совершенно разными. Мой дед, старый граф, как мы его называли, был повесой из повес. Его репутация гуляки и игрока была легендарной. Боюсь, что Харлан пошел в него, а мой отец – в свою мать.

– Так что если бы не эти несколько минут разницы при рождении, наследником титула стал бы Харлан?

– Да, и поверь мне, в поздние годы Харлан слишком долго и часто думал об этом. Я помню, как-то раз, незадолго до смерти, будучи сильно пьяным, он даже осмелился предположить, что на самом деле он первенец и наследник, но по какой-то причине – понятной только его пьяному мозгу – братьев поменяли при рождении.

– Не очень вразумительно.

– Не очень. Дядя Харлан иногда не отличался особой логикой. В другое время он мог быть лучшим дядей на свете, но...

– Не всегда, – мягко закончила фразу мужа Нелл.

– Нет, не всегда, – благодарно взглянул на нее Джулиан. – Когда я был юным, мой отец и Харлан были очень близки, как часто бывают близнецы. О, они спорили и дрались, но между ними существовала связь, казавшаяся нерушимой. Когда умерла первая жена Харлана, Джон и Чарлз едва вышли из детского возраста, и мой отец стал брату опорой в это время. А когда несколько лет спустя умерла моя мать, Харлан утешал его и помогал пережить этот грустный период. До смерти Джона наши семьи были почти неразлучны.

Нелл нахмурилась:

– Ты упомянул Джона и Чарлза... А откуда взялся Рауль?

– Рауль – сын Харлана от второй жены, француженки Софи.

– А-а... Это объясняет его имя. А то я удивилась.

Джулиан улыбнулся:

– Женитьба Харлана на ней вызвала некоторое удивление...

– Она до сих пор жива?

– О да. Тетя Софи живет в Стоунгейте и придает этой резиденции некую респектабельность. Видит Бог, если бы не ее присутствие, Чарлз и Рауль вполне способны были бы превратить этот дом в бордель.

– Они, кажется, не слишком приятные люди.

– Они могут быть достаточно приятными, – поморщился Джулиан. – И, как в случае с дядей, было время, когда я относился к ним так же, как к Маркусу. В юности я столько же времени проводил с этими кузенами в Стоунгейте, сколько они здесь. Маркус был членом нашей компании... мы росли вместе. Джон был старше нас на пять лет, а я следующим по возрасту... Мы с Джоном были очень близки, и когда у него родился сын Дэниел, Джон попросил меня стать его опекуном, если с ним что-нибудь случится. Это была странная просьба, и помнится, мы оба были тогда пьяны, но я согласился... совершенно не думая, что когда-нибудь окажусь в таком положении.

Он замолчал на несколько минут с угрюмым видом. Наконец Нелл поинтересовалась:

– С Джоном что-то случилось?

– Когда Дэниелу было двенадцать лет, Джона убили, – резко произнес Джулиан.

– Убили?! – воскликнула Нелл. – Ужасно!

– Это была самая большая трагедия, случившаяся в нашей семье когда-либо. Большая, чем смерть моей матери и тети. Мы были раздавлены. Джон был... – Джулиан замолчал, взял себя в руки и, когда голос стал твердым, продолжил: – Не могу передать, какую муку мы тогда испытали. Я часто думаю, что именно смерть старшего сына привела Харлана к тому разрушению личности, которое с ним произошло. Он стал пить еще больше, чем раньше, – а он всегда пил крепко, – он стал играть отчаянно... – Джулиан вздохнул. – Он всегда сорил деньгами направо и налево, но тут за какие-то несколько месяцев он проиграл большую часть своего приличного состояния. Разъяренный тем, что Джон назначил меня опекуном его внука и наследника, он, оказавшись в долговой яме, стал ненавидеть моего отца и меня.

– Но ведь в этом не было вашей вины, – горячо возразила Нелл. – Ты не убивал Джона и не назначал себя опекуном, и, уж конечно, не ты пустил на ветер его состояние.

