– Мне кажется, что общество Седрика ему нравится, особенно после того, как лэрд вытащил у него из плеча стрелу. Полагаю, женитьба на Корделии только укрепит их дружбу.

– Ты так считаешь? – недоверчиво протянул он.

– Я когда-нибудь давала тебе причины усомниться во мне? – спросила она, изображая обиду.

Его лицо медленно осветилось улыбкой, и Абриэль на миг показалось, что из-за темных облаков выглянуло солнце. На какой-то момент она увидела мужа веселым и беспечным, но скоро взгляд опять похолодел.

Тьма спустилась, прежде чем люди Терстана смогли обнаружить себя, и хотя местные жители и гости знали, что утром замок будет окружен, пока что делили простой ужин, благодаря Бога за благополучное прибытие. Разговоры велись вполголоса, и люди ели поспешно, ощущая потребность поскорее запереться в своих комнатах.

Когда Седрик и Рейвен в последний раз обошли замок, Седрик уселся перед очагом и принялся чистить свой боевой топор. Подошедший Реджинальд Грейсон неловко откашлялся.

– Лэрд Седрик…

– «Лэрд Седрик»? – перебил шотландец. – Реджи, разве мы с тобой не договорились расстаться с титулами? Да и ты называл меня Седриком едва ли не с первой встречи.

Чувствуя, как полыхают щеки, Реджинальд невольно улыбнулся:

– Полагаю, что так. Откровенно говоря, это моя жена уговорила меня подойти, и хотя сейчас не время, мы не знаем, что нас ждет в будущем. Это насчет… нашей дочери.

Седрик окончательно расстроился.

– Я восхищаюсь леди Корделией, как любой другой красивой девушкой. Если она оскорблена моими шутками, постараюсь исправиться.

– Она не оскорблена, – заверил Реджинальд. – Наоборот, скорее воодушевлена.

Седрик нерешительно кивнул, вообразив, будто понял, что пытается сказать ему друг.

– Что ж, она прекрасная девушка, но я сделаю все, чтобы попытаться стать более уважительным в ее присутствии, чтобы она и леди Изольда не обиделись. Поверь, леди Корделия заставляет сильнее биться мое сердце, и, полагаю, я несколько перешел положенные границы в своем желании петь ей дифирамбы.

– Пожалуйста, будь уверен, что никто из моей семьи не обижен, – повторил Реджинальд.

Совершенно растерянный, Седрик отставил топор.

– Тогда что, во имя неба, ты пытаешься мне втолковать, Реджи?

– Мы… то есть Изольда и я… хотели бы знать… ты действительно не против взять в жены нашу дочь?

– По правде сказать, – признался Седрик, – я считал, что огонь юности еще тлеет во мне… не то чтобы я предполагал, будто из нашей с леди Корделией дружбы что-то выйдет. Будь я лет на двадцать моложе, сделал бы все, чтобы завоевать девушку.

– Именно с этим я и пришел к тебе. Заверить, что мы с Изольдой не подумаем ничего плохого, если ты станешь ухаживать за нашей дочерью, – поспешно объявил Реджинальд.

Седрик склонил голову набок и пристально уставился на друга:

– А что скажет на это леди Корделия?

– Собственно говоря, именно она и пришла к нам с просьбой поговорить с тобой и узнать, как ты отнесешься к такой мысли. Вероятно, это опасность нашего путешествия заставила ее подумать о будущем. Я еще не нашел поклонника для дочери, который был бы мне более приятен. Мы с Изольдой хотим в свои последние годы подержать на руках внуков.

– Я не могу солгать. Сама мысль о том, что моей женой будет такая красавица, снова возвращает мне молодость. Но пойми, нас разделяет целая пропасть лет. Меня гложут сомнения: что, если, женившись на леди Корделии, я оказываю ей медвежью услугу? Многие молодые люди были бы счастливы поухаживать за девушкой, и вдруг она пожалеет, если брак будет заключен слишком поспешно? Как бы я ни был польщен такой честью, все же советую девушке хорошенько поразмыслить. И… кстати, она знает о нашей беседе?

– Нет. Поговорив с Изольдой, я не нашел в себе мужества подойти к Корделии до того, как потолкую с тобой. Если ты не захочешь жениться на нашей дочери, больше об этом не будет сказано ни слова. Будь уверен, что нашей дружбе это не помеха.

Седрик, кивнув, крепко пожал руку Реджинальду.

