– Я полагала, что леди Диана останется в Лондоне на всю зиму, – промолвила Нелл. Ее утренняя радость несколько померкла. От нее не укрылось в свое время, что она не понравилась леди Диане. Было очевидно, что предстоящий брак Джулиана ее не слишком радует. Нелл не думала, что у нее возникнут размолвки с Элизабет. Та произвела на нее впечатление девушки живой и добросердечной. Нелл не сомневалась, что без вмешательства леди Дианы они быстро подружились бы. Но вот леди Диана... С ней будет непросто.

– Я тоже так считал. Но получается, что она передумала и жаждет вернуться в Уиндем-Мэнор.

– Что ж, милорд, – с усилием улыбнулась Нелл. – Это ведь ее дом.

Джулиан бросил на жену мрачный взгляд. Ему бы не хотелось, чтобы женщины воевали друг с другом. Нелл без труда вошла в обыденную жизнь Уиндем-Мэнора. Она твердой, но доброй рукой управляла слугами, и хотя никто не осмеливался высказать Джулиану свою оценку новой хозяйки, было очевидно, что его слуги счастливы жить под ее началом. Однако не стоило притворяться и полагать, что приезд мачехи не вызовет трений и раздоров. Проблемой могли стать не только истерики Дианы, но и возникающие из-за этого ссоры. Если Диана попробует давить на Нелл, пытаться управлять ею... В его мозгу возникла жуткая картина, как его раздирают на части две разъяренные женщины.

– Не так ли, милорд? – настаивала Нелл, когда он промолчал. – Это ее дом?

Джулиан пожал плечами.

– Не совсем, – отозвался он. – Это был ее дом, и я не хотел бы, чтобы она почувствовала себя здесь нежеланной. Но теперь это наш дом... Ты хозяйка Уиндем-Мэнора, а не моя мачеха. Они с Элизабет будут нашими гостями.

Несколько часов спустя Джулиан все еще размышлял о желании леди Дианы вернуться в деревню, когда Диббль объявил о приезде Маркуса. Джулиан улыбнулся Маркусу, входящему в его кабинет.

Кабинет хозяина дома представлял собой большую чисто мужскую комнату, обставленную кожаной мебелью и полную книг. На сверкающем полу лежал турецкий ковер сочных синих, золотых и винно-красных тонов, темно-синие бархатные шторы обрамляли высокие окна. День был пасмурным, с полудня зарядил противный мелкий дождик, но в камине плясал веселый огонь, и слабый запах яблоневых поленьев наполнял воздух приятным ароматом.

После обмена приветствиями мужчины уселись перед огнем в глубокие мягкие кресла, обитые черной кожей. Диббль подал им большие кружки горячего коньячного пунша и, оставив на столе серебряную чашу с дымящимся крепким напитком, удалился.

Развалившись в большом кресле, вытянув к огню обутые в сапоги ноги, Джулиан произнес:

– Дрянной денек, чтобы наслаждаться природой. Не так ли?

Маркус отхлебнул пунша, втянул ноздрями чарующий запах лимона, корицы и гвоздики, смешанный с ароматами коньяка, и сказал:

– Да, но этот пунш Диббля почти искупает суровость погоды, – и, нахмурясь, продолжил: – Я подумал было отложить поездку... возможно, все это не так важно... Но мне не хотелось бы, чтоб ты оказался застигнут врасплох, как произошло со мной. – Он поморщился. – Вчера днем я был в Даулише. И кто, ты думаешь, подошел ко мне на улице, нагло и уверенно? Чарлз с Раулем... в сопровождении лорда Тиндейла. – Маркус скривил губы. – Надо отдать должное Чарлзу, он был не слишком рад находиться в обществе Тиндейла, но этот негодяй Тиндейл стал буквально распинаться о том, как ему нравится Стоунгейт и с каким восторгом он надеется провести там долгое время у своих друзей. Рауль выглядел, как всегда, самовлюбленным модником и без умолку твердил, что надеется изучить тиндейловский способ завязывания галстука... Как будто Тиндейл умеет завязывать галстуки! Это было тошнотворно... Говорю тебе, Джулиан, я просто боялся, что меня вытошнит прямо на них или что я поколочу всех троих. – Он задумчиво посмотрел в огонь. – Пожалуй, стоило их поколотить.

Джулиан выругался.

– То же чувствую и я, когда его вижу, – кивнул Маркус.