Джулиан криво усмехнулся:

– Ты ошибаешься. Харлан винил отца и меня во всех своих бедах... и отравил этим ядом Чарлза и Рауля. Они были преданы своему отцу, и раз Харлан возлагал вину на нас и ненавидел нас, они следовали за ним. Их позиция была вне логики и разума. Возможно, если бы Харлан прожил дольше, этот раздор постепенно прекратился бы... Дядя Харлан умер, не прожив и года после смерти Джона... Сломал себе шею, свалившись в пьяном виде с лестницы в Стоунгейте.

Нелл, с сочувствием глядя на Джулиана, промолвила:

– Ужасная и грустная история, но опять-таки это не ваша вина... ни твоя, ни твоего отца. И разумеется, Чарлз и Рауль не могут винить тебя в случившемся. Ты в этом не виноват!

– Возможно. Но они убеждены, что если бы мой отец эгоистично – по выражению Рауля – не отказался оплатить игорные долги Харлана, тот не пил бы столько и, следовательно, не свалился бы со ступенек. – Джулиан пожал плечами. – Чарлза особенно раздражало мое опекунство над его племянником. Он чувствовал себя отвергнутым... оскорбленным и, по-моему, сильно переживал, что Джон обошел его и поручил Дэниела моим заботам. – Джулиан грустно улыбнулся: – А никто не умеет быть таким злопамятным, как Чарлз.

– Ладно! Они просто пара идиотов, и твой дядя тоже, – решительно объявила Нелл. – А Дэниел... твой воспитанник? Что с ним?

Глубоко вздохнув, Джулиан рассказал ей о самоубийстве Дэниела и обстоятельствах, его окружавших. О том, как Тиндейл втянул его в карточную игру, тот проиграл все деньги, а потом покончил с собой.

– И тут Тиндейл! – воскликнула Нелл, резко выпрямившись в кресле. – Поверить не могу, насколько бесчестен этот человек. Мы должны что-то с ним сделать. Сначала твой кузен Дэниел, потом мое похищение... О, больше всего я хочу пронзить насквозь его черное сердце!

– Я попытался, вызвал его после самоубийства Дэниела на дуэль, но единственное, что мне удалось, – это оставить метку на его смазливом лице, – сухо откликнулся Джулиан.

– Так этот шрам у Тиндейла на щеке... это сделал ты? – восхищенно посмотрела на него Нелл. И когда Джулиан кивнул, с чувством добавила: – О, это был прекрасный поступок, милорд! – На лице Нелл появилось задумчивое выражение. – Жалко, что ты его не убил.

– Ты права, – засмеялся Джулиан и, помрачнев, добавил: – Поскольку мне не удалось убить его на дуэли, я решил его разорить... поэтому-то и собирал его долговые расписки.

Нелл постучала пальцем по губам.

– Ситуация крайне запутанная, и я теперь понимаю, почему ты не можешь использовать против него эти расписки. – Она проницательным взглядом всмотрелась в лицо мужа. – А ты уверен, что Чарлз и Рауль примут его сторону против тебя? Может быть, их уважение к роду объединит их вокруг тебя?

– Трудно сказать, – пожал плечами Джулиан. – За последние несколько лет отношения между нами... м-м... достаточно испортились. Мы не враждуем открыто и можем находиться в одной комнате, не вступая в кулачный бой, но их неприязнь ко мне полна горечи и злости.

– И Чарлз является твоим наследником?

– Да... если и пока мы не заведем сына.

Нелл уставилась в колени. Мысль о ребенке, ее и Джулиана, до сих пор не приходила ей в голову. Однако воспоминания об их страстных ночах заставили ее сердце забиться сильнее. Господи! Да она уже может оказаться беременной!

Напуганная и приятно взволнованная одновременно при мысли об их общем ребенке, Нелл не знала, что и сказать. Наверное, впервые в жизни она лишилась дара речи. Ребенок!.. Ее и Джулиана... Ей стало тепло и уютно. Держать на руках их дитя... Ничего чудеснее и быть не могло.

Джулиан наблюдал за сменой выражений на ее лице, пытаясь понять, о чем она думает. Кэтрин была категорически против детей, а с Нелл они эту тему не обсуждали. Может быть, и она, как первая его жена, с отвращением отнесется к мысли о ребенке? Леденящая тревога коснулась его сердца. Неужели ему вновь не повезло и вторая жена не захочет родить ему ребенка?