– Тогда оставим все, как есть, пока я не обдумаю твои слова и не уверюсь, что девушка не хочет иного мужа, кроме меня.

Этой ночью в резной часовне, выстроенной специально для матери Рейвена, Абриэль истово молилась о защите тех, кто остался в Англии охранять замок. В этом раздираемом распрями мире не было никаких гарантий, что жизнь снова станет такой, как во времена правления Генриха. Многие алчные волки в человеческом обличье все еще рыскали по стране, охваченные жаждой крови и наживы.

Не дождавшись Рейвена, Абриэль отправилась на поиски, в чем ей помог капитан стражи, который повел ее по узким лестницам на стены замка. Яростный ветер теребил плащ, хлеставший ее по ногам, и она покрепче сжала капюшон у горла. Луна уже поднялась, и в лунном свете и сверкании факелов она увидела Рейвена, стоявшего в одиночестве и смотревшего в темноту. Капитан стражи подвел ее к мужу, дождался, пока тот обнимет ее за талию, и удалился. Муж приветствовал ее теплой улыбкой.

– Моей жене не понравились ее новые покои? – шутливо спросил он.

– Ты знаешь, что они прекрасны, – пробормотала она, прижавшись к нему так, что голова уместилась как раз под его подбородком. – Все гости и родственники легли спать, и я подумала, что ты тоже нуждаешься в отдыхе. Вот и нашла тебя здесь.

– Ничего не мог с собой поделать, – пожал он плечами. Ей почему-то стало немного легче от его низкого, успокаивающего голоса.

– Я полностью доверяю своим людям, – продолжал Рейвен, – знаю, что все сделано, как мы с отцом хотели, и все же… де Марле где-то здесь, выжидает нужного момента.

– Неужели он настолько глуп, чтобы атаковать ночью?

– Нет, вряд ли, стены замка надежно нас защитят.

– Тогда пойдем в постель.

Потребовалось огромное усилие воли, чтобы отвести взгляд от соблазнительного зрелища, которое представляла жена в этот момент, и снова уставиться в темноту.

– Еще не время. Я подожду немного. Абриэль поколебалась.

– Не думала, что этот разговор состоится в столь неподходящем месте, но, возможно, тебе необходимо услышать это сейчас. Что, если бы я сказала тебе, что жду ребенка?

Рейвен вздрогнул, схватил жену за руки и вперил взгляд в лицо, словно все, что хотел узнать, можно было прочесть в ее нежных глазах. На какой-то момент горло сжало судорогой, но он все же справился с собой.

– Малыш, – тихо выдавил он. – Мой малыш…

– Значит, ты счастлив?

Рейвен засмеялся, крепко поцеловал ее и прижал к себе.

– Счастлив? Более чем, милая Абриэль.

– В таком случае добро пожаловать домой, – прошептала она.

Рейвен положил большую ладонь на ее живот, и Абриэль вздохнула. Теперь она с более светлой надеждой смотрела в будущее и думала о радости, которую принесут им дети. Отныне в ее браке будут не только штурмы и осады. Они с Рейвеном должны жить ради будущего… и ребенка, росшего в ее чреве.

Перед рассветом замок пробудился от хриплого рева рога. Люди готовились к тяжелому дню. Те, кто находился в стенах замка, выбежали во двор, только чтобы увидеть, как солдаты с угрюмыми лицами загоняют всех обратно.

Первый дождь горящих стрел осветил небо, соперничая по яркости с восходящим солнцем, и обрушился на двор.

На фоне предрассветного неба, темного, затянутого тучами, сквозь которые не проникали солнечные лучи, летели огненные снопы, вселявшие ужас. Панические вопли испуганных людей побудили Абриэль действовать. Сердце ее болезненно сжималось. Хотя женщинам велели идти внутрь и Изольда уже утащила Элспет в замок, Абриэль не могла двинуться с места.

Большинство горящих стрел упало на землю и уже успело потухнуть, но несколько вонзилось в соломенные крыши конюшни и бараков, и людям пришлось карабкаться наверх и передавать по цепочке ведра с водой, чтобы погасить надвигавшийся пожар.

Детский крик заставил Абриэль повернуться. Она увидела девочку, в страхе размахивавшую горящим рукавом. Абриэль подскочила к ней и юбкой сбила огонь, после чего отдала ошеломленную малышку рыдавшей матери, а сама побежала по двору, гася по пути попадавшиеся ей горящие клочки соломы.