Джулиан совсем помрачнел. Маркус не знал о том, что Тиндейл был замешан в скандале с Нелл. Не то чтобы он боялся, будто Маркус проболтается, но чем больше людей знали бы все обстоятельства, тем больше вероятности, что кто-то где-то проговорится. И так было достаточно сплетен о внезапности этого брака... Не хватало только громкого скандала, чтобы роль Тиндейла в этой истории стала всеобщим достоянием.

– Так что ты собираешься сделать? – осведомился Маркус. – Ты – глава семьи, но я сомневаюсь, что Чарлз обратит какое-нибудь внимание на твой приказ отослать Тиндейла прочь.

– Это действительно сложно, больше, чем ты думаешь, – признался Джулиан. Он внимательно рассматривал кузена. Он мог доверить ему свою жизнь, так почему же не доверить полную историю, связанную с женитьбой на Нелл? Потому что, заключил он, криво усмехнувшись, это был не только его секрет, но и секрет Нелл.

Поддавшись порыву, Джулиан встал и вызвал Диббля. Когда тот вошел в кабинет, Джулиан поинтересовался:

– Ее сиятельство где-нибудь поблизости?

– Да, ваше сиятельство. Она наверху, в своей гостиной, кажется, отвечает на письма.

Джулиан оглянулся на Маркуса, который недоуменно на него уставился, и попросил:

– Сделай одолжение, подожди. Я недолго.

Оставив в кабинете озадаченного Маркуса, Джулиан, перескакивая через две ступеньки, взбежал наверх. Добравшись до покоев жены, он вошел туда. Нелл сидела у изящного письменного столика и писала. Услышав, как открылась дверь за ее спиной, она обернулась и улыбнулась при виде потревожившего ее мужа.

– О, милорд! Закончили вы свои дела?

– Не совсем, – отвечал Джулиан. Он пересек комнату и, подтянув стул, уселся около нее. Взяв ее руку, он сказал без обиняков: – Я только что узнал, что поблизости появился Тиндейл и остановился в доме моего кузена.

Нелл побледнела и напряглась.

– Как это могло произойти? Я представить себе не могу, что Маркус общается с этим мерзким существом.

– Ты еще не познакомилась со всем семейством, – скривился Джулиан. – У меня много кузенов, но сейчас нас волнуют только те, что живут по соседству, менее чем в десяти милях отсюда, Чарлз и Рауль Уэстоны. Их отец был братом-близнецом моего отца и следующим за мной наследником титула. – Джулиан вздохнул. – По разным причинам, не последней из которых является то, что титул принадлежит мне, отношения между нами не слишком приязненные. Хотя так было не всегда... Однако в настоящее время одному или обоим было бы очень приятно, если бы разразился скандал, который нанес бы мне ущерб.

– Понимаю, – ответила она обеспокоенно. До нее вдруг дошел смысл его слов, и глаза ее расширились. – Ты полагаешь, что Тиндейл осмелится рассказывать о том, что похитил меня той ночью? – Тут ее мысли пошли дальше, и она вздрогнула: – Боже мой, но ведь нам не придется встречаться с ним в обществе?

– Этого как раз я не знаю. Он может рассказать это Чарлзу и Раулю. Но что касается встречи с ним в обществе... полагаю, тебе нечего бояться. – Джулиан жестко хохотнул. – Чарлз знает, как я ненавижу Тиндейла, и не станет тащить его туда, где буду я. Главная моя забота о том, что Тиндейл же захотел сыграть с нами в кошки-мышки. Но у меня есть средство уничтожить его. По своим мотивам я сумел заполучить достаточно его долговых расписок, чтобы разорить его в финансовом смысле. Уверен, что он об этом узнал и теперь может решить, что сумеет меня шантажировать, чтобы я их ему отдал за его молчание. Если я их ему отдам, он уедет и будет держать рот на замке.

Пальцы Нелл сжались в руке мужа, она наклонилась к нему и страстно произнесла:

– Милорд, вы не должны этого делать! Он дьявол, и нельзя верить, что сдержит свое слово. Вы отдадите эти расписки просто зря.

– Согласен. Я узнал о его присутствии в Стоунгейте, в доме Чарлза, всего несколько минут назад и еще не решил, как поступить в этой ситуации. Но он опасен для нас, так что я хочу, чтобы он заткнулся и убрался отсюда... и для этого готов на все… кроме убийства. Но если он расскажет о похищении Чарлзу или Раулю, я не знаю, какие могут быть последствия.